Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

«Я могу уйти, — подумала я, — сейчас, пока еще не поздно. Вряд ли Анатолий…» — Я вздохнула и посмотрела в лицо мужчины, точно ища поддержки.

— Смелее, — улыбнулся он. — У нас здесь что-то вроде исповедальни, вы можете быть спокойны: ваша тайна таковой и останется.

— Дело в том, что… — Я покосилась на Сашку, она уже успела устроиться за столом рядом со мной, достала из своего рюкзака только что купленные фломастеры и книжку-раскраску и с увлечением приступила к раскрашиванию. — Несколько недель назад у нас похитили ребенка. — Валерий Константинович взглянул на Сашку и нахмурился, а я кивнула. — Муж заплатил деньги, и ребенка вернули. Я подозреваю близкого человека, друга мужа…

— Вы подозреваете?

— Да. Муж и слышать об этом ничего не хочет…

— В милицию заявляли? — Нет.

— Даже после того, как ребенка вернули?

— Муж считает, что это опасно. — А вы?

— Я считаю, опасно не знать, кто твой враг.

— Ясно. А что, если ваш муж прекрасно осведомлен о похитителях? — Вопрос вызвал у меня шок, хотя Валерий Константинович лишь озвучил мои мысли, которые все это время не давали мне покоя.

— Возможно, — пробормотала я, — то есть я хочу сказать, возможно, это как-то связано с его бизнесом.

— Кто ваш муж? — Я назвала фамилию, род занятий. Валерий Константинович добросовестно все записал. — Теперь давайте определимся. Чего вы ждете от нас?

— Я бы хотела прояснить финансовое положение Казанцева Максима Васильевича. Не было ли у него проблем в последнее время… В общем, вы понимаете?

— Понимаю. Казанцев — тот самый друг мужа? — Да.

— Что ж, надо полагать, если материальное положение господина Казанцева окажется далеко не идеальным, это подтвердит ваши подозрения?

— Давайте сначала разберемся с первым вопросом.

— Хорошо, — легко согласился Опряткин. Мы еще немного побеседовали и расстались вполне довольные друг другом. «Я не сделала ничего такого, против чего Анатолий мог бы серьезно возражать, — думала я, возвращаясь проторенным путем в стоматологическую поликлинику. — Никакого вреда от этого не будет. А вот если у Макса есть проблемы, это вынудит мужа взглянуть на происходящее иначе и, может быть, заставит наконец-то обратиться в милицию». Правда, в это я и сама всерьез не верила. По неведомой мне причине мой муж шарахался от милиции как черт от ладана.

Мы вышли из поликлиники, я огляделась, но ничего подозрительного по-прежнему не заметила. «Интересно, от кого я прячусь? — в досаде подумала я, имея в виду вчерашний „Опель“. — От врагов или от собственного мужа?»

— Мама, мы пойдем в парк? — дергая меня за руку, спросила Сашка.

— Конечно, дорогая. — Следовало вознаградить ребенка за терпение.

Мы прошлись по аллеям и направились к детской площадке. Детишек здесь было много. Сашка заприметила свободные качели, а я устроилась на скамейке. Однако качели ей быстро наскучили, она уступила их упитанному карапузу и присоединилась к компании девочек, которые играли в дочки-матери в домике по соседству. Игра затянулась, но я терпеливо ждала, считая, что Сашке полезно побольше быть со своими сверстниками, последнее время она только и делает, что таскается со мной в машине и терпеливо ждет, когда я решу свои проблемы. А им конца-края не видно. Теперь поход в частное сыскное агентство представлялся мне невероятной глупостью. Анатолий решит, что я спятила, и будет прав.

Сашка с девочкой постарше отправились в «магазин», забавно было наблюдать за ними, вот появился «папа», взял Сашку за руку, ей, как самой младшей, досталась роль «дочки».

Рядом с площадкой показалась женщина в цветастом платье и громко позвала:

— Марина, быстро домой.

Девочка постарше, изображавшая «маму», послушно поплелась навстречу женщине, и вскоре игра распалась, Сашка заскучала и вернулась ко мне.

— Идем домой? — спросила я.

— Ага. Купишь мне мороженое?

— Конечно, только съешь его дома, потому что здесь негде помыть руки.

— Они не грязные.

— Перед едой надо непременно мыть руки, ты же знаешь.

— Это взрослые заставляют детей мыть руки, а сами не моют.

— Не болтай глупостей. Я всегда мою руки.

— А дядя Алеша нет. Он ел мороженое, а ты сама сказала, что вымыть руки здесь негде. Ведь сказала же?

— Какой дядя Алеша? — замерла я, чувствуя, как мое сердце стремительно падает.

— Ну, дядя Алеша, бабы Кати. Ты что, забыла?

— Где ты его видела?

— Здесь. Когда мы с Мариной в «магазин» ходили, он сидел на скамейке.

— Он видел тебя?

— Конечно. Я с ним поздоровалась, ты сама всегда говоришь, что со взрослыми надо здороваться первой.

— Да-да, конечно. Где ты его видела?

— Вон там. — Сашка ткнула пальцем за мою спину. Я резко повернулась, аллея была пуста, если не считать стайки ребятишек, которые носились друг за другом.

— Нам надо поторопиться, — пробормотала я, — скоро приедет папа и… — Договорить я не успела, потому что увидела Алексея, он сидел на скамейке в трех шагах от центральной аллеи. Он сидел, лениво разглядывая пейзаж перед собой, повернул голову, увидел нас и усмехнулся. Я решительно направилась к нему.

— Привет, — сказал он, когда я подошла ближе. — Шикарно выглядишь.

— Саша, иди на качели, — улыбнувшись, попросила я и тут же нахмурилась, поворачиваясь к нему. — Что ты здесь делаешь?

— Глупый вопрос.

— Не такой уж глупый, — возразила я. — Это ты следил за мной? Темно-синий «Опель» — твоя машина? — Не отвечая, он кивнул в сторону стоянки, я перевела взгляд и увидела его «Ниссан», припаркованный к низкой ограде парка. — Это ничего не значит… — начала я.

— Выходит, за тобой следят? — перебил он. — Это не очень хорошо, то есть совсем нехорошо, дорогая. И ты, конечно, не угомонилась?

— Тебя это не касается, — огрызнулась я, не придумав ничего умнее.

— Разумеется, — кивнул он. — Однако как человек… одним словом, не совсем тебе чужой, хочу дать совет…

— Я не нуждаюсь в твоих советах.

— Ты бы выслушала сначала, дорогая…

— Не смей меня так называть.

— О, господи, может, нам перейти на «вы»? Это было бы довольно забавно.

— Чего ты добиваешься? — вздохнула я.

— Хотел дать совет, в котором ты не нуждаешься. Детка, это частное агентство — очень плохая идея. Никогда не знаешь, что они накопают.

— Да пошел ты к черту, — не выдержала я, пунцово краснея, а от этого разозлилась еще больше. — Ты следишь за мной? — пробормотала я где-то через минуту, заметно поостыв. Все это время он с интересом меня разглядывал, а я чувствовала себя так, точно меня застали за каким-то постыдным делом.

— Мне это без надобности.

— Но зачем-то ты появился здесь?

— Я не отвечаю на вопросы. По крайней мере, безвозмездно. Но если очень хочешь услышать ответ… — Он протянул руку с этой своей мерзкой улыбочкой, а я шарахнулась в сторону точно ошпаренная.

— Не трогай меня.

— Да, я забыл… извини. — В его голосе звучала откровенная издевка. Как я ненавидела его в ту минуту, мне хотелось вцепиться в эту наглую физиономию и разорвать ее в клочья. Разумеется, здравый смысл победил, я не сомневалась, что получу достойный отпор, он даже никогда не пытался выглядеть джентльменом. Я вдруг заревела, должно быть, с досады, впрочем, я затруднялась классифицировать свои чувства, повернулась и бросилась к Сашке. Она спрыгнула с качелей и побежала ко мне навстречу.

— Мама, вы опять ссоритесь, — сказала она с досадой. — Почему вы всегда ссоритесь, я не понимаю. И с папой, и с дядей Алешей…

— Идем, дорогая, — хватая ее за руку, сказала я, оступилась и едва не налетела на Алексея, он стоял за моей спиной. — Господи, — пробормотала я, поспешно вытирая слезы.

— Пока только я.

— Дурацкая шутка.

— Я и сам не очень умный. Может, поговорим спокойно?

— Если ты думаешь… Я о тебе не рассказала, ни в милиции, ни в агентстве…

— Значит, тот тип в кафе все-таки мент?

— Ты что, в самом деле следил за мной? — растерялась я.

— Пытаюсь не дать тебе сделать глупость. Получается так себе. Ты хотела вернуть ребенка и хотела вернуться к мужу. Ты вернула дочь и вернулась домой. Что опять не так?

— Не знаю, — подумав, честно ответила я. — Я пробовала жить как раньше, не получается. Я постоянно боюсь чего-то. Не могу этого объяснить.

— Я знаю, чего ты боишься, — усмехнулся он. — Чего?

— Если я скажу, ты завопишь на весь парк, что меня ненавидишь. Наверное, так и есть.

— Чего ты хочешь? — испугалась я.

— Не знаю. Не такой я умный парень, чтоб все знать. Но сейчас не об этом. Что ты рассказала в агентстве?

— Почему я должна… — начала я, но он меня перебил:

— Потому что я единственный человек, способный тебе помочь. И я хочу знать, какие глупости ты успела натворить.

Я пожала плечами и пересказала свой разговор с Опряткиным.

— Это все? — спросил Алексей.