Другой Путь. Часть 1 - Дмитрий Бондарь

Томас Лэйн сказал, что если подходить к техническому анализу как к инструменту прогнозирования, то, конечно, ценность его стремится к нулю, потому что оперирует он уже произошедшими событиями. Но для того, чтобы оценить текущее состояние рынка – лучшего инструмента пока не придумано.

– Поймите, парни, – говорил он – для инвестора очень важно верно оценить своевременность входа в рынок! Не так ли? Если акции «Кока-Колы» перекуплены и никто более не стремится лезть в покупку и вкладывать деньги в бумаги, которые перестали расти – для чего там быть нам? На самом деле технический анализ – это еще один инструмент безопасной торговли ценными бумагами или сырьем или бог знает, чем еще! Но он не гарантирует вам прибыль. Просто, используя его основные принципы, вы будете меньше ошибаться в оценке рыночной ситуации. А индикаторы, по крайней мере те, что мы с вами изучили – они все запаздывающие! И когда они срабатывают – лезть в позицию, как правило, становится поздно. Это и есть ваш риск – понимание верного направления движения и настроений рынка. Поняли – вы в профите, обманулись – вас вынесут по стопам, маржин-кол[37] им в задницу!

Слушатели согласно кивали, но было заметно, что о безопасности они задумаются в самую последнюю очередь, а сейчас у многих чешутся руки «научить плохих парней с Уолл-стрит хорошим манерам»! Мы с Захаром казались им неотесанной деревенщиной из глубинки, что вечно дует на холодную воду и подкладывает под зад подушки на каждом шагу.

Мы не возражали – деревенщина, так деревенщина – им виднее.

После двух недель обучения нас навестил Рассел – ровно в тот день, когда по телевизору показывали инаугурацию Рейгана – и немало посмеялся над нашими «знаниями».

– Парни, насколько я понял наши планы, то речь идет о мощном инсайде? Зачем же вы поперлись слушать эту галиматью, когда у вас в руках столь мощное оружие? Да, я слышал, в Конгрессе в этом году приняли закон о наказании за инсайд, но к нам-то он не относится, верно? – Он хитро подмигнул. – Я сам когда-то грешил игрой на бирже, но, честное слово, проще пойти в казино и спустить деньги там! По крайней мере, не нужно забивать себе голову тоннами ничего не значащих сведений. Зачем издеваться над ней, сравнивая все эти графики, осцилляторы и прочую хрень, если все просто – есть «слив информации» – купили или продали, деньги перепрятали. И все!

Ни я, ни Захар возражать ему не стали. Просто мы не привыкли иметь суждение о вещах, в которых ничего не понимаем.

– Пока вы били здесь баклуши, – продолжал Чарли, – я кое-что прочитал в одном умном журнале и снял четыре виртуальных офиса с секретарями. Слышали о таких?

Мы с Захаром переглянулись и синхронно ответили:

– Нет.

– Гениальные идеи приходят в головы людей в этой стране! – Воскликнул Чарли. – Представьте себе офис, в котором сидят одни секретари! Они даже не знают на кого работают. У каждой из этих трудолюбивых девиц есть телефон, факс, копировальный аппарат, печатающая машинка или, как сейчас становится модным – компьютер! Получают распоряжения по факсу или телефону, выполняют и отсылают документы, или еще какую информацию по нужным адресам! Ну не чудо ли, а? Мы будем отсылать туда факс с указаниями – в какие брокерские конторы следует позвонить и какие распоряжения от имен таких же виртуальных клиентов отдать. Если ребята из SEC[38] или CFTC[39] что-то и заметят неладное в наших ордерах – их поиски закончатся в этих офисах.

– Хитро, – удивился Захар. – А это законно?

– Еще как! Я так запутаю этих бесчисленных контролеров, что они проклянут тот день, когда мне поручили это задание!

До чрезвычайности довольный своими находками и делами, он отбыл, пожелав нам «хотя бы зацепить приличных цыпочек, если уж вырвались с фермы этого пузатого болвана Батта».

Последние занятия по биржевому делу были посвящены фундаментальному анализу, где выяснилось, что «фундамент ломает любую технику». И теперь мы с Захаром – как те самые «патентованные сельские придурки» – обнаружили трудности с пониманием значения фундаментальных событий. Мы опять сидели над графиками котировок полугодовой давности, и нам снова было странно, что такое знаковое событие как Олимпиада в Лос-Анджелесе никак не отразилось на ценах акций и валютных пар, а вот вроде бы незначительная информация о пятипроцентном увеличении запасов нефти в США вызывало настоящий, хотя и краткосрочный, обвал рынка. Новости, имевшие огромное значение для людей, были совершенно незаметны на биржах и наоборот – те события, на которые реагировали рынки, у обычного обывателя вызывали только недоуменную улыбку. Впрочем, иногда это совпадало – в случае какой-нибудь войны или увеличения учетных ставок.

Спустя три недели вожделенные дипломы слушателей «Биржевой школы» были нами получены.

Напоследок мы решили посмотреть на достопримечательности крупнейшего города штата Кентукки, взглянуть на его знаменитый ипподром, посетить музеи, возможно, прокатиться на «Луисвиллской красотке» – самом старом в США пароходе на ходу.

– Знаешь, – сказал мне Захар, когда мы стояли у «Луисвилл Слагэр Мьюзеум»[40] и любовались на знаменитую бейсбольную биту в пять этажей высотой, – если бы не твои способности, фондовая биржа – самое последнее место, где бы я попытался самореализоваться. Уж лучше в наемные солдаты идти, чем пытаться что-то заработать «удачными инвестициями». Даже у гидрометеорологов предсказания куда точнее и безопаснее.

А я вдруг вспомнил то мимолетное озарение, что посетило меня в день первого знакомства с Чарли Расселом.

– Зак, – сказал я. – Нам нужен толковый программист. И мы перевернем это глухое болото, что называется фондовым рынком!

– Зачем нам программист? – Захар присматривался к симпатичной девочке, только что вышедшей из здания музея и поэтому был немного рассеян. – Мы разве собираемся что-то моделировать?

– Послушай, что я придумал, – я дернул его за руку, отворачивая от созерцания тонкой фигурки в коротком пальто. – Да послушай же! Очень скоро вся деятельность на биржах будет вестись с помощью компьютеров. Осталось совсем недолго. Зачем нам самим анализировать всю эту ахинею, в которую нас посвятил мистер Томас Лэйн-младший, если компьютер сделает это гораздо быстрее, точнее и правильнее?

– А нам это вообще зачем? – Все еще рассеянно спросил меня Майцев. – Разве не аккумулирование ценных активов наша задача?

– Нет! Вернее, и она тоже. Нет, она основная! – Загорячился я, не находя подходящих слов. – Но для того, чтобы их наращивать, нам нужны живые деньги! Конечно, мы можем пользоваться кредитным плечом под залог имеющихся в портфеле бумаг, но подумай сам – за те годы, что мы будем набирать свои сокровища, акции тысячи раз взлетят и опустятся снова. Зачем нам терять деньги, которые вполне можно заработать на этих движениях?

– Ты предлагаешь начать спекуляцию бумагами? – Захар наконец-то включился в разговор. – А что скажет Чарли?

– Чарли будет счастлив. Мы сделаем вот как: организуем два разных портфеля! Один будет стратегический, где мы станем собирать бумаги, от которых не нужно избавляться ни при каких условиях, а второй станет спекулятивным – для текущих операций на рынке!

– Отлично, – одобрил предложение Захар. – Что-то такое и у меня в голове крутилось. Так зачем нам программист?

– Он создаст нам робота!

– Программист создаст робота? – Переспросил Захар, с подозрением оглядывая меня с ног до головы. – Я думал, для создания роботов нужны механики и электрики.

– Глупый ты, Зак, – рассмеялся я. – Программу-робота! Она будет обрабатывать все эти графики и выдавать нам предложения по работе на рынке! А если к этому добавить мое знание общих тенденций – мы озолотимся уже через год! Уже сейчас научились объединять небольшие компьютерные группы в общую сеть, я читал про некоторые университеты, где такое делают. А скоро эти маленькие сетки начнут соединятся в большие и тогда можно будет находясь в Токио отсылать заявки на исполнение ордеров в Лондон и они будут мгновенно реализованы! Сразу десяток заявок. Без всяких телефонов!

Захар почесал шею и после минутного раздумья сказал:

– Не очень понимаю, о чем ты говоришь, но что-то в этом есть. Нужно, наверное, рассказать Чарли, он знает об этом не в пример больше нас с тобой.

Мы вернулись к Сэму, успевшему за эти три недели набрать еще десяток килограммов, хотя мне казалось, что это уже невозможно в принципе: он должен был лопнуть, разлетевшись по своей ферме желтыми брызгами теплого жира. Но он сидел в своем кресле.

– Ого, парни, я уже по вам соскучился, – заорал Батт, увидев нас на крыльце своего дома. – Где вас дьявол носил? Видели ипподром? Думаю, в следующем году смогу предложить на скачки пару хороших лошадок. Глум чудо как быстра, а Месть просто идеальная аппалуза[41]! У меня ее купить хотели на днях за десять тысяч, между прочим! Будет фурор летом восемьдесят пятого в Лувилле! Это говорю вам я, чтоб меня черти задрали!! Ну что это я? Все о себе, да о себе! Вы-то сами как? Обучились?