Атомная лопата: Лучезарное Завтра - Антон Чернов

И честно — не собирался я бить. Предупредить, чтоб так не делал, обозначить что, мол, плохо будет, если ещё раз… А эта скотина присела, и меня просто скинула! В короб с зерном, который меня не выдержал, с грохотом разломавшись на части и щедро снабдив меня многочисленными занозами! Свинство!

Причём, пока я в обломках копошился, какие-то сволочи пернатые (скинувшая меня скотина, или ещё какие — не знаю), пнули меня несколько раз, панически носясь по своему загону! Так что из обломков ящика я выбирался злобный, в твёрдой уверенности, что моя зерновая диета кончилась. А сегодня я ужинаю страусятиной “а ля сволочель”!

Вот только пернатые диверсанты клювами своими не щёлкали. И эта, здоровенная сволочь, видимо у них вожаком был, или ещё что. Потому что поднявшись, я наблюдал резво ускакивающую вдаль, вслед за здоровым, колонну страусов. Сетчатая ограда была погнута-порвана, а внутри никого не осталось. Кроме меня с раненой и полной заноз жопой.

— Да и хрен с вами! — сплюнул я на землю. — Сколопендры схарчат или ещё что. А у меня ранение неприятное, пешком пойду, — нашёл я хоть что-то хорошее в окружающей действительности.

Но раз я транспорта лишился — надо барахло перебирать. На своём горбу всё переть я точно не буду. Подошёл к мешкам-скруткам, стал копаться, как вижу — рация диодом приёма мигает. Это что это и кто это? Грязюки, наверное. Только у них радиообмен, с тех пор как я в эфире обозначился, вроде и не шёл. Ну, в любом случае, послушаем, врубил я рацию.

— …вызывает Георгия, приём! Хомыч вызывает Георгия, приём! — забубнил знакомый голос.

— Чего надо? — не особо приветливо (что заслужено!) отозвался я.

— Ты что творишь, Жора?! Как нам теперь страусов ловить…

— А не пошёл бы ты, председатель Хомыч, на… хер! — возмутился я. — Вообще сдурел: ты какое отношение к МОИМ страусам имеешь?! Отпустил я их! Аболиционист я! — уже не злясь, а внутренне смеясь выдал я.

— Не знаю, кто такой “алисиосист”, — горестно ответил Хомыч. — Но ты — сволочь, Жорик!

— Кто бы говорил, — довольно ответил я. — И вообще — отбой. Не до тебя, Хомыч, бывай.

И отрубил связь. Вообще — неплохо вышло. Понятно, что и так и так моя добыча с уродов не грязюков. Но оставил бы страусов, куда деваться. А Хомыч свои лапки хомячьи потирал, думал разжиться. А вот фигу, какая-никакая… нет, не месть, а неприятность. Заслужили.

В общем, в куда более приподнятом настроении перебрал я барахло, вздохнул над рассыпанным и перемешанным со всякой дрянью зерном.

Хотя я через лес идти буду, с голоду не помру. Так что собрался, перепроверил маршрут. И довольно потопал к лесу. Правда приглядывался к красным облачкам электроактивности. Кто-то из грязюкинцев за мной точно приглядывает — не верю я, что Хомыч в кустах сидит. И хоть и вряд ли, но может попробовать за страусов “отомстить” — гадость какую-нибудь сделать. А с меня гадостей хватит!

Но гадостей не было, я даже не обнаружил наблюдателя. И, несмотря на что, скорее довольный, потопал через лес по маршруту.

Глава 13. Еловая говядина

Лес по направлению на север оказался попросторнее, чем те лесополосы, в которых я продирался сквозь клубнику с малиной. Вьющихся растений, подлеска, да даже травы — и то не было. Оказался я в несколько странном хвойном лесу, который, тем не менее, вёл себя довольно прилично.

Странность заключалась в довольно просторно стоящих, разлапистых, чуть ли не сами себя шире, ёлках. При этом, десять-двенадцать метров высоты — было потолком для растений этого леса. И вот, в метрах десяти-пятнадцати друг от друга, стоят этакие пушистые хвойные овалы. И рядом с ними почти пальмы: сосны в этом хвойном лесу тоже были, подчас достигая метра в толщину, с красно-сосновой корой, но всего метров в десять высотой. А с пяти-шести метров у них начинался разлапистый “зонтик” хвои.

Опавшая же хвоя покрывала землю толстым слоем, в котором я при ходьбе слегка проваливался. Но, всё равно, сравнивая с прорубкой сквозь “джунгли” лиственного леса — как дом отдыха после ударной стройки.

Правда непонятно, с чего тут не растёт трава? Так-то в хвойных лесах она и не растёт, но потому что ёлки свет перекрывают, вот и нет толком ни подлеска, ни травы. Ну и сосны на всяком песчанике — там тоже понятно, у них корни лютые, до воды добираются, а всем остальным ничего не остается. А тут-то что?

Но тут и место со светом есть, и вроде бы не песчаный холм, а самая что ни на есть равнина. Впрочем — радиационный фон сносный, повышенный, конечно, но мне только на пользу. Видно относительно неплохо, солнышко светит, суслики… А сусликов нет. И вообще — живности особо не наблюдается, что вроде как и хорошо, но не очень. Не найду живность — придётся древоточить, блин!

И не стоит этого делать, “принюхался” я к ёлкам-соснам химанализатором. И, заодно, понял, почему травы нет — хвойное однообразие было токсичным до безобразия. Ну и иголки, соответственно, тоже, вот и не растёт ничего. А раз не растёт — живности тоже делать нечего. ЗЖКТРУ, конечно, и соснину с елятиной потребит, но она ни черта не калорийная, а на очистку чуть ли не больше энергии уйдёт, чем в итоге получится.

В общем, тут даже древоточить не стоит. Хотя спокойно, красиво. А страусы — сволочи пернатые! А здоровый — вообще неправильно ориентированный, гад! Сейчас бы на страусе этот хвойный лес с ветерком проскочил бы, эх.

Ну да ладно, не плакать же. Всё равно — идётся неплохо, опасностей никаких, а появятся — видно и глазами, и в электроспектре далеко. Тут, кстати, ассистент сосвоевольничал, но скорее в плюс. И обязался “поставить носителя в известность, если позволяют протоколы”. Последнее как-то не слишком успокаивало, но что делать.

А именно, была базовая электрочувствительность БАППХ. Он вывел данные мне и всё замечательно. Но она работает на коротких расстояниях, это инструмент анализа, причём, довольно ограниченный. А в запасниках химеризации была вполне подходящая штука под названием “Электрический Глаз”. Изменение кожи на веках (и не только — можно хоть всю кожу изменить), точнее её расширение: добавление электрочувствительных клеток, ну и соответствующее нервное обрамление. Вот теперь они