Антология «Дракула» - Нэнси Холдер

Кейт могла бы побиться об заклад, что в то время, когда Микеланджело болтался под потолком с кистью в руке, папа Юлий Второй без конца досаждал ему вопросами, в какую сумму выльются все эти росписи и когда работа наконец-то будет закончена.

Во время вынужденного перерыва деньги текли, как вода в неисправном сливном бачке. Фред Рус, сопродюсер, объяснил Кейт, что содержать неработающую группу — чрезвычайно дорогое удовольствие. Чуть ли не более дорогое, чем работающую.

Рядом с Фрэнсисом на импровизированной пресс-конференции в городской ратуше Бухареста сидел Мартин Шин, новый Джонатан Харкер. Ему уже давно перевалило за тридцать, но выглядел он моложе своих лет и все еще походил на потерянного мальчишку, которого играл в «Бесплодных землях». Он что-то любезно пробормотал насчет счастливой возможности, за которую он благодарен режиссеру. Фрэнсис просиял так, что стал похож на бритого Санта-Клауса, долгое время просидевшего на диете. Он открыл бутылку вина и предложил выпить за нового исполнителя.

Журналист из «Variety» спросил, кто будет играть Дракулу. Фрэнсис замер с бутылкой в руке, словно не замечая, что заливает вином рубашку Шина. Кейт знала, что заглавная роль — в действительности весьма небольшая благодаря Брэму Стокеру и сценаристу Джону Мильюсу — еще не нашла своего исполнителя. Среди возможных претендентов были Клаус Кински, Джек Николсон, Кристофер Ли, но пока что ни один из них не дал внятного ответа.

— Я уверен на все сто, что Ван Хелсинга будет играть Бобби Дюваль, — заявил Фрэнсис. — А Денис Хоппер согласился играть Ренфилда. Того придурка, который пожирает мух.

— Но кто будет Дракулой?

Фрэнсис глотнул вина, придал своему лицу загадочное выражение и вскинул палец:

— Полагаю, это будет для всех сюрпризом. А теперь, леди и джентльмены, прошу меня извинить. Мне пора создавать историю кино.

Выдавая Кейт ключ от номера, ночной портье что-то недовольно проворчал по-румынски. Когда она заселялась в этот номер, дверь рухнула на пол, стоило Кейт повернуть ключ в замке. Администрация отеля заявила, что всему виной особая вампирская сила, которую не рассчитала Кейт, и обязала ее оплатить ремонт, причем цену назначила бесстыдно завышенную. Судя по цене, дверные петли были сделаны из золота и доставлялись откуда-нибудь из Молдавии. Кейт не сомневалась, что подобный фокус в отеле проделывают со многими иностранцами, в особенности с вампирами. Дверь была сделана из бумаги, натянутой на соломенный каркас, петли — из картона, скрепленного булавками.

Она сделала вид, что не понимает ни одного их тех языков, на которых у нее требовали денег. Разумеется, она сознавала, что рано или поздно они найдут человека, говорящего по-английски, и ей придется устроить скандал. Фрэнсис, беззаботный как дитя, находил ситуацию чертовски забавной и постоянно отпускал шуточки насчет злополучной двери.

За минувший день Кейт нисколько не устала, однако после заката она всегда предпочитала находиться в помещении. Поднявшись по винтовой лестнице, она оказалась у себя в комнате — тесной каморке, расположенной под самой крышей. Покатый потолок был таким низким, что, хотя росту в Кейт было всего пять футов один дюйм, она могла стоять выпрямившись в одном-единственном месте, в самом центре комнаты. Над кроватью, согласно ханжескому местному обычаю, висело распятие, а над умывальником — зеркало. Поначалу Кейт хотела убрать эти оскорбительные для любого вампира предметы, но затем предпочла не обращать на них внимания. Конечно, жизнь в походных условиях на лоне природы была для нее предпочтительнее. Спать ей было необходимо всего несколько часов каждые две недели, а чистые простыни тревожили ее меньше всего на свете.

В данный момент в Бухаресте находилась вся съемочная труппа — Фрэнсис устроил чтение сценария, надеясь таким образом облегчить Мартину Шину вхождение в роль. Его партнеры — Фредерик Форрест (Вестенра), Сэм Ботгомс (Мюррей) и Альберт Холл (Свейлс) варились в этой каше уже больше года и еще в Сан-Франциско наблюдали, как сценарий Джона Мильюса изменяется до неузнаваемости благодаря озарениям и импровизациям Фрэнсиса. Кейт уже поняла, что профессия сценариста ей не по душе. Что проку работать, если от твоих усилий не остается камня на камне.

Ей было любопытно, кто же в конце концов сыграет Дракулу. С тех пор как брак с королевой Викторией сделал графа официальным, хотя и нежеланным членом британской королевской семьи, он редко становился персонажем фильмов. Тем не менее в немом фильме «Лондон после полуночи», посвященном дворцовым интригам 1880-х, он появился в исполнении Лона Чейни, а в 1937 году на экраны вышел фильм «Великая Виктория», где Влада сыграл Антон Уолбрук, а его партнершей была Энн Нигл. Кейт, завзятая театралка, так и не сумела полюбить кино, но все же запомнила картину «Королева Виктория», с Винсентом Прайсом и Хелен Хейс. Этот фильм тоже появился в 1930-х.

За исключением двух малобюджетных британских фильмов, которые можно было не принимать в расчет, «Дракула» Брэма Стокера — причудливая смесь реальных событий и осуществленных грез, единственный вариант судьбы Дракулы, доказавший, что он мог понести поражение в начале своего пути, прежде чем обретет власть, — не имел ни одной экранизации. В 1930-х Орсон Уэллс сделал по книге Стокера радиопостановку и объявил, что будет снимать по ней фильм, в котором сам сыграет и Харкера, и графа, иными словами, станет во всех отношениях главным действующим лицом. Однако в RKO сочли, что фильм выйдет слишком дорогостоящим, и убедили Уэллса изменить свои планы и снимать «Гражданина Кейна». Почти десять лет назад Фрэнсис уговорил Джона Мильюса написать сценарий, причем главный аргумент, который он выдвинул, заключался в том, что никто, даже Орсон Уэллс, не сумел снять с этой книги сливки.

Сценарий находился в процессе бесконечной переработки, Фрэнсис соединял сцены, написанные Мильюсом, с эпизодами, которые подсказала его собственная фантазия, и с дословными цитатами из романа. Никто еще не видел окончательного варианта сценария, и Кейт подозревала, что этот вариант не появится никогда.

Интересно, сколько раз Дракула должен умереть, чтобы она смогла от него избавиться, спрашивала себя Кейт. Вся ее жизнь — это танец вокруг Дракулы, танец, который никак не может прекратиться. Возможно, она освободится от его власти, когда Фрэнсис убьет Дракулу в конце своего фильма, хотя нет никакой уверенности, что режиссер остановится именно на этом варианте финала. Никто не может считаться по-настоящему мертвым, пока не умрет на кино-экране. Или на экране телевизора.

Согласно последим слухам, Фрэнсис предложил заглавную роль Марлону Брандо. Кейт с трудом представляла себе знаменитого Стенли Ковальского и Вито Корлеоне в образе Дракулы. Один из лучших актеров в мире, Брандо стал одним из самых неубедительных экранных Наполеонов. Исторические характеры получались у него паршиво. В роли Флетчера Кристиана он тоже был ужасен.

Официально Кейт занимала в группе должность исторического консультанта. Хотя она не встречала Дракулу в те времена, когда он обитал в Лондоне, она прекрасно помнима ту эпоху. К тому же она была лично знакома со Стокером, Джонатаном Харкером, Годалмингом и всеми прочими. Как-то раз, в пору своего наивного девичества, она была до полусмерти напугана, став свидетельницей яростной вспышки Ван Хелсинга. Когда Стокер написал свою книгу и контрабандой переправил ее из тюрьмы, Кейт способствовала ее подпольному распространению, тайком печатая копии в типографии «Pall Mall Gazette». Несмотря на вес попытки запретить роман Стокера, популярность его росла. В 1912 году Кейт написала предисловие к его первому официальному изданию.

Кейт никак не ожидала, что должность консультанта предполагает такое множество обязанностей. Фрэнсис вел себя так, словно ставил университетский спектакль, а не фильм, бюджет которого составлял 20 миллионов долларов и беспрестанно рос. При этом он требовал от всех и каждого бешеной самоотдачи и откровенно плевал на корпоративные правила, запрещавшие превращать членов съемочной группы в рабов на галерах. Несколько дней подряд Кейт приходилось заниматься шитьем костюмов, а несколько ночей — установкой декораций. Но она воспринимала все это как развлечение.

Поначалу Фрэнсис засыпал ее вопросами, но потом, приступив к съемкам и оказавшись во власти собственных режиссерских видений, он утратил всякую нужду в консультантах. Если Кейт не удавалось найти себе занятие, ей приходилось сидеть сложа руки. Будучи сотрудницей «American Zoetrope», она не имела права писать статьи о съемках. Впервые, находясь внутри процесса и располагая эксклюзивной информацией, она была вынуждена держать ее при себе.

Ей хотелось написать для «New Statesman» несколько статей о современном положении дел в Румынии, однако, согласно условиям контракта, она не должна была совершать каких-либо действий, могущих вызвать гнев властей и настроить их против съемочной группы. До сих пор Кейт удавалось избегать официальных приемов, которые устраивали для группы Николае и Елена Чаушеску. Премьер был известен своей ненавистью к вампирам, которая после выступлений Трансильванского движения стала особенно непримиримой. Его намерение полностью очистить свою страну от немертвых кровососов ни для кого не являлось тайной.