Атомная лопата: Лучезарное Завтра - Антон Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И иду ходко, в общем-то, так что ладно: пару дней на диете посижу, вроде какой-никакой запас есть, а потом вглубь лесов сверну, если еды не попадётся.
Топаю я себе, значит, топаю, и тут начинаются мне попадаться ёлки с красной хвоей. Обычная — тёмно-зелёная, почти чёрная, с этаким голубым налётом-отливом. А тут — красная хвоя пошла! С тем же отливом, но красная, практически как Знамя. Естественно, я заинтересовался, подошёл к ёлке. И, кстати, не все иголки красные, есть и обычные, а красные этакими “пятнами”.
Принюхался — токсичные, само собой. Но с белком, причём, с животным белком, да и железом. Гемоглобин-не гемоглобин химанализатор не выдавал, но железо было, оно цвет и дало.
— Ну ни фига себе мутация, — озадачился я. — Впрочем, полезная. Елкам.
Мне она выходила полезной на все сто: энергонасыщенность этих “животных” иголок на порядок превосходила обычные и, само собой, древесину. В общем — даже жрать есть что, и очистка окупится, несколько повеселел я, готовясь собирать красные иголки.
И тут почуял смутно знакомый запах. Которого вот никак не могло быть, а он был!
— Ананасы, — растерянно констатировал я, принюхиваясь. — Что, на ёлках растут?! Ну я понял бы — арбузы… Но ананасы?!
В общем, стал я продираться сквозь густую хвою, чтоб эти ананасы (ну, или другой источник знакомого запаха) найти. Интересно было, да и может посъедобнее красной хвои окажутся.
В итоге оказалось, что ананасы на ёлке всё-таки растут. Но не как шишки, и не вместо них. А мне, чтоб их заметить, не надо было продираться: достаточно было заглянуть под лапник.
В шатре хвои, рядом со стволом ели, росло несколько зелёных ананасов, вот совсем как настоящие. Я подёргал один, оторвал, всмотрелся — что-то типа паразита на корнях ёлки, не имеющий своей корневой системы, только паразитную, тонкую и гибкую корневую лозу.
В общем — фигня непонятная, мутантная, но может и пригодиться. Принюхался, уже не носом (ананас пах совершенно одуряюще и вкусно), а химанализатором. И выходило, что ананас как ананас. Не слишком токсичный, почти не радиоактивный, плод как плод. Единственное, что в нём практически не было — сахара. А вместо его был какой-то тринитроксипропан, как-то и не сталкивался с таким ни разу. Но химанализатор его безвредность показал, против его пожирания не возражал. И в общем, выходило, что жратва съедобная…
— Но какой же ты кислый, сволочь! — наконец смог выдать я, через минуту после поедания плода.
В паразите не было сахара, вообще. А кислот всяких, невкусных и раздражающих — до кучи, плюс незрелый! ЗЖКТРУ пофиг, а я страдай! Меня минуту крючило, как после пары-тройки лимонов подряд и целиком! Гадость!
И кожура — звиздец, а не кожура! Как у кокоса какого, СЛУшкой вскрывать пришлось.
— А когда он вызревает, он сладким не становится, — отойдя от жуткой кислотищи, прикинул я. — Но менее кислым точно. Какая же гадость-то!
Ну да ладно, надо жрать кислые ананасы — значит, буду их жрать, куда деваться. И потопал я дальше. Красных пятен в лесу появлялось всё больше, но совершенно бессистемно, видимо — случайная мутация.
Так и дотопал до вечера. Вздохнул, собрал под ёлками кучку кислятины. И ведь пахнут вкусно, сволочи такие!
— Приятного аппетита, Жора, — грустно пожелал я сам себе.
Страдал и мучался полчаса, жуя это кислое хрючево! Меня скукожило, наверное, в морщинистую складку! Но сожрал, не помер и даже вроде как насытился. Лучше б голодал, честное слово!
Заснул всё же в гамаке на сосне. Нижние ветви были довольно высоко, удобно расположены. А то чёрт знает, что за сволочи появятся в ночи! Может и не появятся, да и закрадывалась мысль, что “фаршированый кислотными ананасами Жорик” — неплохая месть неведомым жрунам. Но жить, всё таки, хотелось, так что ночевал я на дереве, попутно подивившись на свою возросшую силу. Залез ведь по относительно гладкому стволу вообще без особых проблем. Да и усталости от целого дня пешего ходу не ощущалось.
Ассистент бодро оттарабанил отчёт, я кисло (чтоб его, именно так!) полюбопытствовал, нет ли никаких гадостей в мной сожранном? Ну, может это жрать нельзя, накопительный эффект какой гадкий…
Ага, щаззз! Будет эта бионическая сволочь такие подарки делать, как же! Текстом бодрого идиота отрапортовал, что жратва нашлась просто отличная, жри, Жорик, ещё! Сволочь такая…
— Слушай, а есть возможность вкусовые рецепторы как-то отключить? — с надеждой поинтересовался я, пытаясь понять, не совместилась ли у меня на жопе от этой кислости дырка искусственного происхождения с дыркой естественного.
Готовых решений на такой случай не имею. Работа с мозгом высоковероятно приведёт к утрате носителем нюха. Кроме того, вкусовые рецепторы — часть защитной системы организма носителя и их отключение противоречит ряду высокоприоритетных протоколов.
— Хреново-то как, — посетовал я. — Ладно, в худшем случае — четыре дня, потерплю!
И потопал я дальше. И вот как-то кисло мне теперь было. Сволочные ананасы, чтоб ими Хомыча накормило и толстяков в Нитронске! Гадость!
И живности вообще нет! Нет, как разумный человек я её понимаю: рядом с этими мерзкими ананасами никто находиться не хочет. Но, как голодный человек, не копить зло на сволочную фауну я просто не мог! Жрут где-то клубнику и друг друга, негодяи! А мне опять эту дистиллированную кислятину… Пять, чтоб его, кило в день!
Переночевал, потопал дальше. Мир вокруг был решительно кислым, в голове вращались мысли на тему того, что, наверное, каннибалы в этих лесах месяцок побывали. Потому такими и стали — после этих ядовых плодов не то что человека, всё что угодно жрать будешь, радостно и с благодарностью!
И вот, топаю я, кисло оглядываю окрестности, стараясь на смотреть на противные ёлки, под которыми таятся эти гадкие отродья радиоактивной мутации. Иду, и вдруг на периферии зрения, причём снизу, появляется несколько красных точек электроактивности.
— Это что-то я не понял, — озадачился я.
До точек — метров тридцать ВГЛУБЬ. И живое. Дождевой червь или что-то такое такой отклик давать не может, его я вообще только в упор, с метра увижу. То есть, под землёй какая-то здоровенная фиговина, с мощной электроактивностью организма. Ну дела…
И
