Среди нас - Макс Вальтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уже не первый раз прогонял всё это в голове, уговаривая себя не спешить. Перед сном было хуже всего. В течение дня дел хватало и получалось как-то отвлекаться, но стоило перейти в состояние покоя, я тут же начинал заниматься самоедством. И всё, что было обдумано уже пятьдесят раз, повторялось по кругу.
* * *
На шестой день я не выдержал. Позавтракал, залил костёр водой, припрятал весь скарб в шалаше на случай, если придётся вернуться, и даже ловушки разрядил. Ни к чему мне лишние жертвы. Осмотрев своё логово ещё раз, я продрался сквозь орешник и направился к городу. По моим подсчётам, выйти к нему я должен ближе ко второй половине дня. Как раз спокойно понаблюдаю за обстановкой, а по сумеркам попробую заглянуть на пару адресов.
В эту часть леса люди обычно стараются не лезть. Разве что опытные охотники, но даже им это делать лень. Грибники чаще всего ездят в соседнее село, там на них лес богаче. У нас первые пять-шесть километров вообще пустые. Нет, бывают, конечно, маслята в сосновой посадке, но опять же, за ними не нужно педалить пять часов через весь лес. К тому же сейчас не сезон, да и клещей навалом. А потому до окраины города я добрался, так никого и не встретив. И это радовало.
Первым делом обошёл город по кругу, на некоторое время задерживаясь у наиболее оживлённых мест. Несколько раз приходилось пересекать проезжую часть и дожидаться, пока в этот момент на трассе не будет машин. Что оказалось довольно сложно. А всё живём плохо. Зато пешком только бомжи да алкоголики передвигаются. В каждой семье по две машины, а то и три: чтоб и жене, и мужу, специально для рыбалки.
Время пролетело незаметно. Пока здесь понаблюдал, пока пережидал, когда иссякнет транспортный поток, уже начало темнеть. Радовало то, что полицейские на выездах из города не стояли, а значит, либо облаву уже отменили, либо её даже не было.
Едва навалились сумерки, я осмелел и выбрался на окраину. Людей здесь и днём немного, а сейчас, посреди рабочей недели, — совсем никого. Стараясь держаться таких немноголюдных переулков, я не спеша двигался к дому отца Владимира. Нет, от него помощи я не ждал, а вот дельным советом он вполне мог пособить. Опять же, не помешает переодеться, а то я в своём потрёпанном спортивном костюме и сланцах выгляжу крайне подозрительно.
Прежде чем соваться в дом священника, я какое-то время за ним наблюдал. Выждав, когда окончательно стемнеет, попытался подойти поближе, но вынужден был отступить. Чёртовы технологии. Стоило приблизиться к забору соседнего дома, как над калиткой вспыхнул свет. Вначале я подумал, что это хозяева собираются куда-то выходить, но вскоре он погас, а из дома, так никто и не вышел. Выходит, к фонарю подключен датчик движения, что вполне удобно. Значит, с этой стороны подход к дому священника мне заказан.
Когда загорелся свет, я не стал нырять в кусты, это только привлекло бы больше внимания. Спокойной походкой я прошёл мимо нужного мне дома и свернул в ближайшем проулке. Затем выбрался на параллельную улицу, где как следует обложил матом шавку, которая напугала меня внезапным тявканьем из-под калитки. Правда, крыть пришлось шёпотом, но душу я отвёл, показалось, что даже немного напряжение спало.
Миновав три дома, я прикинул тот, что соседствовал огородами с садом отца Владимира. Подобрал маленький камушек и запульнул в ограду. Лая не последовало, а значит, двор чист. Бросив быстрый взгляд по сторонам, я буквально в одно движение перемахнул через забор и тут же поспешил скрыться в саду, за теплицами. Не сказать, что грохот от моего кульбита был сильный, но хозяев всполошить мог. Так что для верности я полежал немного в траве и, убедившись, что никто выходить на шухер не собирается, двинул вдоль забора.
Дом священника сильно выделялся на фоне остальных даже со стороны сада. Всё ухожено, вычищено, грядки явно по линейке выставлялись. Не удивлюсь, если у него здесь травинка к травинке подобрана. Но это лишь вызывает уважение: мужик он и впрямь рукастый, хозяйственный. Матушка Настя за ним как за каменной стеной, а потому плевать она хотела все эти BMW и всё остальное. В общем, понятен мне уже её выбор. А главное, очень чётко характеризует матушку как умную женщину.
Минут тридцать я наблюдал за домом издали, затем опять перемахнул через забор и, скрываясь за кустами смородины, направился ближе к жилищу. Хотелось заглянуть в окна, дабы окончательно убедиться, что к священнику не приставили полицейских. Я почти достиг цели, когда задняя дверь внезапно распахнулась и на веранду выбрался отец Владимир.
— Можешь не прятаться, — негромко, но достаточно для того, чтобы я услышал, произнёс он. — Проходи, присаживайся. Голодный поди?
— Есть немного. — Я выбрался из темноты и шмыгнул носом. — Опять ждали?
— Почуял, — улыбнулся священник. — Щи будешь?
— Всё буду, — честно признался я. — Нам бы поговорить ещё.
— Это успеется. Садись.
Я уселся в плетёное кресло, а батюшка вернулся в дом. Некоторое время ничего не происходило, а затем на веранду вышла матушка Анастасия с огромным подносом в руках. Она смущённо улыбнулась и скромно поздоровалась. Я невольно засмотрелся на то, как она накрывает на стол. Очень красивая, невозможно глаза отвести. Точёная фигура, большущие глаза с густыми натуральными ресницами. Из-под платка вырвалась прядь чёрных волос, которую она смешно сдувала, чтоб та не мешалась перед глазами. Нет, всё-таки «Бумер» ей больше к лицу, нежели платок.
— Огромное вам человеческое спасибо, — искренне поблагодарил я хозяйку за угощение.
— Кушайте, Сергей, на здоровье, — приятным голосом отозвалась она и скрылась в доме.
Я остался один, отчего почувствовал себя несколько неуютно. Но стоило запаху от тарелки попасть в ноздри, как я тут же об этом забыл. Щи влетели в меня минуты за три, следом исчезла картошка дольками, щедро пропитанная сливочным маслом, и огромная котлета с ладонь. Чай с четвертинкой ягодного пирога я пил уже не спеша и думал, что именно таких размеров должна быть идеальная котлета.
— Нужно было детей уложить.
На веранде вновь появился отец Владимир. И сделал это настолько бесшумно, что я аж вздрогнул от неожиданности.
— Фух, блин, чё так пугать-то? — не сдержался я. — Чуть кондратий не хватил.
— Плохи твои дела, Серёж, — без прелюдий начал
