Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс

— Бесполезно, — спустя пару минут сказал Ричард. — Не могу сообразить. Все равно что заниматься тригонометрией, когда тебя колотят по голове. Ладно, говори, что, по-твоему, я должен делать.

— Использовать гипноз.

— Что?

— Ничего удивительного, что в теперешних обстоятельствах ты не в силах собраться с мыслями. И тем не менее именно это сейчас крайне необходимо. Нам обоим будет намного проще, если ты позволишь мне погрузить тебя в гипнотический сон. Подозреваю, у тебя в голове полно информации, которую не удастся извлечь, пока ты пребываешь в таком возбужденном состоянии. Вдобавок ты не вполне осознаешь значимость этих сведений, а потому можешь и совсем их не вспомнить. С твоего позволения сейчас и начнем.

— Тогда все решено, — отозвался Ричард, вставая. — Я иду в полицию.

— Отлично, — сказал Дирк, откинулся на спинку стула и положил ладони на стол. — Желаю удачи! По пути, будь любезен, попроси секретаря принести мне спички.

— У тебя нет секретаря, — бросил Ричард и вышел.

Очнувшись от раздумий спустя некоторое время, Дирк предпринял героическую, но тщетную попытку затолкать коробку из-под пиццы в мусорную корзину, затем подошел к шкафу и достал метроном.

Выйдя на солнечный свет, Ричард зажмурился, немного постоял на верхней ступеньке и решительно шагнул вперед. Шел он слегка приплясывающей походкой, вполне соответствовавшей кружению мыслей в голове. С одной стороны, ему просто не верилось, что у него не получится доказать свою полнейшую невиновность; с другой — приходилось признать, что все это выглядит довольно странно.

От мысли, что Гордон убит, в голове возникала жуткая мешанина, начисто лишавшая его способности рассуждать ясно и рационально.

Ричард вдруг с завистью подумал, что нажавшего на спусковой крючок не успело захлестнуть всепоглощающее чувство вины, но тотчас устыдился. Честно говоря, его кидало в ужас от того, что лезло в голову. Мысли, неуместные и недостойные, в основном касались его теперешних перспектив в компании.

Он заглянул в себя и попытался отыскать чувство глубокой скорби или печали. Похоже, оно пряталось где-то очень далеко, за гигантской стеной потрясения.

Ричард не заметил, как добрался до Ислингтон-Грин. При виде патрульной машины у своего дома его словно ударило молотком по голове. Он резко крутанулся на каблуках, уставился на витрину греческого ресторанчика и стал лихорадочно читать меню.

Долмады.

Сувлаки. Острые греческие колбаски.

Не поворачивая головы, Ричард попытался мысленно восстановить открывшуюся перед ним картину. На улице, насколько он помнил, стоял полицейский, и боковая дверь, откуда лестница ведет в его квартиру, вроде была открыта.

У него дома полиция… Фасолиа плаки! Рагу из фасоли с овощами в томатном соусе.

Он скосил глаза и слегка повернул голову. Полицейский смотрел прямо на него. Ричард опять вперил взгляд в меню и попытался отвлечься на фрикадельки из нежнейшего фарша, перемешанного с картофелем, сухариками, луком и травами, зажаренные в масле. Полицейский, наверное, его узнал и уже переходит дорогу, чтобы схватить и затолкать в фургон, как они проделали это в Кембридже с Дирком несколько лет назад.

Ричард сжался, ожидая удара, но ничего не последовало. Он вновь быстро обернулся: страж закона беззаботно смотрел в другую сторону. Стифадо…

Проанализировав свое поведение, Ричард пришел к совершенно очевидному выводу: он ведет себя вовсе не как человек, желающий сдаться в руки полиции.

Что же теперь делать?

Оторвавшись от витрины, он преодолел напряженной походкой еще несколько ярдов в сторону дома, потом вдруг резко повернул назад и пошел к Кэмденскому пассажу, ускоряясь и тяжело дыша. Куда идти? К Сьюзан? Нет. Полиция уже там или неподалеку. В Примроуз-хилл, в офис «Новейших технологий»? Нельзя — по той же причине. Что же, черт побери, остается? Пуститься в бега?

Ричард уверял себя (как только что уверял Дирка), что ему не стоит скрываться от полиции. С самого детства его учили: полиция для того и создана, чтобы помогать невиновным и защищать их. При этой мысли он так припустил, что едва не столкнулся с довольным новоиспеченным обладателем уродливого старинного торшера.

— Простите, — пробормотал Ричард, — извините.

Удивившись, как можно приобрести такое, он сбавил шаг и тревожно оглянулся по сторонам. Даже давно знакомые витрины антикварных лавок с блестящей медной посудой, деревянными статуэтками и японскими гравюрами, изображающими рыбу, казались грозными и агрессивными.

Кому понадобилось застрелить Гордона? Этот вопрос внезапно ударил ему в голову, когда он наконец вышел из пассажа. До сего мгновения его заботило лишь, что он сам не причастен к убийству.

Но кто это сделал?

Уйме людей Гордон не нравился, но одно дело испытывать обычную легкую антипатию — ладно, так уж и быть, сильную неприязнь! — и совсем другое — застрелить человека, задушить, утащить через поле в дом и поджечь тот самый дом. Благодаря этому различию большинство людей до сих пор живы.

Неужели обычный грабеж? Дирк вроде не говорил о пропавших вещах, но так ведь Ричард его и не спрашивал.

Дирк. Его нелепая, но все же внушительная фигура, похожая на большую жабу, развалившуюся за столом в обшарпанном кабинете, никак не шла из головы. Ричард вдруг понял, что опять идет в агентство к Дирку, и намеренно свернул направо, а не налево.

Так можно и свихнуться.

Ему нужно место, где бы он мог все обдумать, собраться с мыслями.

Итак, куда теперь идти? Он остановился, повернул назад и снова остановился. Вспомнил о долмадах и вдруг почувствовал голод. Неплохая мысль — спокойно зайти в ресторан и поесть чего-нибудь. Он покажет Судьбе, кто здесь главный.

Между тем Судьба тоже не сидела сложа руки. Разумеется, она не пошла в греческий ресторан вкушать долмады (хотя… почему бы и нет?), но и на самотек происходящее пускать не собиралась. Ноги безжалостно несли Ричарда по извилистым улочкам, через канал…

Ненадолго остановившись у магазина на углу, он вновь заспешил мимо муниципальных кварталов, пока не оказался перед домом номер 33 по Пекендер-стрит. К тому времени как Судьба, допив бокал рецины, вытерла бы рот и задалась вопросом, не заказать ли на десерт пахлавы, Ричард стоял возле викторианского здания с закопченными сажей стенами из красного кирпича и неприветливыми массивными окнами. Неожиданно сильно дунул ветер, и перед Ричардом вдруг возник какой-то мальчишка.

— Эй, ты! — чирикнул он и осмотрел Ричарда с ног до головы. — Мистер! Не отдашь мне свой пиджак?

— Нет! — бросил Ричард.

— А почему?

— Потому что он мне тоже нравится.

— Чего в нем хорошего? — процедил мальчишка и добавил: — Ну и пошел ты!