Старики и бледный Блупер - Хэсфорд Густав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прибежал, сиди и жди. Прибежал, сиди и жди. – Алиса смахивает с бровей пот. – Вот чего я больше всего хочу, так это вернуться на высоту и выкурить с тонну дури. В смысле – ты уверен, что здесь безопасно? Я … Подожди! … Что-то было.
Тишина.
– Птица? – говорит Ковбой. – Или ветка упала. Или…
Алиса покачивает головой.
– Может, так… Может… А может – затвор передернули.
Голос Ковбоя становится суров:
– Маньяк ты, Темень. Тут гуков нету. И еще километров четыре-пять не будет. Мы должны идти вперед, а то гуки успеют засаду выставить. Ты же знаешь…
Донлон подползает к Ковбою, не отрывая трубки от уха.
– Одинокий Ковбой, Дед запрашивает отчет о нашей дислокации.
– Двигай вперед, Темень. Я не шучу.
Алиса закатывает глаза.
– Ну, ноги, давайте в путь.
Алиса делает шаг, останавливается.
– Весело, как никогда…
Говорю своим фирменным голосом Джона Уэйна:
– После Вьетнама о войне будут плохо думать.
Папа Д. А., который идет замыкающим Чарли, отзывается:
– Эй, Мистер Вьетнамская война, мы тут участок под ферму забьем?
Ковбой обрывает:
– Заткнуться всем на хрен.
Алиса мнется, что-то бормочет, делает еще один шаг вперед.
– Ковбой, старина, может, старые солдаты и не умирают, но молодые – наверняка. Непросто изображать из себя черного Эррола Флинна, понимаешь? Я вот точно решил – если мне за весь этот маразм, которым я тут занимаюсь, не дадут Почетную медаль Конгресса, я Мистеру Эл-Би-Джею пошлю фотографию своей черной сраки, восемь на десять, а на обороте напишу, каково…
Алиса, наш головной, трогается в путь. Он расслабленной походкой выходит на маленькую полянку.
– Я что имею в виду…
Бах.
От выстрела из снайперского карабина Алиса подпрыгивает и застывает, вытянувшись в струнку, как по стойке смирно. Его рот открывается. Он оборачивается, чтобы что-то сказать. В глазах – безмолвный крик.
Алиса падает.
– Ложись!
Бросаюсь на землю – вот сейчас…
– О-о-о, не…
Лицом – в черную землю. На земле – мертвые листья.
– Алиса!
– Что за…?
Мокро как. Локти оцарапал.
– Темень!
Глаза глядят, глядят… Не видят ничего.
– О-о-о… Б-л-л-л…
Ждем. Ждем.
– Э, как ты…
Тишина.
Мне становится страшно.
– Алиса!
Алиса не шевелится, и я поджимаю коленки, стараюсь сделаться маленьким-маленьким, и у меня такое ощущение, что вся задница выворотилась наизнанку, и я думаю о том, как было бы здорово, если б капеллан Чарли выучил меня всяким волшебным штукам, и я бы тогда залез в собственную жопу и спрятался, и я думаю: "Хорошо, что его, а не меня".
– Алиса!
Алиса, наш головной, ранен. Его огромные черные руки впились в правое бедро. Вокруг по палубе рассыпалась дюжина гуковских ног.
Кровь.
– Внимание по сторонам!
– Черт! – говорит Ковбой. Сдвигает "стетсон" на затылок и поправляет очки указательным пальцем. – Санитара!
Команда эхом проносится по тропе.
Док Джей взбирается в гору на четвереньках, как медведь, которому надо поспешать.
Ковбой машет рукой: "Давай сюда, Док".
Донлон хватается за щиколотку Ковбоя, тычет Ковбою трубку радиостанции.
– Полковник Трэвис у трубы.
– Пошел ты, Том. Занят я.
Ковбой и Док Джей ползут вперед.
Донлон говорит в трубку:
– Г-м, Внезапная смерть-6, Внезапная смерть-6, я Штык-Малыш. Как слышно? Прием.
Ковбой приостанавливается, бросает назад:
– Ганшипов. И медэвак.
Донлон говорит в трубку, вызывает Деда. Помехи. Трубка подвешена на проволочном крючке, который зацеплен за ремешок каски Донлона. Донлон нараспев произносит слова, будто читает заученную молитву. Донлон перестает говорить, прислушивается к сверчкам в трубке и кричит:
– Дед говорит: "Только вы в состоянии спасти лес от пожара".
Ковбой оборачивается.
– Что? Что еще за хрень?
Радиостанция потрескивает. Помехи.
– Гм… Прошу повторить, прошу повторить. Прием.
Помехи. Донлон вслушивается, кивая головой.
– Вас понял. Оставайтесь на связи, сейчас…
Донлон орет:
– Дед одно и то же говорит: "Только вы в состоянии спасти лес от пожара…"
Ковбой отползает обратно к нам.
– Донлон, если ты, пацан, со мной тут шутки шутишь…
Донлон пожимает плечами.
– Честное скаутское.
Я говорю:
– Ковбой, ты абсолютно уверен, что полковник на нашей стороне?
Скотомудила сплевывает.
– Именно так! Служака-служакой, так ведь?
Донлон покачивает головой:
– Халявы не будет. Дед наш точно динки-дау, чокнутый.
Я фыркаю:
– Да был бы и нормальный – какая разница?
Ковбой говорит:
– Передай этому служаке, мать его так, что мне нужен вертолет для…
Бах.
Пуля попадает в радиостанцию Донлона. Удар опрокидывает Донлона на спину. Донлон барахтается, как опрокинутая на спину черепаха.
Подползаю на четвереньках. Хватаю Донлона за ремень и оттаскиваю его за валун.
Донлон жадно хватает ртом воздух.
– Боку спасибо, брат…
Ковбой и Док Джей спорят. Ковбой говорит:
– Алиса как на ладони. Нам к нему не добраться.
Салага говорит: "Там всего один солдат противника?"
– Заткни хлебало. – Скотомудила устанавливает на гнилое бревно пулемет и поправляет золотистую ленту над банкой из-под сухпая, которую он прицепил к пулемету, чтобы патроны подавались ровно.
Ковбой говорит:
– Надо гонца послать…
Бах.
Ковбой откатывается в сторону. "Все нормально. Все нормально".
– Он снова в Алису попал!
Алиса шевелится, стонет.
– Болит… Болит…
Черная дыра насквозь прошила брезентовый тропический ботинок на левой ноге Алисы. Алиса смеется, скалится, скрежещет зубами. "Я старик…"
Скотомудила пинает гнилое бревно ногой и открывает огонь. Высокоскоростные пулеметные пули врезаются, врубаются в лес, отлетают в стороны, ритмично вгрызаются в стволы деревьев, срывая листья с веток и поражая птиц.
Салага открывает огонь из M16. Младший капрал Статтен стреляет из М79, граната взрывается, но в темноте не видно, где. Я замечаю странную тень на суку и посылаю туда несколько пуль из своей "масленки". Но все летят в молоко. Целиться-то не в кого.
Салага выдергивает кольцо и швыряет гранату.
Ковбой орет среди оглушающего грохота:
– Хорош, хорош, прекратить на хер!
Все прекращают огонь – все, кроме Скотомудилы. Кладу руку на мудилино плечо, но его пулемет продолжает выбрасывать горячие медные гильзы и черные железные звенья ленты, пока она не кончается.
– Убью урода! – орет Скотомудила. – Откат – п…ц всему!
– Ага.
– Ага.
– Закон джунглей, парень.
Скотомудила бьет по гнилому бревну кулаком. "Я ему сердце вышибу!"
– Ага.
– Убью урода!
Алиса пытается выползти из зоны поражения.
– Ковбой? Брат? – Алиса тянется к нему рукой в перчатке.
Бах.
Рука Алисы падает. Он снова медленно ее поднимает. Кожа разорвана в клочья. И указательный палец оторван. "Не надо… Нет…"
Алиса вопит.
Док Джей вскакивает. Ковбой хватает его и тянет вниз.
– С ума сошел?
Но Доку Джею удается вырваться. Он отцепляет от ремня аптечку и сбрасывает все остальное.
Ковбой спадает с лица.
– Не надо, брат. Этот снайпер не мажет…
– Я здесь санитар, – говорит Док Джей, – а не ты. – И, прежде чем Ковбой успевает что-либо сделать, Док Джей вскакивает и бежит. Он бежит пригнувшись, зигзагами.
Бах.
Док Джей спотыкается на бегу, падает.
Левое бедро Дока пробито навылет. Из раны торчит зазубренная кость. Док пытается ползти вперед, отталкиваясь здоровой ногой.
Ковбой срывает кольцо с дымовой гранаты, метает ее.
– Что ж делать то? …
Отделение собирается за валуном. "Рассыпаться", – говорю им нерешительным голосом. У салаги глаза совсем одуревшие, держит винтовку перед собой, как на параде. Глаза Скотомудилы налились кровью, он шарит ими по зелени, пытаясь высмотреть вспышки выстрелов, шевеление листвы – любой признак жизни. Младший капрал Статтен и остальные молча ждут приказаний. Донлон баюкает свою мертвую радиостанцию.
