Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

– Мэтр, вы знаете, что под нами пустота? – настороженно осведомился он.

Криэ лишь отрицательно покачал головой, а вслух произнес:

– Я выяснил все нужное и…

Закончить фразу демонолог не успел – в ножнах нервно задергалась доселе обиженно молчавшая Шайритта. Хельги показалось, что он почти слышит упреждающий окрик меча. Секунда, и клинок был у него в руках. Оборотень немедля обнажил свое оружие. Криэ скороговоркой выругался сквозь зубы, отступая на шаг.

– Мать моя волчица… – поддержал его Даниэль, ошеломленно рассматривая возникшее из-за стены существо. Тварь значительно превышала их в росте. Короткие кривые ноги коленями назад, мощный бочкообразный торс, увенчанная шипами тяжелая башка и несколько десятков щупалец вместо рук, оканчивавшихся изогнутыми когтями.

Кошмарное порождение Нижнего мира, доселе меланхолично бредшее по пустырю, резко атаковало, выбросив вперед свои руки-щупальца. Криэ с оборотнем кинулись в разные стороны.

– Убираемся отсюда! – крикнул Хельги. – Нельзя, чтобы это вырвалось за пределы печати!

Даниэль бросился к демонологу, поднырнув под одно из щупалец и располосовав клинками другое. Тварь с подвыванием шарахнулась назад.

– Бежим! – Хельги неуклюже отбил еще один удар.

– Это и есть ваш алкхол?

– Да!

Оборотень действовал своим оружием куда сноровистее мага: Криэ все еще давали знать о себе незажившие раны. И вскоре чудовище лишилось еще половины щупальца, попытавшись неосмотрительно достать чистильщика. Мастер-демонолог лишь уворачивался, изредка парируя. Некстати разболелись не совсем зажившие раны.

Настигнув их возле самой печати, разъяренная тварь предприняла еще одну ожесточенную атаку. Даниэль отлетел в сторону, сметенный мощным толчком. Еще раз ударить монстр не успел, лишившись еще одного щупальца, отсеченного клинком демонолога. Алкхол мигом перекинулся на Криэ, ударив под совершено немыслимым углом. Чародею лишь осталось возблагодарить свой клинок за расторопность. Шайритта перехватила контроль над руками, мгновенно ставя защиту. Тяжелые загнутые когти со скрежетом прошлись по металлу, выщербив клинок и разворотив гарду. От силы удара Хельги полетел на землю. Меч в руках трясся мелкой дрожью. Оборотень, подхвативший демонолога под мышки, вместе с ним вывалился за печать. Маг скороговоркой выкрикнул несколько слов, усиливая плетение. Контур мигнул и погас, лишь слышно было, как пытается вырваться с пустыря разъяренный алкхол. Клинок в руке Криэ продолжал меленько дрожать.

– Шай, а ну марш сюда немедленно! – приказал он, мигом оценив ситуацию.

Оборотень непонимающе уставился на него. Секунда, и на руках демонолога повисла высокая темноволосая женщина. Кровь, лившаяся из глубокой раны в боку, темными потеками растекалась по серой юбке.

– Э? – только и смог выдавить чистильщик, ожидавший чего угодно, но никак не истекающей кровью дамы.

– Ну чего вы застыли столбом? Помогите мне! – выдернул его из ступора Хельги.

– А… э, кто это? – смог, в конце концов, выдавить Даниэль, спешно выуживая из кармана перевязочный пакет.

– Моя компаньонка, – буркнул маг, – как-нибудь потом объясню… – добавил он, останавливая кровь.

Минуту спустя Криэ осторожно поднял Шайритту на руки. Клинок застонала.

– И не вздумай мне превратиться обратно! – угрожающе прошипел демонолог, активируя телепортационный амулет.

– Ээ… вас проводить? – запоздало осведомился Даниэль.

– Не нужно, я скоро вернусь, – бросил через плечо Хельги. – Позовите ваших людей. Ночь предстоит неспокойная. Да, и отправьте кого-нибудь за лекарем, пусть наведается ко мне домой…

Глава 8

Иногда природа довольно жестоко шутит над своими созданиями, наделяя их лишними конечностями и несоразмерным ростом, или же награждает убийцу лицом праведника, а добродушнейшего человека – внешностью душегуба. Так не повезло и кузнецу Славуре. Отличавшийся спокойным и добрым нравом кузнец по какой-то неведомой прихоти матушки-природы обладал жутковатым лицом, еще и обезображенным темным ожогом. Именно поэтому, когда хозяин кузни, услышав возню под дверью, появился на крыльце, Иленка едва сдержалась, чтобы не заорать от испуга.

– Ну, чего надо-то? – осведомился кузнец, удивленно рассматривая девушек, подпиравших с двух сторон своего спутника.

«…Упился, нехристь», – машинально подумал Славура, неодобрительно скользнув взглядом по едва стоявшему на ногах Поводырю. Хотя брагой от светловолосого не разило, зато в воздухе разливался приторный запах крови.

– Наш друг ранен, – устало сказала Арьята, легонько тыкая Шири в бок, чтобы тот хоть немножко стоял на своих двоих, а не вис на ней и заклинательнице всем весом.

– Так это… к цирульнику его надо, – поскреб маковку кузнец, – я же не лекарь.

– У цирюльника и без нас работы хватает, – буркнула Иленка.

– А… – понимающе протянул Славура, – тогда, это, заходите, раз такое дело… Только, эта, зельев не держу. Разве от ожогов. Так что, того, железом только…

Девушки слаженно кивнули, поспешив спихнуть полуобморочного Поводыря на гостеприимного кузнеца.

Хозяйка шинка недовольно поглядывала на поздних посетителей, а теперь и постояльцев, разогнавших из кабака весь народ, но возразить ничего не посмела. Барон Тарница хмуро сидел за столом, погруженный в мрачные думы. Слишком много возни из-за этого щенка. Двое его людей ранены и вряд ли завтра сядут в седло – их крепко приложило той магической дрянью возле шинка. Гадес, как назло, куда-то запропастился. Покинул отряд сразу после остановки на Асовом кургане, взяв с барона слово, что тот дождется его в Ништяве, что бы ни случилось. А это значит, придется коротать ночь в низкопробном шинке. Йожеф неприязненно глянул на привязанного к стулу Эдана. Кровь на лице юноши запеклась темной коркой, всклокоченные волосы рыжей паклей спадали на глаза. С того момента, как его захлестнул аркан, парнишка и слова не проронил, но от озлобленного взгляда исподлобья даже господину барону становилось не по себе.

– Глаз с него не спускать, – приказал Тарница, поднимаясь по скрипучей лестнице наверх в комнату.

Оставшиеся внизу охранники уныло переглянулись. Эдан застыл восковой куклой, даже не пытаясь ослабить стягивавшие его веревки, лишь разбитые губы чуть заметно шевелились, не то в молитве, не то в проклятии… Стоило тишине воцариться в замызганном зале, как заглушаемый ранее шепоток в его голове окреп, превратившись во вполне различимые шелестящие голоса. Эдан пытался не слушать этого всепроникающего шипения, но все попытки отрешиться от странных голосов терпели крах одна за другой.