Убийство в четыре хода - Андраш Тотис

— Э-э… возможно, мой вопрос покажется вам наивным, но я хотел бы выяснить…

— Да? — Реньяр вновь склонился к нему, навострив ухо, но на сей раз держался чуть увереннее.

— Существуют ли такие шахматные позиции, которые не могут возникнуть в ходе развития партии?

— В игре может возникнуть все, что угодно, — назидательным тоном проговорил Реньяр. — В чем и заключается прелесть шахмат. Число возможных комбинаций по сути бесконечно. Судите сами: на доске — шестьдесят четыре клетки, у каждого игрока шестнадцать активных фигур, а ходы иногда умудряются делать настолько нелепые, что одному богу известно, какая сложится позиция.

Альбер прервал его.

— Я имею в виду следующее: способны ли вы придумать позицию настолько невероятную, что она не могла бы получиться случайно?

— По ходу игры?

— Нет, просто так. Могли бы вы расставить фигуры в такой позиции, какая заведомо не может возникнуть по ходу партии? Но, скажем, вероятна, как исходная позиция для шахматной задачи. Сумели бы вы?

— Конечно, — с уверенностью заявил Реньяр. — Невелика премудрость. Выставлю четыре ферзя, что теоретически допустимо, но на практике почти никогда не бывает. Или поставлю задачу, при которой черные получают мат, вынужденные одну за другой отдавать свои фигуры. Да мало ли разных вариантов. Шахматные задачи в большинстве своем именно таковы.

— Тогда будьте любезны проверить, не такого ли рода задачу решал перед смертью Ростан.

— Если задачу он взял из той газеты…

— Предположим, что так.

— Думаете, что…? — попытался разговорить его Реньяр. Альбер, еще будучи начинающим сыщиком, усвоил, что в таких случаях каждый второй человек выкладывает даже то, о чем вовсе не собирался говорить. Надо только, чтобы в твоем вопросе звучало как можно больше наивного удивления.

— Да, знаете ли, вполне вероятно, — печально согласился Альбер и даже покачал головой. Оба подозрительно уставились друг на друга, у каждого непроизвольно мелькнула мысль: а вдруг да собеседник вкладывал в свои слова какой-то особый смысл?

В зале появился Буасси. Остановившись у входа, он огляделся по сторонам, явно разыскивая коллегу. Альбер махнул ему рукой. Буасси не заметил знака и пошел между рядами столиков в намерении прочесать зал. Альбер шикнул, привлекая внимание окружающих, и Реньяр поспешно ретировался. Тут уж и Буасси заметил коллегу.

Он направился к Лелаку торопливой походкой и с тем многозначительным выражением лица, которое, как показывал опыт, не предвещало ничего хорошего. Неужели еще одно убийство? Альбер быстро окинул взглядом шахматистов, чтобы определить кого из лиц, причастных к делу, не хватает в зале. Либо же им с Буасси уже грозит нахлобучка за то, что они силой ворвались в гостиницу? Нет, вряд ли так быстро слух дошел до начальства. Буасси наклонился к нему и шепнул на ухо:

— Звонил шеф. Взяли Фонтэна.

Взгляд Альбера остановился на Марианне. Девушка обернулась — ее соперница обдумывала очередной ход, и их глаза встретились.

— Нам предоставлена возможность обыскать квартиру, поскольку мы расследуем смежное дело, — продолжал шептать Буасси.

Марианна робко улыбнулась и кивнула в знак приветствия.

— Субчика буквально изрешетили пулями.

Девушка напряженно следила за ними. Лицо ее застыло, лишь глаза от волнения словно бы еще увеличились. Нелегким усилием воли Альбер заставил себя отвести взгляд.

— Кто его брал? — повернулся он к Буасси.

— Группа по борьбе с терроризмом.

— Ясно. — Боевиков этой группы каждый полицейский слегка презирал, в какой-то степени завидуя им, и в то же время отчасти гордясь ими. В глазах обычных полицейских они воплощали собою мужество и постоянную готовность к действиям, а по мнению сотрудников Корентэна — еще и тупость. — Каким образом на него вышли?

— Кто-то настучал.

Альбер задумался. Пока еще ему не все было ясно, и тем не менее картина вроде бы начинала вырисовываться. Сейчас он впервые почувствовал, что ему под силу решить эту задачу.

— Ну что ж, пошли.

Он снова посмотрел на сестру Фонтэна. Девушка по-прежнему следила за ним с тревогой, с которой, должно быть, свыклась с тех пор, как за братом ее начала охотиться полиция многих стран мира. Вот уж поистине кошмарная жизнь: изо дня в день слушать последние известия и открывать газеты в страхе, что сообщение о ее брате стало сенсацией дня. Увидеть перед домом полицейскую машину и почувствовать, как сжимается сердце: неужели его схватили или же речь идет всего лишь об очередном обыске?

Медленно, против собственной воли он приблизился к ее столику. Марианна встретила его стоя.

— Случилась беда? — Она говорила тихим, прерывающимся от волнения голосом, и тревога сделала ее еще более прекрасной.

Альбер утвердительно кивнул. Девушка повернулась к своей противнице.

— Сдаюсь, — сказала она, протягивая руку. Подписала какой-то листок и вскинула глаза на Альбера. — Можем идти.

Альбер не хотел брать ее с собой. Корентэн снимет с него голову и будет прав. Сестре террориста абсолютно нечего делать в квартире, где командос расправились с ее братом. Даже самим сыщикам-то вряд ли работа найдется. Наверняка это одна из многих запасных квартир, где Фонтэну были подготовлены фальшивый паспорт и прочие документы, а также скудный гардероб в соответствии с его новой ролью. А может и вовсе это была попросту надежная берлога с запасом консервов, где можно было выждать с недельку, пока уляжется шумиха.

И все же он должен был взять ее. Буасси, который раньше ушел к машине, одарил его удивленным взглядом, однако не сказал ни слова, лишь распахнул перед ними заднюю дверцу.

Буасси наверняка знал адрес, так как вел машину с привычной уверенностью. Включил фары и почти безостановочно давил на клаксон. Марианна сидела, сжавшись в комок и уставясь взглядом перед собой.

— Его убили? — произнесла она так тихо, что Альбер скорее угадал, нежели расслышал ее слова.

— Да, — нехотя кивнул он. Девушка еще больше замкнулась в себе, и Лелак чувствовал, что должен ей хоть что-то сказать. Не мог же он допустить, чтобы она принимала его за убийцу брата. А она наверняка именно так и считала: Фонтэна убили полицейские. Убил, кому посчастливилось, и на месте этого счастливчика мог бы оказаться и Альбер, ведь он тоже стрелял в ее брата, даже по телевидению показывали.

Но все обстояло не так. Подыскивая аргументы в свою защиту, Альбер все более утверждался в мысли, что действительно дело обстояло не так.

— По-моему, вашего брата убил тот же самый человек, который расправился с Ростаном и с вашим женихом.

Марианна прислушалась к его словам. Взгляд ее по-прежнему был устремлен в пространство, лицо неподвижно застыло, но чувствовалось, что смысл сказанного дошел до нее.

— С той только разницей, что против Ростана он использовал пластиковую бомбу, против Марсо — яд, а вашего брата убрал с помощью группы по борьбе с терроризмом.

— Не могли бы вы отвезти меня домой? Хочу, чтобы мать узнала от меня, а не из последних известий по радио.

— Да, — решительно заявил Альбер и бросил на Буасси устрашающий взгляд. Тот молча пожал плечами, и машина, взвизгнув покрышками, развернулась на месте прямо посреди дороги. Одни водители принялись отчаянно сигналить, другие — в страхе надавили на тормоза, когда полицейский автомобиль скользнул в узкую щель между автобусом и такси, но уже в следующее мгновение Буасси, вырвавшись на свободу, помчал в обратном направлении. Головокружительный аттракцион был проделан виртуозно, и Альберу на какую-то долю секунды вспомнилась так и не проработанная им книга Тони Пикколи. Но действительно лишь на долю секунды: все его мысли были поглощены Марианной Фонтэн. Загадочная статуэтка из слоновой кости, извлеченная со дна южных морей… Нет, уж скорее она похожа на сокровище ацтеков, приносящее несчастье и смерть своему обладателю. Сейчас это сокровище попало ему в руки, а он не знает, что с ним делать.

Они сидели молча, и Альбер скрестил руки, чтобы удержаться и не обнять эту маленькую, печальную фигурку. Но вот Марианна вскинула на него глаза, и он без слов взял ее за руку. Теплая, маленькая ладонь — вдвое меньше его собственной… Так они и сидели рядом, рука в руке, и Альбер надеялся, что ехать придется долго-долго.

Но Буасси превзошел самого себя. Даже Альбер, знакомый с ним не первый год, не рассчитывал увидеть подобное. Они мчались по бурлящему, забитому машинами городу, словно бы на улицах его вообще не было никакого движения и перед ними простиралась вдаль пустынная автострада. Ревел мотор, с трудом перенося резкие переключения скоростей, но машина шла равномерно: водитель выполнял все свои безумные трюки с таким расчетом, чтобы не ощущалось ни малейших толчков.