Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

Шири медленно сползал на землю, привалившись к столбу коновязи.

– Мастер!.. – девушка кинулась к нему.

– Ш-ш-ш, все нормально. – Поводырь с трудом выровнялся, зажимая рану ладонью. Кровь сочилась сквозь пальцы, заливая одежду. – Убираемся, пока пыль не разошлась! – он сделал неуверенный шаг вперед. Иленка поспешила поддержать шатающегося Поводыря. – Вон туда, в переулок и огородами, – заплетающимся языком промямлил он.

– Арьята?

– Сама найдет…

Говоря про огороды, Шири намеревался отойти от места драки как можно дальше. Однако сразу за шинком пришлось остановиться и поспешно забраться в росшие под стеной кусты бузины пополам с лопухами и лебедой. Поводырь устало привалился к грязной кирпичной кладке. Их искали.

– …Да нет их здесь, ушли дворами…

– Куда ушли?! Из того мужика кровища хлестала дай боже: Ряк ему пузо располосовал…

– Видать, так располосовал, раз ушли… – философски закончил первый голос.

Потоптавшись еще немного у зарослей бузины, шаги начали удаляться и вскоре вообще затихли.

Поводырь уперся затылком в стену и мученически зажмурился.

– М-мастер… – Иленка осторожно тронула его за плечо.

– Э? – Шири удивленно воззрился на нее. Девушка перепуганно глядела на бледное лицо Поводыря.

– Ничего… жить буду, – хрипло буркнул он, отводя глаза.

Кусты нервно закачались, и в заросли ввалилась Арьята.

– Как вы… Та-ак… – девчонка неодобрительно уставилась на Шири. – Где Эдан?

– Его забрали, – хмуро сообщила Иленка.

– А вы, надо полагать, стояли и глазами хлопали?! – взвилась менестрелька.

– Никто не виноват в том, что он раззява и олух царя небесного! – раздраженно откликнулась девушка. – Нечего бегать сломя голову…

– Кое-чьи умственные способности тоже вызывают у меня вопросы, – ехидно заметил Поводырь. – Кому было сказано не влезать?!

– Да чего уж прибедняться – оба хороши! – оборвала их Арьята. – Тебя не сильно задели? – это уже к Шири.

– Нет, но у того паршивца имеется заговоренный клинок. Если бы простым мечом пырнули, я бы так не корчился. Болит, как шайтан знает что! Рана сама не закроется. Понавыдумывали всякой магической бурды, а мне теперь майся…

– Тогда идем. Я здесь недалеко кузницу видела. Там должны помочь, – менестрелька подала ему руку, помогая подняться.

– В кузнице? – заклинательница недоуменно уставилась на Смерть. – Не лучше ли обратиться к цирюльнику?

– Лучше, но туда уже наверняка обратились те, кого вы так любезно приласкали на площади, – иронично фыркнула девчонка. – Хватит ерепениться, идем…

На высоких шпилях Белгродно догорали последние лучи заката. Светило уже почти полностью скрылось за горизонтом, позволяя теплым июльским сумеркам окутать город легкой поволокой. В воздухе пахло пылью и свежей выпечкой. Стены зданий, прогретые за день, источали тепло, отчего в воздухе разливалась духота. Дома на Карминной улице, выстроенные сплошь из красного кирпича, в лучах заходящего солнца обретали ни с чем не сравнимый карминно-алый оттенок. Крытые рыжей черепицей крыши тусклым золотом догорали в закате.

Хельги Криэ неспешно брел вверх по улице. Темные брюки, черная ветровка, над плечом покачивается оголовье меча. Все как обычно. Немногочисленные прохожие сдержанно раскланивались с демонологом, дабы у него за спиной тут же перейти на подозрительный шепоток, недружелюбным шлейфом тянувшийся за магом.

Перед выходом из дому Хельги попробовал дозваться Шайритту, но клинок по-прежнему хранила гордое обиженное молчание.

– Ну и ладно, – проворчал он себе под нос, цепляя меч на спину, – на обиженных воду возят.

Криэ свернул к приземистому зданию казармы городской стражи и, пройдя во внутренний двор, направился к флигелю. Вознамерившись постучать в плотно закрытые двери, демонолог так и застыл с поднятой рукой. К дверям шли с той стороны. Створка резко распахнулась, и на пороге возник невысокий кряжистый мужик лет пятидесяти, что называется, поперек себя шире. Черная футболка со странной надписью, возвещавшей, что хозяин оной «слегка того», чуть не лопалась по швам, плотно обтягивая габаритный торс. Застиранные камуфляжные штаны лихо заправлены в берцы. Мужик оказался лыс, бородат и на голову ниже Криэ, изрядно компенсируя недостаток роста шириной.

– Откуда, куда, зачем? – деловито прогудел кряжистый дядька, заставив демонолога невольно вздрогнуть: голос звучал будто из рассохшейся бочки. От неожиданности маг даже не успел прочесть его мысли.

– Мне нужен ваш капитан, – чуть резче, чем собирался, потребовал Хельги.

– Хм… – неопределенно хмыкнул чистильщик, обернулся во флигель и заорал: – Анджей, Анджей, песий сын, где там его высокоблагородие шляется? Пусть сюда идет! Пришли к нему!

– Барышня? – задорно осведомились из флигеля.

– Да не, мужик какой-то.

– Тогда не стану звать, – полетело в ответ, – вот если бы барышня…

– А за барышню ему потом госпожа Ника голову оторвет и скаже, що так и було! – хохотнул тот, который общался с Хельги.

– Скорее я сам тебя прибью, – спокойно произнес Даниэль, бесшумно вырастая за спиной не в меру юморного дядьки. – Добрый вечер, мэтр. Збышко, ты за старшего, – добавил он, выходя на улицу.

– А ежели чего?.. – неодобрительно прогудел бочкообразный Збышко.

– А ты не чегокай.

– Ваше высокоблагородие, наши обереги тут же ж не тянут ни шиша! Не дай господь, но всякое может стрястись, что мне тогда, в рельсу стучать прикажете?!

– Не беспокойся, я вернусь через пару часов, – успокоил его Даниэль. – Идемте, мэтр.

Чуть погодя, когда они изрядно отошли от казармы, Криэ полюбопытствовал:

– Даниэль, скажите, будьте любезны, при вашем отряде есть маг?

– Был, была, точнее, – неопределенно вздохнув, откликнулся оборотень.

– Эхм, простите, – потупился Хельги.

– Да не за что, – фыркнул капитан, – в отпуске она, в декретном… Поэтому на ближайшие года полтора магической поддержки мы лишены.

Сумерки потихоньку уплотнялись, вытесняя последние крохи света и окутывая город лиловой дымкой. Подернутый багровой хмарью пустырь смотрелся зловеще. Над ним раскоряченной каракатицей тускло мерцала раскинувшаяся в воздухе охранная печать. Расставленные по всему периметру пустырища стражники нервно дергались от каждого шороха, не важно, с пустыря он доносился или от ближайшего дома. Среднего роста сутулый усач с капитанскими нашивками на рукаве, выслушав отчет очередного подчиненного, поприветствовал демонолога:

– Господин Хельги, как же это вы так оплошали? – укоризненно произнес он.

– Я? – демонолог брезгливо поморщился. – Помилуйте, любезнейший друг мой! Я никоим образом к этому, – он ткнул пальцем в сторону пустырища, – не причастен. Все претензии к господину градоправителю.