Право на счастье - Кейт Коскарелли

Пич улыбнулась в ответ:

— Вы говорите так, как говорил когда-то Дрейк.

— Ваш муж?

— Да. Он был чудесным человеком. Умницей.

— Я польщен. А теперь кушайте.

Он так умело развлекал Пич за столом, что вдова не только поужинала, но и почти забыла о пустующих стульях. Их беседа затрагивала множество тем, в том числе и морскую, которая, как оказалась, была коньком молодого человека. Он рассказал о том, что мечтает приобрести яхту и отправиться на ней в кругосветку. Пич призналась, что тоже любит море: синяя гладь влечет ее, завораживает. К сожалению, муж всегда спешил, предпочитая самолет кораблю, поэтому в жизни ей почти не удалось насладиться морскими прогулками.

Алина объявила о том, что после десерта гости приглашаются в кинозал. Кофе и ликер будут сервированы прямо там, хотя всем было известно, что Берт не любит, когда во время просмотра подают еду и напитки.

— Мне не хотелось бы вас торопить, но фильм предстоит долгий, и с теми, кто покинет зал до его окончания, тут же будет разорван контракт.

Кино для большинства присутствующих было делом жизни, и в глазах большинства миллиардный проект Силенца заслуживал того же уважения, которого они ожидали к собственным фильмам.

Пич и ее спутник прошли в дом. Он поддерживал ее под руку, и по легкой дрожи его руки Пич понимала, что он нервничает. Краем глаза она увидела, как капельки пота выступили у него на лбу и над верхней губой.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила она.

— Все в порядке. Просто это мой первый просмотр.

— В самом деле? Уверяю, вы получите удовольствие. У Берта очень удобный и уютный кинозал.

Через просторную столовую они прошли к распахнутым настежь дубовым высоким дверям. Пич обернулась, чтобы уловить выражение лица спутника. Он поднял брови и тихо присвистнул:

— Вот это да!

В три ряда стояли кресла богатой бархатной обивки того же цвета, что и занавес. В центре он казался шоколадного цвета, но ближе к дверям цвет его переходил в бледно-серый. Между рядами оставалось широкое пространство, а между креслами стояли низкие столики с напитками. Стены были затянуты богатой бежевой драпировкой, матовые бра давали мягкий свет. Слева от экрана, скрытого занавесом, горело небольшое бра над буфетом. Рядом находился официант, готовый обслужить гостей.

— Пройдем внутрь. Мы, кажется, загородили проход.

— Конечно. Не хотите чего-нибудь выпить?

— Немножко коньяку. А вы?

— Я лучше не буду. У меня уже от всего этого кружится голова.

— Да? Где бы вы хотели сесть? Я займу места, пока вы сходите за напитком.

— Как насчет последнего ряда?

— Лучше не надо, — мягко ответила Пич, — по требованиям протокола последний ряд обычно оставляют для «больших мальчиков».

— Тогда все равно где. Но лучше поближе к двери.

Через несколько минут он вернулся с коньяком для нее и колой для себя и растерянно улыбнулся.

— Я решил выпить колы, а то во рту пересохло.

Ужин был только прелюдией. Все собрались посмотреть работу, которая должна стать фильмом года. Всем, кто был занят в фильме, интервью давать запрещалось. Когда Берта спрашивали, зачем окутывать проект такой тайной, он отвечал, что всего лишь старается уберечь свою идею от дискредитации в дешевой постановке на телевидении.

Пользуясь своими полномочиями, Берт всякий раз бдительно следил за тем, чтобы отснятые пленки не могли оказаться у тех, кто захочет их прокрутить для себя без его ведома. Такой контроль был обычной манерой Берта вести дела.

Занавес раздвинулся, перед экраном встал Берт и сказал:

— Друзья мои, это «Песочный человек». Наконец-то!

Аудиенция началась и закончилась одной фразой.

Поспешив к своему креслу в последнем ряду, он снял трубку на пульте и тихонько сказал:

— Начали.

Свет медленно гас, пока не настала полная темнота. Пич чувствовала, как дрожали руки сидящего рядом с ней молодого человека. Но вот экран ожил. Замелькали краски, заиграла музыка, побежали титры.

Легендарный «Песочный человек» начался. И только сейчас Пич поняла, что исполнитель главной роли — новая звезда Голливуда — сидит рядом с ней. Глаза Джейсона не отрывались от экрана, на лице застыла маска страха. Пич взяла его руку — она была в холодном липком поту — в свою и погладила, чтобы успокоить. Неудивительно, что бедный мальчик напуган. Он сжал руку Пич так, что перстень вонзился в кожу. Пич стало немного больно, но она была рада оттого, что в трудную минуту помогла пареньку.

События на экране привлекли ее внимание. С неослабевающим интересом она следила за разворачивающимся действием, захваченная мужеством и обаянием главного героя. Глядя на его красивое лицо и тело, она чувствовала восторг и поклонение — те чувства, которые испытывают к киногероям молоденькие девушки, влюбляющиеся в своих кумиров. С трудом она отдавала себе отчет в том, что тот, кто на экране — богоподобный красавец, — испуганно сжимает ее руку. Пич хотелось, чтобы фильм никогда не кончался… Но вскоре появились последние титры и загорелся свет.

Зал взорвался громом аплодисментов. Раскрасневшийся, улыбающийся Берт встал со своего места. Проходя к площадке перед экраном, он схватил восходящую звезду за руку и потащил с собой, дабы представить восхищенным зрителям.

— Вот он! Он поднимется еще выше, чем Гейбл! — закричал Берт.

Пич поднялась с места вместе со всеми. Повсюду кричали «браво», «волшебно». Прозвучало слово «хит». Возникла давка, каждый стремился первым пожать Берту руку и выразить свое восхищение.

Пич стояла в отдалении, наблюдая триумф юного друга, и чувствовала себя счастливой. Сегодня вечер выдался на славу. Надо сказать Силенцам, как они порадовали ее, пригласив на просмотр. Обогнув толпу, она подошла к буфету, где Алина разливала в хрустальные бокалы шампанское.

— Алина, все было грандиозно. Ты даже не представляешь, как много будет значить для меня этот вечер.

— Пич, дорогая, я рада, что ты пришла. Возьми бокал. Мы должны выпить за успех.

Алина с помощью официанта быстро раздала гостям бокалы с пенящимся шампанским. Все подняли бокалы, и откуда-то сзади донесся голос:

— За Берта… толстого лысого Джорджа Лукаса!

Все засмеялись над шуткой. Берт был польщен: в центре всего кинобизнеса были деньги, и сравнение с самым тугим кошельком всех времен и народов было очень приятно.

Гости наслаждались изысканным французским шампанским, толпа возле Берта редела, и Пич решила сказать еще несколько слов благодарности и попрощаться с Джейсоном. Однако вокруг него все еще было много людей, и Пич решила уйти по-английски. Она уже готова была сесть в машину, как кто-то схватил ее за руку: