Зеленый луч (мир «Земли лишних») - Кайл Иторр

— Сейчас сказать не могу, но непременно узнаю и подойду к вам позднее. Пока отдыхайте.

Ну а что делать; отдыхаю, разумеется. Расправляюсь с тарелкой густой пряной похлебки из морепродуктов, пропускаю обещанный стаканчик с великаном Марком — вернее, стаканчик вишневки у меня, а у него кружка лагера литра этак на три. Некоторое время общаемся насчет перспектив туризма в новоземельных условиях, и итоговый вывод вполне соответствует моему пониманию: не с таким количеством зверья в округе. Лет через — дцать, когда хищников повыбьют и найдут какую-никакую управу на насекомых — нашли же в Австралии, спасибо доктору Гергею Борнемиссе,[117] — тогда с нашим удовольствием, а сейчас вся туристическая снаряга Старой Земли имеет лишь одно применение: чтобы автопутешественник, выбирая для стоянки удобное и защищенные место, мог проводить ночь или дневную сиесту с относительным комфортом. Романтика же многодневных пеших походов «в рюкзаке моем сало и спички, и Тургенева восемь томов»[118] пока, увы, не для местных условий.

— Снова ты о своем туризме? — возникает рядом с Марком седоватый живчик в смутно знакомой армейской форме цвета зрелого каштана. Выговор бриттского юго-запада — Девон, Бристоль, Сомерсет, где-то там.

— С понимающим человеком почему бы и не поболтать, — отвечает великан, не поворачивая головы. — Не с тобой же ругаться, конкурент.

— Нашел конкурента, мои новые тряпки впятеро дешевле твоих бэушных, — заявляет живчик, — поэтому те, кто знает, закупаются у меня грузовиками.

— Грузовиками закупаются как раз те, кто ни хрена не знает, — ухмыляется Марк, — потому что ты очень правильно поименовал свой товар, «тряпки». Видите ли, Влад, — поясняет специально для меня, — Алек — один из совладельцев магазина «Робинсон и Кук», который тоже подключился к распродаже армейских запасов Старой Земли. Но если в «Аммотс» заведены несколько концов поставки со складов бундесвера, Легиона, королевской морской пехоты, Цахала и пары менее громких вооруженных сил, чье снаряжение отвечает новоземельным географическим условиям и надобностям, то «Робинсон и Кук» сгребли к себе в хозяйство всю британскую амуницию, какую сумели выцепить по бросовым ценам — кажется, кое за что им еще и приплатили, только чтобы забрали, — ну и уже полгода как пытаются ее распродать. Алек, поправь, если ошибаюсь, но самое современное, что у тебя на складе имеется, это времен битвы за Окинаву?

— Не слушайте его, Влад, а лучше загляните ко мне сами, тогда и увидите, — поворачивается ко мне живчик Алек, — в те времена еще умели делать вещи. По многим и не скажешь, что шестьдесят лет на складах пролежали. Снаряжение тогда еще великой британской империи плюс германские и итальянские трофеи второй мировой, оставленные Лисом Пустыни. Марк вон упомянул Легион — а ведь именно в роммелевских трофеях его любимые легионеры следующие лет двадцать и воевали в Индокитае и Алжире; про бундесвер вообще молчу, все стоящее, что у них из тропической амуниции имелось, разработано в те же года.

— Спорю на бутылку, ничего толкового он там не найдет, — утыкается в кружку великан Марк.

— Принято! Влад, не откажите в любезности — разрешите наш спор, дело недолгое.

— Восемь вечера уже, — вспоминаю я, — выходные на носу, все магазины давно закрыты.

— Ну так владелец-то я, как закрыл — так и открою!

Логично. А дел у меня на нынешний вечер — только ждать, пока мадам Розмари выяснит, едет ли кто завтра с самого утра в сторону Порто-Франко, и уболтать этих ранних пташек прихватить с собой попутчика… свободные часика полтора вполне имеются, можно и полюбопытствовать. Не шоппинга ради, а просто так.

От любопытства кошка сдохла. Верная пословица.

В нынешнем случае от любопытства, вернее, от его последствий сдохнет моя дыхалка. Потому как пари Марк проспорил — в «Робинсоне и Куке», оформленном под солидный бриттский паб, кое-что я все-таки решаюсь прикупить. Не мешок одежек времен войны, само собой, сдались мне эти «денисоновка»,[119] «жабья кожа»,[120] «ощепки»[121] и «дубовый лист»,[122] да и обувь своей дубовостью доверия не внушает, ноги жаль, — разве что меня вдруг стукнет метеоритом на пройти курс молодого бойца, тогда пару комплектов этих тряпок можно будет взять, чтобы не поганить нормальную одежду по полигонной грязи. А вот небольшая цейссовская восьмикратная подзорная труба и золингеновская бритва… незаменимые в походе фляжка в брезентовом чехле, складная вилколожка и миска из непобедимой нержавейки… а еще кобура под древний «бульдог»,[123] куда «леди таурус» вписалась как родная, — от такого отказаться мне не удается, и даже спасительница-жаба молчит, поскольку обошлось все это удовольствие аж в тридцать три экю двадцать центов. Вроде и не вес, когда я все это плюс покупки из «Аммотса» с грехом пополам утрамбовываю в один рюкзак с обвесом — поднимаю без труда. Но вот бегать с таким грузом, имея в руках «гаранд», надолго меня определенно не хватит. А воевать и подавно. Надеюсь, не придется.

Зато мадам Розмари обещание свое не просто держит, а прямо-таки перевыполняет; когда я возвращаюсь в гостиницу, меня встречают фразой:

— Влад, я нашла вам прекрасный транспорт, до базы «Северная Америка» поедете одной машиной, а там присоединитесь к большому конвою переселенцев.

— Замечательно, вы даже не представляете, как я вам признателен. Вечный ваш должник.

— Ловлю на слове, — кивает хозяйка, — и прямо сейчас объясню, как вы мне вернете этот долг. Чтобы каждый раз, когда будете посещать базу «Европа» — и лично вы, и все ваши знакомые останавливались только в моем заведении!

— Всенепременно, — обещаю. — А теперь познакомьте меня, пожалуйста, с хозяевами завтрашнего транспорта.

— Третий столик справа, семейство Альтшуллер…

— Как-как? — с моим техническим образованием фамилия создателя ТРИЗ в памяти сидит намертво.

— Альтшуллер. Знакомые?

— Просто у них есть один очень уважаемый родственник. Или однофамилец, тоже возможно.

— Или там, в Старом Свете, их звали несколько иначе, — подмигивает мадам Розмари. — В общем, здесь они Альтшуллеры — Хайнрих, дочь Моника и внучка Маранта. Редкий случай для Новой Земли, как правило, в малых семьях у мигрантов женщин меньше, чем мужчин.

Вспоминаю Шакуровых: видимо, не столь редкий. Опять же пока гулял по Порто-Франко, явного недостатка женского населения не наблюдалось. Конечно, это не статистика по всему местному шарику или потоку мигрантов, мадам Розмари здесь куда подкованнее меня… но спорить смысла нет. Еще раз благодарю и беру курс на столик Альтшуллеров. По-английски начать разговор или по-немецки? с такой фамилией вероятнее второе, но сперва попробуем с английского, большинство нынешних немцев его как-то да знает, а там разберемся.

— Добрый вечер, разрешите? Влад меня зовут, мадам Розмари, наверное, говорила.

— Присаживайтесь, — отодвигается вместе со стулом Моника. Лет тридцать с хвостиком, фигуристая, но какая-то вся бесцветная.

Опускаюсь на свободное сидение.

— Скажите, Влад, как так вышло, что вы здесь без транспорта застряли?

— Задержался с покупками и опоздал на вечерний поезд, — пожимаю плечами, — а в Порто-Франко хотелось бы завтра прибыть пораньше.

— У вас там дела?

— Важная встреча. К которой хорошо бы успеть подготовиться.

— С кем встреча? — с сильным акцентом вступает Хайнрих. Грузный, лысеющий, очки в массивной роговой оправе и приколотая над правым нагрудным карманам наградная планка; сидит Хайнрих в полутени и цветов ленточек не разобрать.

— Папа!

— Что — папа?

— Это невежливо.

Всеми силами скрываю усмешку: между собой папа и дочь общаются по-русски. Не знаю насчет «Моники» и «Маранты», но у «Хайнриха» в староземельной метрике определенно другое имя стояло…

— Я кого попало в машину не возьму, — упирается «Хайнрих».

— А я в чью попало машину и не прошусь, — по-русски же вставляю я.

Изумленное молчание, затем дружный короткий смешок, а Маранта, которая внучка — лет десяти-двенадцати, мелкая, сплошные косички и веснушки — заливается натуральным колокольчиком.

Не сговариваясь переходим на родной язык.

— Влад, значит.

— Паспорт показать?

— Да ладно. — Хайнрих поправляет очки. — Извини за подозрительность, но знаешь…

— Имеешь полное право. Я в Новой Земле с понедельника, и могу лишь повторить известную цитату — «а люди, мессир, все те же». Квартирный вопрос тут, судя по размашистой планировке Порто-Франко — это местный мегаполис на неполные тридцать тысяч населения, — еще долго не будет актуальным, но на моральный облик влияет, видимо, совсем иное. Бандиты есть, вооруженные и глубоко имеющие в виду все законы и порядки. Ну и есть Патрульная служба, которая пытается блюсти порядок и всячески поощряет людей, этому способствующих.