Мир богов. Книга 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна

— Дедушка, я догадываюсь, что происходит. Золотой император вернулся, и ты хочешь уберечь меня от его гнева. Я прав?

Хаос промолчал, ответил за него Пан.

— Малыш, мне жаль, — он удручённо глянул на сына. — Боюсь, мы приняли не ту сторону.

— Не говори ерунды! — раздражённо проскрипел Хаос. — Наша семья выше всех этих игр во власть.

Озадаченный Пан поскрёб кудрявую макушку.

— Отец, не забывай, Лотико выступил на стороне Зевса, — заметил он.

Хаос резко развернулся к зятю и его глаза гневно сверкнули.

— Лотико выступил на своей стороне. Золотой император посмел заключить его в Тартар и поплатился за это, — отчеканил он ледяным голосом.

Пан в изумлении уставился на сына.

— Надеюсь, ты не причастен к исчезновению Золотого императора, — нерешительно проговорил он.

Губы Лотико тронула слабая улыбка.

— Прости, папа! Тогда мне казалось, что это хорошая идея и Золотой император, находясь во власти Зевса, скорей пойдёт нам на уступки.

— Святые Небеса! — прошептал потрясённый Пан и, не удержавшись на ослабевших ногах, плюхнулся на задницу. — Глупый мальчишка! Ты хоть понимаешь, на кого ты поднял руку?

— Хватит паниковать! — рыкнул Хаос, и разъярённый Пан, вскочив, ткнул его пальцем в грудь.

— Это всё вы! Вы погубили моего сына! — прорычал он, наступая на своего могущественного тестя. — Говорите, что вы вне игры во власть? Ложь! Вы постоянно втягивали Лотико в свои дела и вот вам результат! Золотой император полностью уничтожил Олимп. Думаете, он оставит в покое того, кто передал его в руки палача?

Лотико в удивлении посмотрел на отца.

— О чём ты говоришь? Какой палач?

— Святые Небеса! — Пан схватился за голову и, стеная, заходил кругами. — Ты же был на Олимпе! Неужели ничего не слышал? Говорят, что Зевс с такой жестокостью пытал Золотого императора, что даже мойры отказались ему помогать, хотя были страшно злы на него.

— Нет, не слышал, — ответил Лотико и черты его лица ужесточились, показывая, что верх в нём взял Антерос. — Да, неприятная ситуация, — сказал он после некоторого раздумья и, не обращая внимания на жутко расстроенного отца, глянул на деда, хранящего холодное спокойствие. — Как думаешь, у меня есть шанс выкрутиться?

Хаос слегка поморщился.

— Обычно император прислушивается к моему мнению, но сейчас не тот случай. Боюсь, единственное, что может нам помочь это чудо.

«Не может быть! Лотико не виноват! Мой мальчик просто не знал, во что он ввязывается!» — потрясённая до глубины души миссис Фьюстер положила волшебное зеркало на мраморную столешницу и с бессильным видом уронила руки на колени. Подслушанный разговор вызвал у неё такое отчаяние, что она едва удержалась от превращения в гарпию. Наружу рвался вопль горя, но она переборола себя и раненой птицей заметалась по комнате.

Немного успокоившись, миссис Фьюстер села и начала искать выход. Вот только его не было. Она понимала, что Лотико слишком уж насолил Золотому императору и на прощение даже нечего надеяться. «На этот раз не будет Тартара, он полностью уничтожит моего мальчика, — горестно подумала она. — Отец прав, нам поможет только чудо… Сирин!»

При виде дочери, которая взлетела на спину Василевса и тут же исчезла, демиург облегчённо вздохнул. «Слава Создателю! Может, Аэлла сумеет вымолить прощение у Золотого императора».

Пан, который не видел отъезда жены, тем не менее почувствовал перемену в настроении Хаоса.

— Отец, вы нашли выход? — спросил он с робкой надеждой на лице.

Приступ гнева прошёл, и Пан вновь превратился в того, кем он был всегда, а именно в наивного мечтателя, далёкого от житейских бурь и семейных треволнений.

— Поживём-увидим, — холодно отозвался Хаос и взял внука под руку. — Идём, малыш, нам нужно составить план дальнейших действий, — взгляд демиурга потеплел. — Особенно не переживай! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Золотому императору будет не просто уничтожить нашу семью.

— Что?! — подпрыгнул Пан, не ожидавший такого поворота судьбы. — Думаете, Золотой император способен убить всю нашу семью?

— На его месте я бы поступил именно так, — демиург повернулся к козлоногому красавцу, идущему позади, и с ледяной насмешкой глянул на его растерянное лицо. — Не расстраивайся, Пан! Твоя жена, как всегда, примет удар на себя и прикроет твою задницу.

Осознав, что несправедлив к зятю, он несколько мягче добавил:

— Сейчас вся надежда на Аэллу. Если она не утихомирит Золотого императора, то да, тогда нам всем крышка.

— Понятно.

С расстройства Пан потянулся было к флейте, но передумал и снова положил её в холщовую котомку, висящую у него на плече. Извечный бродяга, он всё своё носил с собой и в любое время был готов пуститься в путь.

Когда Хаос и Лотико ушли вперёд, Пан развернулся и побрёл в противоположную сторону. Это не было бегством. Бог дикой природы и покровитель пастухов не был воином, но и трусом он тоже не был. Если такое случалось, то Пан встречал опасность лицом к лицу и, как правило, ему удавалось утихомирить противника, не прибегая к грубой силе. Вот только сейчас был не тот случай. Пан уже имел дело с Золотым императором и знал, что с ним шутки плохи. Однажды Аэлла уже вымолила ему прощение, но его собственная провинность не шла ни в какое сравнение с тем, что сделал Лотико.

Терзаемый страхом и виной за своё бессилие Пан побрёл куда глаза глядят. Несмотря ни на что он не верил, что Золотой император настолько кровожаден и мстителен, что способен убить их за компанию с Лотико; тем не менее он не исключал такой вариант. Вопреки мнению Хаоса, собственная судьба волновала Пана куда меньше, чем судьба сына и жены.

Ноги сами привели его к любимой скале, расположенной на границе поместья, и он, взобравшись наверх, сел на каменный выступ, похожий на громадный стул. Раньше это был трон короля троллей и располагался на макушке самой высокой горы, пока миссис Фьюстер в гневе не метнула её в мужа.

Некоторое время Пан с грустью смотрел на бушующую реку, а затем достал флейту и с нежностью прижал её к щеке. «Радуйся, Сиринга[38], скоро я умру, и ты навсегда избавишься от меня», — шепнул он возлюбленной, чья душа до сих пор жила в пожелтевших тростниковых трубочках. Отчего-то нимфа не обрадовалась его предстоящей кончине и заплакала так горько, что довела до слёз самого музыканта.

Пока Пан музицировал, находясь в тоске и печали, а демиург и Лотико разрабатывали планы по обороне поместья, миссис Фьюстер тем временем добралась до Вечерней Звезды. Благо, что буря стихла, небо посветлело, и вскоре солнце с весёлым изумлением рассматривало себя в громадной луже, в которую превратилась подвластная ему земля.

В нарушение правил приличия, которые предписывали входить через ворота поместья, миссис Фьюстер соскочила с коня прямо у лестницы, ведущей ко входу в коттедж Вейсов. Пока она поднималась по ступенькам, ей показалось, что стены из красного кирпича, пламенеющие в свете заходящего солнца, блестят свежепролитой кровью. Отгоняя наваждение, она тряхнула головой и на всякий случай сложила пальцы в охранный знак.

Глава 18

Готовая к битве не на жизнь, а на смерть, миссис Фьюстер подошла к дверям и протянула руку к колокольчику, но створки распахнулись сами собой. «Входи, Аэлла!» — пригласила её миссис Вейс, с недоумением глядя на редкую гостью. Они были знакомы по Магической академии Грозолиня, в которой практиковалось совместное обучение смертных и бессмертных[39], но дружеских отношений у них не сложилось. Виной тому был Пан Фьюстер, преподававший магию природы и врачевание животных. Одно время он бегал за Вифанией, которая числилась первой красавицей Грозолиня, и совсем не обращал внимания на робкие авансы её не слишком привлекательной сокурсницы.

За чаем миссис Фьюстер извинилась за внезапный визит, а затем изложила суть дела. И хотя она всячески подчёркивала, что Лотико втянули в игры на Олимпе помимо его воли, Вифания указала ей на дверь, как только уяснила, что он принимал участие в похищении Золотого императора. Она даже слушать не захотела, когда миссис Фьюстер попросила её о встрече с Сирин. «Не думаю, что это хорошая идея. Мои девочки уже достаточно настрадались из-за твоего сына», — заявила она с ледяным выражением на лице.