Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

Глава 21. Слежка

Никита не стал догонять Веронику, когда она как ошпаренная выскочила из кафе, а проводил до общежития, держась на расстоянии нескольких десятков метров. Удостоверившись, что подопечная зашла внутрь, он решил подежурить немного у входа, чтобы дождаться, когда у неё в комнате загорится свет. Это было бы гарантией, что она на месте, и он может спокойно оставить её и приступить к выполнению плана, намеченного на сегодняшний вечер. Но Вероника не включала свет, и Никита, поразмыслив немного, решил, что это даже к лучшему. Её нежелание выдать кому-либо своё присутствие, подтверждало догадку, что Ника сейчас в расстроенных чувствах. А, значит, скорее всего, проведёт вечер в кровати, уткнувшись в подушку, а не будет искать приключений на свою голову.

Сказать по правде, Никита сам был в расстроенных чувствах. Ему пришлось сделать так, чтобы слух о пари расползся среди студентов. Ведь это было его маленькой хитростью — пари давало ему возможность постоянно крутиться возле Вероники, не вызывая при этом чьих-либо подозрений. Если опасность для подопечной исходит от кого-то из студентов, у того не должно быть и шанса догадаться, что Никита является телохранителем Вероники. Но решение, показавшееся сначала изящным во всех отношениях, сегодня уже таковым не представлялось. Стоило бы догадаться, что обязательно найдутся желающие оборжать это пикантное пари.

Когда сегодня в кафе компания парней, отпустила пару шуточек, о которых догадалась Вероника, Никита испытал странные чувства. Ему захотелось врезать Тимуру по роже. Хотя, пожалуй, пенять нужно было в первую очередь на себя. Никита еле сдержался, чтобы не побежать догонять Веронику рассказать ей, что пари было затеяно для её же блага, что ему, может, и хочется выиграть его, но не ради того, чтобы потешить своё самолюбие, и уж тем более доставить удовольствие дебилам-одногруппникам, а только ради её поцелуя, от предвкушения которого у него мурашки по коже.

Чтобы привести в порядок мысли, опять зашедшие не туда, Никите пришлось к волевому усилию добавить ещё и физическое — хорошенько трясонуть головой. Этот нехитрый приём помог ему выкинуть из головы соблазнительные картинки и сосредоточиться на выполнении намеченного на сегодня плана. Его задачей было попытаться, используя намётки Димы, найти, где же может прятаться Матвей Тимофеевич. Никита подошёл к обгоревшей от попадания молнии берёзе, о которой упоминал одногруппник, и начал с помощью фонарика исследовать местность в поисках хотя бы самой незаметной тропинки, ведущей в тайгу. Вскоре он наткнулся на узенькую, шириной в ладонь, тропку, и направился по ней вглубь.

Прошло минут десять, прежде чем Никита понял, что кто-то идёт следом за ним. Парень чертыхнулся от досады за собственную невнимательность. Как он мог не заметить хвост? Видимо, мысли о Веронике сделали его таким неосторожным. Ничего, сейчас он проверит, кто за ним крадётся. Никита выключил фонарик и ускорил шаг до резвой трусцы. Убедившись, что преследователь порядком подотстал и не может его видеть, мягким прыжком отскочил с тропинки в сторону и, упав на снег, притаился за кустом.

Через минуту личность любителя ночных прогулок по тайге была вычислена. Никита сначала чуть было не выругался вслух, а потом чуть было не рассмеялся. Да, недооценил он свою подопечную. Вероника не из тех нежных барышень, что оплакивают предательство парня, уткнувшись в подушку. Это не её удел. Она лучше будет выслеживать его, одна, зимней ночью без фонарика, крадучись по заснеженной тайге. Ух, отчаянная девчонка! От такой дух захватывает! Только что же ему теперь делать? Выйти из своего укрытия и препроводить Веронику в общагу, отложив на потом исследование тропы, которая, возможно, выведет на Матвея Тимофеевича? Или дождаться, пока Ника решит возвращаться домой, обнаружив, что потеряла свою мишень для преследования? Или продолжить поиски проректора, позволив Веронике плестись следом? Любой из этих вариантов был бы неплох, если бы все они не имели один существенный недостаток — рано или поздно Никите придётся как-то объяснять подопечной, что он делал поздно вечером в тайге…

Вероника растерянно оглядывалась по сторонам. Она не могла понять, куда делся Никита. Уже минут десять она преследовала его с ловкостью заправского сыщика. Свет его фонарика был отчётливо виден с расстояния нескольких десятков метров и этот ориентир помогал ей уверенно следовать за ним. Вероника практически не сомневалась, что таким образом Никита сам выведет её к тому месту, где он прячет стыренные документы. А что именно Никита замешан в краже информации Ника убеждалась тем больше, чем глубже он заходил в тайгу. Видимо, сегодня ему для чего-то понадобились эти бумаги, и он идёт их забрать. Никаких других объяснений столь поздней прогулки в гордом одиночестве в чащу леса Вероника придумать не могла.

Когда минуту назад свет фонарика потух, она подумала, что Никита достиг цели своего маршрута. Ника ускорила шаг, полагая, что буквально через секунду застукает его на горячем. Но вместо этого она, наоборот, потеряла его след. Никита как сквозь землю провалился. Вероника замерла и прислушалась — может, какой-то звук выдаст его? Тишину нарушало только собственное учащённое от быстрой ходьбы дыхание.

Где же он? Куда мог деться? Тропинка, по которой передвигалась Вероника, нигде не разветвлялась, а без тропинки, по пояс в снегу, идти по тайге невозможно. Значит, Никита где-то впереди, просто фонарик выключил. Ну, ничего, она его догонит! И Вероника понеслась дальше, проклиная свои элегантные сапожки, не рассчитанные на пробежки по зимней тайге.

Минут пятнадцать бешеной гонки — и Ника осознала, что погорячилась. Никакого Никиты не наблюдалось, а только сосны, сосны, сосны… Чего она собиралась добиться? Наверняка, он заметил слежку, поэтому и выключил фонарик. А догнать Никиту, если он поставил цель от неё убежать, у неё не получилось бы, даже будь она в спортивной обуви. Вероника замедлила шаг и, обдумывая, как же ей дальше поступить, продолжала плестись по тропинке по инерции. Но вдруг тропинка закончилась. Закончилась совершенно неожиданно. Можно даже сказать, она просто упёрлась в огромный сугроб. Вероника от досады пнула сугроб ногой. Что теперь ей оставалось? Только возвращаться домой ни с чем…

Никита из укрытия наблюдал за Вероникой. Он видел, что она растеряна. Она то озиралась по сторонам, то замирала, прислушиваясь, нет ли посторонних звуков. В какой-то момент, Никита решил, что стоит всё же выйти к ней, чтобы проводить в общежитие. Загадочную тропинку он может исследовать и завтра. Никита привстал. Поверни Вероника голову направо в этот момент, она бы заметила парня, но вместо этого она побежала по тропинке вперёд. Никита, раскусив наивную тактику Вероники, решил последовать за ней, пока не выдавая своего присутствия.

К его удивлению Нику хватило на дольше, чем он рассчитывал. Видимо жгучее желание догнать его придавало ей силы. В итоге они углубились в тайгу уже на приличное расстояние. И вдруг Никита понял, что они пришли. Это странное чувство он бы никому не смог описать. Что ощущает человек, когда он достиг конечной точки своего маршрута, когда он у цели — добрался туда, куда хотел?

Никита заметил, что Вероника сначала замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Ощутила то же, что и он? Вряд ли. У неё не развиты такие способности. Но что же за чувство всё-таки испытывал он сам? Никита огляделся. Ничего необычного вокруг не наблюдалось. Сосны, сосны, сосны… тропинка… сугроб… И тут до него дошло — там, за сугробом, или вместо сугроба что-то есть. Применена методика оптического камуфляжа. Кто-то скрыл довольно большой объект. Тропинка не просто так обрывается — она заканчивается именно там, где надо.

Догадаться, что это за объект, было не так и сложно. Где-то Никита читал, что, если лесной тропой пользуются не звери, а люди, она обязательно должна вывести к жилью. Точно! Благодаря методике скрыто какое-то строение. Возможно, небольшое. Но, тем не менее, это не крохотный котёнок. Чтобы сделать невидимым объект такого масштаба, нужно очень искусно владеть особыми навыками. Матвей Тимофеевич, скорее всего, не раз пользовался тропинкой, которая привела к этой тщательно закамуфлированной постройке. А, значит, к ней, вероятно, имеют отношение влиятельные и опасные люди, о которых рассказывал Дима, и которых боялся сам проректор. Возможно, шантажисты именно там и удерживают бедного профессора.

Никита решил подобраться к объекту поближе. Снять оптический камуфляж у него вряд ли получится, но, может, ему удастся заметить что-то интересное? Он не стал передвигаться по тропе — не хотел пока выдавать своего присутствия Веронике. Поэтому пришлось практически плыть по пояс в снегу. Он незаметно прокрался к сосне, находящейся метрах в пяти от сугроба, в который упиралась тропа, и замер, наблюдая за ситуацией и действиями Вероники. Та раздосадовано пнула сугроб ногой и ойкнула — видно не ожидала, что он окажется таким твёрдым. После чего развернулась и уныло побрела по тропе назад. Это Никиту вполне устраивало. У него будет несколько минут, чтобы исследовать закамуфлированное место, а потом он догонит подопечную, чтобы убедится, что та благополучно выбралась из тайги.