Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред Даймонд

10 июня у вилихиман проводилась некая церемония, в результате чего на огородах и сторожевых вышках никого не было. В конце этого жаркого дня один взрослый мужчина и трое подростков отправились к реке, чтобы напиться холодной воды; там на них напали 30 видайя, разделившихся на две группы. Когда первая группа выскочила из-за укрытия, четверо вилихиман обратились в бегство, но вторая группа видайя попыталась отрезать им дорогу. Мужчине и двоим подросткам удалось скрыться, но третий подросток по имени Веджаке не мог быстро бежать, поскольку у него болела нога; его поймали и проткнули копьем. Той же ночью он умер.

15 июня родственники Веджаке устроили нападение на видайя, не увенчавшееся успехом.

22 июня видайя бросили вызов, и состоялась новая битва, в которой участвовали примерно по 300 человек с каждой стороны; ей предшествовала засада. Четверо воинов были легко ранены; один из длоко-мабел получил тяжелое ранение: наконечник стрелы застрял у него в плече. Товарищ раненого попытался вытащить наконечник зубами, но в результате пришлось прибегнуть к хирургической операции — бамбуковым ножом и без анестезии.

5 июля, после двух недель без военных действий, вилихиман напали на огород видайя. Один из нападавших по имени Дженокма бегал быстрее своих спутников; он сгоряча кинулся преследовать шестерых убегающих видайя, но его отрезали от остальных преследователей и пронзили копьем. Другие нападающие обратились в бегство, а видайя унесли труп Дженокмы, но тем же вечером подбросили на ничейную землю, чтобы вилихиман могли его забрать. Трое гози-алуа, союзников вилихиман, были легко ранены. На этот раз вилихиман были расстроены: они рассчитывали убить врага, но вместо этого сами понесли потери. Старуха-вилихиман причитала: “Почему вы хотите убить видайя?”, на что один из мужчин ответил ей: “Они наши враги, почему бы нам их не убивать? Они же не люди”.

12 июля вилихиман провели целый день в засаде, пока наконец около 5 часов пополудни не вызвали противников на бой. Однако день был дождливый, и видайя не приняли вызов и не вышли в свои огороды.

28 июля видайя затеяли набег, и это заметили со сторожевой вышки восемь вилихиман. Они спустились с вышки и спрятались поблизости. Не догадываясь о том, что рядом противники, видайя подошли к вражеской вышке, и один из них залез на нее, чтобы осмотреться. В этот момент спрятавшиеся вилихиман выскочили из засады. Видайя, которые были внизу, убежали, а человек на вышке попытался спрыгнуть на землю, но был недостаточно проворен; его поймали и убили. Тем же вечером вилихиман выдали его тело видайя.

2 августа произошла небольшая битва, когда принадлежавшая видайя свинья то ли была украдена врагами, то ли сама убежала на их территорию.

6 августа между вилихиман, видайя и их союзниками разгорелось большое сражение. Одновременно с этим затеяли схватку шестилетние мальчишки вилихиман и видайя: они стреляли друг в друга из луков через реку, а взрослые мужчины поощряли их. Во “взрослом” сражении лишь пятеро воинов получили легкие ранения, потому что битва свелась по большей части к обмену оскорблениями: “Вы женщины, вы трусы”, “Почему у вас больше женщин, чем положено по вашему низкому статусу?”, “У меня пять жен, и я собираюсь завести еще пять, потому что я живу на собственной земле. А вы — безземельные беженцы, поэтому у вас и нет жен!”.

16 августа произошло еще одно большое сражение с участием союзников с обеих сторон. По крайней мере 20 человек было ранено, один, возможно, серьезно — стрела попала ему в живот. Вилихиман теперь чувствовали напряжение: их угнетала неудача с отмщением двоих недавно погибших и коллективная одержимость желанием как можно быстрее убить врага. Духи их предков жаждали мести, которую им так и не удалось осуществить. Вилихиман чувствовали, что духи их больше не поддерживают и что теперь они могут полагаться только на себя, и этот страх уменьшил их желание сражаться.

24 августа одна женщина-видайя повздорила с мужем и сбежала на земли вилихиман, чтобы получить там убежище. Некоторые из вилихиман хотели убить ее, чтобы отомстить за смерть Дженокмы 5 июля, но соплеменники их отговорили.

25 августа, как я уже рассказывал в главе 2, четверо мужчин асук-балек с другого берега реки Балием отправились навестить родичей двоих из них в деревне длоко-мабел. Они наткнулись на группу вилихиман, которые тут же поняли, что перед ними союзники их врагов, и решили, что те двое, у кого нет родичей среди местных жителей, должны быть убиты. Один из асук-балек сумел бежать, но другого схватили и убили. Когда мужчины вилихиман тащили умирающего, мальчики бежали рядом и тыкали в него своими маленькими копьями. Убийство вызвало дикое ликование всех вилихиман, пение и танцы в ознаменование победы. Вилихиман заключили, что четверых асук-балек направили в их руки непосредственно духи предков или даже дух Дженокмы. Хотя месть состоялась не по принципу “око за око, глаз за глаз” (всего один человек был убит за ранее убитых двоих вилихиман), напряжение ослабло. Убийство даже одного врага было вернейшим знаком того, что духи предков снова им помогают.

В начале сентября видайя во время набега убили мальчика по имени Дигилиак, а при набеге воинов Гутелу погибли двое видайя. На следующий день войне на южной границе земель союза Гутелу был внезапно положен конец — власти поставили там наблюдательный пост, — но на других границах союза Гутелу война продолжалась.

Каждое из описанных до сих пор действий имело лишь ограниченные ощутимые последствия, потому что погибло не так уж много людей и ни одно из племен не было изгнано со своих земель. Но пятью годами позже, 4 июня 1966 года, произошла массовая резня. Причины ее надо искать в трениях внутри союза Гутелу — между самим вождем Гутелу из конфедерации длоко-мабел и завидовавшими ему вождями союзников, вили-химан-валалуа и гози-алуа. За несколько десятилетий до описываемых событий две последние конфедерации воевали с конфедерацией длоко-мабел, пока не поменяли союзников. Неясно, то ли сам Гутелу планировал нападение на своих бывших врагов, то ли он не смог остановить наиболее воинственных членов своего племени. Если верно последнее, то это служит иллюстрацией к не раз уже обсуждавшейся теме: в племенных сообществах отсутствуют сильная власть вождя и монополия на применение силы, характерные для вождеств и государств.

Нападение было тщательно спланировано: оно пришлось на день, когда местный миссионер и индонезийский полицейский (западная Новая Гвинея в 1962 году перешла под контроль Индонезии) отсутствовали. Воины длоко-мабел и других северных союзников Гутелу тайно на рассвете переправились через реку Элогета. Через час 125 южан — взрослых и детей обоего пола — были мертвы или умирали, десятки деревень пылали, а другие племена, встревоженные возможным нападением также и на них, приняли участие в похищении свиней побежденных. Южане были бы полностью истреблены, если бы не помощь, пришедшая от другого союза, занимавшего территорию еще дальше к югу. Результатом, помимо многочисленных жертв, оказалось бегство южан дальше на юг и раскол союза Гутелу на южан и северян. Подобные побоища, имеющие большие последствия, случаются нечасто. Карлу Хейдеру рассказывали, что между 1930 и 1962 годами было четыре подобных события, и в каждом случае имели место массовые убийства жителей, сожжение деревень, кража свиней и переселение уцелевших.

Военные потери 

Все сражения в апреле — начале сентября 1961 года привели к гибели и человек на южной границе. Даже бойня 4 июня 1966 года унесла “всего” 125 человек. Для нас, переживших XX век и две мировые войны, эти числа так малы, что причина смерти всех этих людей даже не заслуживает титула войны. Подумайте о гораздо более масштабных военных потерях в истории современных государств: о 2996 американцах, погибших в течение всего одного часа при нападении на Всемирный торговый центр и сентября 2001 года; о 20,000 британских солдат, убитых за один день, 1 июля 1916 года, в ходе сражения на Сомме в Первую мировую войну, когда они наступали по открытому пространству на немецкие позиции и были скошены пулеметным огнем; о 100,000 японцев, убитых 6 августа 1945 года американской атомной бомбой, сброшенной на Хиросиму, и о 50,000,000 погибших в результате Второй мировой войны. По этим стандартам война дани, которую я только что описал, — это совершенно незначительная война, если вообще ее можно счесть войной.

Да, если судить по абсолютному числу убитых, война дани действительно была незначительной. Однако государства, участвовавшие во Второй мировой войне, были гораздо более многочисленными, и поэтому в них проживало гораздо большее число потенциальных жертв, чем в двух союзах, которые воевали между собой на Новой Гвинее. Эти два союза насчитывали, возможно, всего 8,000 человек, в то время как основные страны-участницы Второй мировой войны имели население от десятков миллионов до миллиарда человек. Поэтому относительные потери в войне дани — число убитых по отношению ко всей численности населения — равны потерям США, европейских стран, Японии или Китая в мировых войнах или даже превосходят их. Например, 11 убитых в двух союзах дани только на южной границе союза Гутелу за шесть месяцев между апрелем и сентябрем 1961 года составляют около 0,14% населения союзов. Это больше, чем соответствующие потери (0,10%) в самой кровопролитной битве на тихоокеанском фронте Второй мировой войны: за три месяца сражения за Окинаву с использованием бомбардировщиков, камикадзе, артиллерии и огнеметов погибли 264,000 человек