Не грызи меня, глупый ученик! - Чайный Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скиталец поднялся с земли и обеспокоенно подошёл ближе:
— Цзецзе?
Не успел он что-либо сделать, как Тан Сюэхуа без чувств упала лицом в лужу крови.
Глава 14. Его Высочество бросили
Приятный аромат ударил в нос и вскружил голову, Тан Сюэхуа нахмурилась и попыталась разлепить глаза, но те не поддавались. Она старалась сообразить, где находилась, по ощущениям лежала на чём-то мягком. Пошевелила руками и ещё сильнее свела брови, конечности ныли и еле поддавались.
Она только поняла, что лежит на чём-то мягком. С большим трудом поднесла руку к глазам и принялась тереть, изо всех сил силясь разлепить. Левый вяло приоткрылся. Всё плыло, Тан Сюэхуа видела какие-то мутные коричневые цвета, стены, пыталась понять, на чём лежала.
Что-то тёплое под её головой зашевелилось, а сверху раздался голос:
— Цзецзе очнулась?
Скиталец?
От шока и возмущения её глаза наконец-то распахнулись, она сама даже умудрилась сесть. Всё это время Тан Сюэхуа лежала на груди одного из демонических принцев!
— Ч-что ты… Ваше Высочество тут делаете?!
Тот прикинулся обиженным, но в отличие от Ху Цюэюна на его глаза не наворачивались слёзы. Наоборот, уголки губ подёргивались, он с трудом прятал радостную улыбку.
— Вообще-то я спас цзецзе.
Чтобы не улыбаться, он надул губы, стараясь удерживать их в таком положении. Если бы не вся эта ситуация, Тан Сюэхуа рассмеялась бы от одного его вида. Но она была в шоке от его поведения!
— Спас?
Скиталец закинул руки за голову, откинулся назад и согнул дальнюю ногу в колене.
— Что цзецзе помнит?
Смутные воспоминания мельтешили в голове, какой-то мерзкий и вонючий образ, внешний вид которого она вспомнить не могла, одновременно холодная вода и какое-то другое тепло, полная темень и проблески света. Что-то конкретное в голову не приходило.
— Запах? Отвратительный. Какие-то отдельные моменты, вроде ничего определённого.
Добрая улыбка на лице Скитальца грела её и успокаивала, но его рассказ сделал ей больно и вернул в реальность. Он вкратце пересказал недавние события. Тан Сюэхуа вновь ощутила всю боль и тяжесть вины за смерть невинных людей.
Оказывается, Скиталец принёс главу пика Мрачной Яблони на постоялый двор, вытер всю кровь, нашёл местного лекаря, не заклинателя, но опытного старца, убедился, что она жива и в порядке. Пока лекарь не сказал, что ей нужен покой, Скиталец находился рядом, после чего на всякий случай оставил чашу с водой, а сам вернулся к бывшей тёмной массе с ужасным запахом, от которой остались одни останки, и перенёс к людям. Сам хоронить не стал, а доверил это родным покойных. Когда он вернулся, Тан Сюэхуа всё ещё спала, а он просто расположился рядом.
— Моё Высочество совершенно не ожидало, что цзецзе прижмётся ко мне, а потом и вообще уляжется на моей королевской груди!
Этими словами, наигранно возмущаясь, он закончил свой рассказ о двух днях, что Тан Сюэхуа пролежала без сознания. Ей ничего не оставалось, кроме как поблагодарить принца, что не оставил её валяться в луже крови:
— Большое спасибо, Ваше Высочество.
Она слабо улыбнулась — всё, на что была способна. Тело по-прежнему оставалось ослабленным, поэтому Тан Сюэхуа не стала вырываться и убегать, а легла рядом. Не на грудь, конечно, а наоборот, отползла на край кровати, но всё равно решила ещё немного передохнуть.
Скиталец не смог удержаться, вытянул руку и погладил её по голове. Тан Сюэхуа резко села, бросила на него сердитый взгляд и перевернулась, вытянув ноги в его сторону, а головой легла в другую. Тот легко дёрнул бровями, грациозно поднялся и обхватил девушку, тут же получив пинок в грудь. Она забила его руками и ногами, рыча и пытаясь вырваться, хотя бы на весь постоялый дом не орала. Скиталец невозмутимо уложил её головой на подушку, поймал обе руки и навис сверху.
Тан Сюэхуа сердито посмотрела на него.
— Ваше Высочество, где Ваши манеры?
Он наклонился ниже, их носы чуть не столкнулись. Тан Сюэхуа вспыхнула, когда горячее дыхание обожгло её щёку, и попыталась ногами скинуть принца, но он опередил её и просто сел сверху. Она бессильно лежала и смотрела в карие глаза демона, которые в следующий миг окрасились алым, а она кусаяла нижняя губу и продолжала брыкаться.
— Манеры Моего Высочества беспокоятся за цзецзе.
Какое счастье, что местная Система не знала, что можно начислять и отнимать баллы за различные действия, иначе бы уже давно возмущалась из-за разрушенного образа главы пика Мрачной Яблони.
Оружием Тан Сюэхуа оставались лишь слова, поэтому она вскинула брови, хмыкнула и спросила:
— То есть Вашему Высочеству наплевать?
— А?
Юноша непонимающе смотрел на неё.
— Ну, Ваше Высочество имели неосторожность сказать, что манеры Вашего Высочества беспокоятся о Вашей покорной слуге, а раз манер у Вашего Высочества нет, то Вашему Высочеству нет дела до какой-то человеческой заклинательницы.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, как Скиталец вдруг расхохотался и отпустил руки Тан Сюэхуа. Он сел на край кровати, продолжая смеяться и протирая слёзы, выступившие на глаза от сильного смеха. И внезапно чересчур вежливый стиль речи, и смысл её слов так сильно рассмешили демонического принца, что он не мог успокоиться, а продолжал покачиваться и хохотать, то замолкая, то вновь разрываясь от смеха.
— Цзецзе забавная.
Тан Сюэхуа уже пришла в себя, немного отодвинулась и улеглась удобнее.
— Почему Ваше Высочество продолжает называть меня цзецзе? — тот приоткрыл рот, но не успел ответить, так как она сама продолжила: — Ваше Высочество же старше, разве нет? Наверное, опытнее, мудрее. Только не говорите, что я выгляжу старой!
Он не успел ни слова вставить, как вновь захохотал, но попытался ответить:
— Всегда хотелось кого-нибудь назвать так.
Глава пика Мрачной Яблони не сомневалась, что у короля демонов было множество сыновей и дочерей, но всё равно спросила:
— Разве у Вашего Высочества нет сестёр?
Скиталец уже не смеялся, на лице осталась лишь тень улыбки, а взгляд задумчиво и тоскливо устремился в стену.
— Есть, даже много. Ядовитая Листва, например.
Тан Сюэхуа подставила под голову руку и опёрлась на локоть.
— У вас не принято так обращаться?
Она видела, как юноша грустно хмыкнул и так и не повернулся. Попала в яблочко.
— У нас
