Сияющая - Мара Резерфорд

– Портной готов ради тебя отправиться в Корон? – спросила она меня, приподняв бровь. – Знаешь ли, из колдуньи и обычного человека редко получается хорошая пара.

– Разве мне не пора залезать в гобелен? – Я закатила глаза, пытаясь подражать Мине.

Маргана фыркнула и повела нас на чердак. Повсюду были мотки веревки, которая начиналась около гобелена.

– Что это такое? – спросила Адель, наклоняясь, чтобы коснуться мотка.

– Это веревка, которая никогда не заканчивается. Лиора обмотает ее вокруг талии, и, если она не вернется через три дня, мы ее вытащим. Мы не потеряем тебя, Лиора, – сказала Маргана, обращаясь ко мне. – Я обещаю.

Она подняла веревку с пола, обмотала вокруг моей талии и закрепила застежкой. Я думала, что она будет тяжелой, но, похоже, она была соткана из какого-то легкого шелка, почти как тысячи нитей паутины, сплетенные вместе.

Я поправила сумку на плече, и Адель сверху застегнула мой плащ. Когда я повернулась лицом к гобелену, мое сердце начало колотиться о грудную клетку, отдаваясь в ушах пульсирующим барабанным боем. Темнота была такой насыщенной, что если я смотрела на нее слишком долго, то мне казалось, что я проваливаюсь. Я отвернулась, чтобы успокоиться.

Я повернулась к Адель, сцепив руки перед собой, чтобы они не дрожали: «Мне страшно».

Она притянула меня к себе, и ее запах – лаванды от маленьких мешочков, которые она хранила в своем комоде, и меда от выпечки хлеба – был таким знакомым и так успокаивал, что я чуть не расплакалась. Что, если я больше никогда не увижу своих сестер или отца? Что, если Маргана не вытянет своей веревкой ничего кроме моего мертвого тела, или еще хуже, вообще ничего? Мысль о том, что я могу навсегда потеряться, была даже страшнее смерти.

Но сейчас я не могла об этом думать. Я загнала страх поглубже в себя, туда, откуда, по моим предположениям, исходил мой свет – темный кусочек угля, чтобы разжигать огонь.

– Я люблю тебя.

– Я буду здесь, ждать тебя, – сказала она, крепко меня обнимая.

Когда мы наконец отошли друг от друга, Маргана смотрела на нас влажными от непролитых слез глазами.

– Я знаю, как велика эта жертва. Она не будет напрасной, дитя.

Я ей не верила, но, когда моя надежда иссякнет, я буду держаться за ее веру в то, что Эвран жив, что я могу его спасти.

– Я готова. – Я повернулась к гобелену, к полотну абсолютной тьмы.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Один, два, три.

Глава четырнадцатая

Меня поглотила тьма, густая и непроглядная, как чернила. Она была хуже, чем я помнила, такая тихая и спокойная. Единственным подтверждением того, что я жива, был шум крови в ушах. Я сжимала рукой веревку – мое спасение, мою связь с реальным миром. Часть меня хотела вернуться прямо сейчас, просто проверить, смогу ли я выбраться, но в прошлый раз это сработало. Я не стану думать о том, что буду заточена здесь три дня. Я лучше сосредоточусь на поисках Эврана, на том, чтобы постепенно двигаться вперед.

Я сделала осторожный шаг. Поскольку большая часть моего тела была покрыта одеждой, я могла видеть только до пояса, как будто моя нижняя половина была погружена в воду. Я опустилась на колени, чтобы коснуться земли. Она была на ощупь как грубая ткань, будто я шла по гобелену. Но я шагала очень осторожно из-за того, что не видела, куда ставлю ногу. Мне казалось, что в любой момент я могу шагнуть в пропасть. Я развязала свои кожаные ботинки и убрала их в сумку вместе с чулками. Света от моих ног было немного, но он давал хоть какую-то видимость. Пока я не убедилась, что я здесь и правда в безопасности, я не хотела привлекать к себе слишком много внимания, выпуская больше света.

Держась одной рукой за веревку, а другой сжимая сумку, я старалась идти по прямой. В гобелен я вошла в полдень и поклялась идти до тех пор, пока больше не смогу держать глаза открытыми. При мысли о том, что буду спать в этом месте, у меня по коже побежали мурашки. Я могу никогда не проснуться, а если проснусь, смогу ли отличить сон от яви?

Менее чем через час путешествия я уже чувствовала, как в мое сознание проникает что-то вроде безумия – словно иней образовывается на краю оконного стекла. У меня на голове волосы встали дыбом, когда мимо моих ушей проплыл голос, такой слабый, что был лишь тенью шепота: «Помоги нам».

Я начала петь про себя, чтобы скоротать время и заглушить шепот, который, я была почти уверена, мне мерещился. Я шла до полуночи, мои мысли блуждали от того, что я сделаю, если найду Эврана, до того, что произойдет, когда мы уничтожим гобелен. Раньше, когда я мечтала о своем будущем, я всегда представляла рядом с собой Эврана. Теперь, не имея даже уверенности в его любви, за которую можно было бы держаться, я не могла представить себе ничего, кроме темноты.

Я остановилась, чтобы выпить воды, и впервые поняла, что поверхность под моими ногами изменилась. Текстура теперь была гладкой и твердой, как мрамор. Я наклонилась к ногам и коснулась земли. Она была влажной, хотя слой жидкости был таким тонким, что его трудно было различить. Я подняла пальцы к лицу и потерла их друг о друга. Жидкость была прозрачной и без запаха, но пробовать ее я не стала. Я могла только надеяться, что это была питьевая вода. По словам Марганы, в моей фляге был бесконечный запас, но у Эврана не было такой роскоши.

Я подумала, не надеть ли мне ботинки, вдруг жидкость может как-то повредить моей коже. Но еще страшнее было не увидеть каких-то других изменений на земле. Маргана сказала, что в пустоте ничего нет, но само наличие этой жидкости означало, что здесь все-таки что-то есть.

По моей коже пробежал холодок, и я плотнее закуталась в плащ. Спать на мокрой земле будет явно невозможно. Я положила флягу обратно в сумку и двинулась дальше.

Я придумала игру и проверяла, как долго смогу идти, не глядя на часы. Дольше всего я продержалась два часа, которые показались мне всеми двенадцатью. Я не хотела есть, но начала жевать кусок вяленого мяса, просто чтобы отвлечься. Это помогло так хорошо, что я забыла смотреть под ноги и не стукнулась головой лишь потому, что поднесла руку ко рту, чтобы откусить еще кусочек. И основной удар пришелся на локоть.

Поморщившись, я проследила за объектом до уровня глаз и дальше вверх, пока все не поглотила темнота. Я убрала мясо в сумку