Последний любовник - Лаура Ван Вормер

— Да ладно, ребята, я буду вас навещать.

Тут всех будто прорывает. Объятия, поцелуи, куча трогательных слов — просто бальзам на душу. А я стою с огромной коробкой в руках, неповоротливая, растроганная, и глупо улыбаюсь.

— Кстати, — раздается над ухом негромкий голос одного из коллег, — мне кажется, Алфред сделал себе дубликат, прежде чем полиция изъяла кассету. Получив посылку и просмотрев пленку, он сходил в «Вакетт» и вернулся с чистой кассетой.

«Вакетт» — это магазин видеопродукции неподалеку.

— А где он сейчас? — спрашиваю я.

— У себя в кабинете, — снова почти в один голос говорят ребята. Они явно рассчитывают на сцену. Я их не виню. В редакции вообще накаленная атмосфера, которая требует разрядки.

Беру свою коробку и направляюсь к офису Ройса. Коробку оставляю снаружи. Стучу и сразу захожу. Алфред говорит по телефону. Увидев меня, он быстро говорит в трубку:

— Э… у меня дела. Пока!

А потом он просто сидит в кресле и таращится на меня, как на привидение.

— Салли, — наконец с трудом произносит Алфред. Лицо его начинает краснеть. Конечно, он же смотрел пленку, и, думаю, не раз.

— Пришла сказать, что увольняюсь, Алфред. Сам знаешь почему.

Теперь он просто как помидор.

— Ты получил запись, — тихо говорю я.

Снова тишина в ответ. Затем он кивает.

— Я найду того, кто прислал ее, — говорю так же тихо. — И я не просто сдам его полиции, я уничтожу его. Я понятно выражаюсь?

— Не понимаю, при чем тут я! — Глаза его бегают.

Решаю сделать пробный выстрел.

— А то, что ты сказал про меня? Я слышала. По телефону. — Разумеется, я блефую, но что с того?

— Э… ты про кляп? Я хотел сделать тебе комплимент! — Какой, к черту, кляп? О чем он? — Мы постоянно ругались, Салли, но я понял, что ты бываешь другой… ну, после пленки. Ты очень красива, но слишком болтлива, и я сказал, что если бы тебе воткнуть в рот кляп, ты была бы просто идеальной женщиной…

— Ясно. — Подхожу ближе к столу. — Так ты собирался дать комментарий в газете?

— Вовсе нет! С чего ты взяла? Я никогда не поступил бы так жестоко с твоей матерью.

Что ж, возможно, он не лжет. Алфред Ройс всегда неровно дышал к моей матери — целых тридцать лет. Возможно, только поэтому мы с ним сработались. Но теперь в его глазах появилось что-то новое — какой-то неприятный масленый блеск. Мне не нравится, как он на меня смотрит после этой кассеты.

— Мне все равно лучше уйти.

— В любом случае это должно было произойти. Ты можешь поймать рыбку покрупнее, чем наша газета, Салли.

— Возможно. Послушай, Алфред, я хочу тебе кое-что сказать.

— И что же, детка?

Детка?

— Если я узнаю, что во всем виноват О'Харн, и если окажется, что между ним и мной стоит кто-то еще, — ему не поздоровится, уверяю тебя. Особенно если этот «кто-то» попытается мне помешать.

Филипп и Алфред состоят в одном клубе и часто играют вместе в гольф. Когда-то семья Ройс была уважаемой и богатой в сравнении с выскочками О'Харнами. Теперь времена изменились: у Ройсов в руках больше нет той власти, что раньше, а О'Харны достигли небывалых высот. Когда-то возможность вступить в клуб была не по карману Филиппу, и Алфред поддержал его. Теперь судьбы семейств тесно переплелись.

Губы Алфреда вытягиваются в одну тонкую линию. Но он согласно кивает:

— Возможно, ты и права. Может, это Фил. Его задело то расследование.

— А у тебя осталась коробка, в которой пришла пленка? — резко меняю я тему, приблизившись к Ройсу вплотную.

— Бадди Д'Амико уже забрал все улики. — Алфреда явно беспокоит мое близкое присутствие, он, нервно сглотнув, с трудом отводит взгляд от моей груди.

— Он забрал только коробку? — Придвигаюсь еще ближе.

— И пленку, — быстро отвечает Алфред.

— А копия? Ее ты тоже отдал?

Он пытается встретиться со мной взглядом.

— Что за копия? Не понимаю, о чем ты.

— Ну и где же она? — говорю спокойно, хотя внутри все клокочет от злости.

— Я не знаю ни о какой копии.

Я наклоняюсь к нему, вкрадчиво заглядываю прямо в глаза и говорю шепотом:

— А я ничего не знаю об адвокате из городского комитета, которого ты купил с потрохами.

Теперь он становится серым.

— О чем ты, черт возьми?!

Я улыбаюсь, присаживаюсь на краешек стола и сминаю задом бумаги.

— Тебе нужны конкретные имена и даты? — буравлю его взглядом. Затем тычу пальцем в одну из ближайших папок. — Может, все находится здесь? Или у тебя в столе? Или?..

Ройс даже дышать забывает. Он с ужасом таращится на свой стол, подозревая, что я рылась в его ящиках. В общем, он не так уж и далек от истины: я заглядывала в бумаги, которые откопала его сестра в поисках копии завещания матери. Алфред наклоняется, деревянным жестом выдвигает один из ящиков. В нем лежат бутылка виски, небольшой «кольт» и видеокассета. Руки моего бывшего босса чуть заметно дрожат.

Я тоже наклоняюсь и протягиваю руку к ящику. Позволяю ей на долю секунды зависнуть над оружием — глаза по-прежнему следят за Алфредом, — затем беру кассету.

— Благодарю, — киваю бледному Ройсу, вставая.

— Если понадобится помощь, обращайся, — выдавливает бедняга.

И вдруг я понимаю, что он напуган. Господи Боже, Алфред Ройс, мой засранец начальник, боится меня!

Надеюсь, в городе быстро распространится и этот слух.

Отвожу личную копию Алфреда в полицию, а затем направляюсь в Нью-Йорк. Сейчас как раз 10:30 — самое удачное время, если не хочешь попасть в пробку. Мне нужно многое обдумать. Слишком многое. Мысли так и лезут в голову, никак не могу сосредоточиться на дороге.

Меня пугает состояние матери. Я даже не знаю, хорошо или плохо, что она позволила своему гневу на Филиппа О'Харна оформиться и захватить ее. Раньше мама никогда не позволяла себе подобного. Что это? Начало процесса выздоровления или новая порция яда, который будет подтачивать ее изнутри? И как это скажется на ее отношениях с Маком? Когда дело касается семьи, особенно отца, мама способна замкнуться в себе.

Нет, Маку удастся пробить брешь в стене. Надеюсь, что удастся.

И еще одно. Я не знаю, как рассказать о случившемся Дагласу. Знаю только, что должна это сделать как можно скорее: ведь Каслфорд — его родной город.

Прежде чем успею передумать, хватаю сотовый и набираю номер Дага.

— Даже не знаю, с чего начать, — говорю я, зажав трубку плечом и подбородком. В это время перестраиваюсь в крайний ряд.

— Тогда и не начинай, — отвечает Даг. — Мой босс получил в пятницу пленку.

Я так резко нажимаю на педаль, что меня чуть не сносит на обочину.