Возьми меня в долг - Виктория Вишневская

Обречённо вздыхаю и решаю воспользоваться хоть раз в своих целях этим человеком. Хоть домой доеду.

Обхожу автомобиль, сажусь в салон и съёживаюсь от внезапной перемены температуры. Потираю себя по плечам, чтобы немного согреться, и не смотрю на человека рядом с собой.

Он блокирует зачем-то двери и трогается с места. Смотрю только в окно, не желая с ним разговаривать.

Но это всё же приходится сделать, когда я с опаской начинаю наблюдать за тем, как Рихтер разворачивается. И едет совершенно в противоположную сторону от моей квартиры.

Резко поворачиваюсь к нему. Сжимаю в руках сумку.

— Ты же сказал, что отвезёшь меня домой!

— Ага, — взгляд неосознанно падает на его ладони. Он так легко и свободно сжимает руль. Сидит, расслабившись. И не напрягается, когда я озвучиваю этот вопрос, а он уже едет обратно. — Сказал. Только не уточнил, в чей.

Глава 20

— Нет-нет-нет! — восклицаю. Перепуганно машу руками. — Стой. Мы так не договаривались!

— Почему? — бесцветный вопрос. — Я же сказал, что довезу тебя до дома. Ты сама села в мою машину. И я повез. До своего дома.

— Но это ведь…

Я чувствую себя обманутой. И куда я опять встряла-то?!

— Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны? — уже слегка успокаиваясь, проговариваю. Здесь не место эмоциям. Особенно когда надо убедить Рихтера отвезти меня домой. — Ты едешь за горничной на остановку.

Хоть и пытаюсь скрыть эмоции, всё равно показываю свою нервозность в слишком резкой жестикуляции. Руки — мои враги!

— Привозишь её в свой дом, — продолжаю. — Что на это скажет твоя жена? Нет, Рихтер, я всё понимаю, но…

У него вообще что-то на лице хотя бы иногда бывает, кроме усмешки? Хоть бы вопросительно бровь изогнул. Не знаю даже…

— Это выглядит стрёмно. Честно, я тебя ненавижу, — и хоть сейчас эта фраза вырывается из горла сама, всё же на ледышку она действует. Он слегка морщится. — Не за то, что ты сделал со мной. А за то, на что ты пошёл, чтобы я сейчас сидела здесь. За сестру, за клинику, за нервы. За мои нервы. Думаешь, меня девственность моя заботит? Нет. Сломает ли меня твоё пренебрежительное отношение ко мне? Ничуть. Я порыдаю и успокоюсь, но ты навредил моей семье. Что было бы, если бы я не согласилась? Твои уроды изнасиловали бы беременную женщину?

Он слушает мой монолог молча. А меня почему-то прорывает именно сейчас. Голос немного подрагивает, но я всё равно продолжаю. Что мне терять? Возьмёт меня? Сейчас он имеет на это полное право. И от этого на душе становится только тяжелее.

— Тебе так нужен этот ответ? — и это всё, что он может мне сказать?!

— Да, — выдыхаю в секунду. — Честно и без капли лжи.

Он поворачивает голову в мою сторону. Смотрит цепким серым взглядом, от которого на теле появляется неприятное жжение.

— Нет, я бы этого не сделал, — он отвечает так твёрдо и стойко, что я верю. Не знаю, почему. Делать это опасно. Но я всё же смотрю за его реакцией. Он отворачивается. Вжимает ногу в педаль газа и крепко сжимает руль.

Александр злится.

Чёрт, как необычно звучит это полное имя в моей голове. И Сашей не назовёшь. Ему оно не подходит. Слишком обычное. Александр звучит благороднее. Но в мыслях он всегда будет ледышкой. Или козлом.

Интересно, его так взбесил мой вопрос?

— Хорошо, — киваю. — Я не хочу проблем с Оливией. Как только она увидит нас, всё поймёт. Мне же житья потом не будет. Мне и так страшно ходить по дому, зная, что ты трахнул меня там…

Я запинаюсь.

От его вида.

Его тело в один миг становится напряжённым. Мышцы слегка раздуваются, а хватка на руле становится только сильнее. Хоть и в салоне темно, всё равно вижу через красные огоньки на панели.

— Где?

Я сглатываю. Почему каждый раз боюсь, когда он говорит? Это уже защитный рефлекс.

— Где ты живёшь со своей женой… — опять выдыхаю и надеюсь, что он поймёт меня.

Но только уже поздно. На машине от остановки до его дома — слишком мало времени. Каких-то пять минут, и мы заезжаем на территорию Рихтера.

— Меня это не заботит, — паркуется. — Оливия и слова не скажет.

Мотор глохнет. Он вытаскивает ключи из зажигания, открывает дверь и выходит из машины. А я остаюсь. Всё ещё не решаюсь выйти. Я могу уехать. Потратить оставшиеся деньги на такси, но не увидеть этого ненавидящего взгляда Бельц. Но против Рихтера не пойдёшь.

Особенно когда он открывает дверь с моей стороны и терпеливо ждёт, когда я выйду.

Я вдыхаю побольше кислорода и банально молюсь. Хоть и знаю — мне не поможет. Вылезаю из тёплого авто и иду вслед за хозяином, которого мне сейчас хочется придушить. Автомобиля Кёлера уже нет. Уехал.

И слава Богу.

Но так я думаю только несколько секунд, пока Рихтер не открывает двери и едва не силком заталкивает внутрь.

Я стараюсь подготовиться ко встрече с Оливией. Перебираю в голове диалоги, но не нахожу ни одного. А зря. Пора бы уже.

Потому что как только я переступаю порог дома… Вижу перед собой Бельц. И всё. Все мысли вмиг улетучиваются из головы. От одного её вида. Недовольного, слегка шокированного.

Чувствую… Мне конец. Всё. Либо я буду драить унитазы до конца своих рабочих дней, либо же… останусь без волос, которые она сегодня так грубо схватила.

— Здравствуйте, — произношу неловко. Вмиг становлюсь нашкодившей школьницей.

— Здравствуй, — от её тона на спине волоски встают дыбом. Она переводит недовольный взгляд на Рихтера. И я так молюсь, чтобы он с ней разговаривал, а не я. — Александр?

Она явно этого не ожидала. Собственно, как и я.

Чёрт, ощущаю себя котёнком, которого притащили с улицы.

— Ехал в офис, — у них эта холодность в голосе — семейное. — Увидел — сидит. Ты сама виновата, что задержала её. Ещё и не предложила остаться. Поэтому сегодня она переночует в гостевой комнате. Не в первый раз же, Оливия.

Я не понимаю, как она выдерживает этот взгляд. Этот тон. Его ауру. Его позу. Всё в нём меня пугает. Особенно эти тишина и спокойствие, которые от него исходят. И кажется мне… В один момент… Он рванёт. Как ядерная бомба.

— Да нет, не проблема… — мямлит. — Хорошо. Виола, пошли, я покажу тебе комнату.

А вот теперь… Я не знаю, что хуже. Переночевать в доме Рихтера или остаться с Бельц наедине…