Принцев много не бывает - Юлия Климова

К началу августа Уфимцев взвыл и перестал распахивать двери перед каждой новой претенденткой, то желающей угостить его пирогом с капустой, то навязывающей уборку, то готовой угостить его молоденькими огурчиками. Выбрал, называется, спокойное и тихое место для работы! И как же у людей развита фантазия! Даже наследство приплели – платья и гребни! Он терпел, сколько мог, но и его же понять нужно. И к тому же он в такую жару умудрился где-то подцепить грипп – противное состояние, и таблетки не слишком-то помогают. Хоть вчера стало получше.

Глеб стоял у окна и мысленно так и этак разворачивал фотографию, которая должна была появиться на странице его будущей книги. Когда в поле зрения появилась уже знакомая девушка в бежевых брюках и тонкой вязаной кофте без рукавов, он тяжело вздохнул и нахмурился. Ее почему-то он хорошо запомнил, может, потому что идея с наследством была уж очень оригинальной, или потому что Александра Кожаева показалась приятной и... Уфимцев направился к двери, желая все разговоры закончить на пороге. Никогда, никогда он больше ни одному мальчишке не позволит красить его забор!

– Доброе утро, Глеб. Извините, что так рано, но, кажется, я вас не разбудила...

– Я забыл, как вас зовут? – соврал он.

– Александра.

– Александра, какими судьбами? – Глеб чуть наклонился и приподнял правую бровь. – Мне кажется, все важные вопросы мы решили в прошлый раз.

Она посмотрела на него холодно, а затем требовательно произнесла:

– Немедленно верните мою племянницу. Где она?

Пока Люси с толком и расстановкой рассказывала о том, в какую комнату ее поселила Марселина, какие здесь мягкие постели и нежные простыни («а это уж я проверила в первую очередь»), а также о том, что котов в этом доме кормят первосортным мясом, но при этом не разрешают «шляться, где хочется», Кэри расхаживала по комнате и думала об Эттвуде. Сменив платье, несколько поправив прическу, она, как ни странно, почувствовала себя хуже, а не лучше. Конечно, Ребекка Ларсон одета по последней моде, у нее красивое лицо, но... «Но какая разница!» – Кэри злилась на себя и никак не могла справиться с волнением, причин для которого не находила. То есть причин было предостаточно, но она их уже вроде пережила.

«Об ужасном Лестоне я почти не вспоминаю, зачем вспоминать о таком человеке? Обойдется! Джульетта Дмитриевна. – Кэри притормозила и хитро улыбнулась. – Тетушка Джульетта оказалась вовсе не страшной и противной старухой, а даже наоборот... Граф... Да, граф... Ну и что?»

Нет, понять свое состояние она не могла.

– ...я умираю от нетерпения, так мне хочется рассказать обо всем сестре, – закончила свою речь Люси. Она посмотрела на Кэри, сгорая от любопытства, но все же не решилась задать миллион вопросов, касающихся графини, Ребекки Ларсон и обеда в целом. – К сожалению, я пока ни с кем не познакомилась, а поболтать очень хочется... Я вам еще нужна? – спросила она, все же надеясь на разговор.

– Нет, спасибо, – мотнула головой Кэри. – Ты можешь идти... В ближайшее время я буду занята, – Она нахмурилась. – Хозяин дома, Уолтер Эттвуд, граф Корфилд, покажет мне дом.

Люси поднесла руку ко рту, коснулась короткими пухлыми пальцами губ, ахнула, медленно села на край стула и сразу же подскочила.

– Так он граф?

– Да, – нарочно сухо ответила Кэри. – Обыкновенный граф.

– А какой он? Сколько ему лет? И-и... он женат?

– Он высокий. Приблизительно лет тридцать пять. Нос острый, глаза, кажется, серые. То есть выглядит вполне нормально. Нет, он не женат, живет здесь в основном один. – Проговорив это, Кэри разозлилась на Люси из-за того, что образ графа стал четче и ярче.

– Но почему же он до сих пор не женат? – подавшись вперед, изумилась Люси.

– Потому что он... слишком заносчив и придирчив!

– Вам так показалось?

– Да. И я уверена в этом. Других объяснений быть не может.

– Ох, как бы мне хотелось его поскорее увидеть... – Люси сложила руки на груди, точно собиралась помолиться по этому поводу. – А он хорош собой?

Кэри уже в который раз вспомнила вечер у Кеннетов. Незнакомец (а тогда он был для нее лишь незнакомцем!) протянул платок и бросил несколько насмешливых фраз. Его подбородок ей показался... м-м-м... мужественным... Да, она должна признать, что он хорош собой, но совершенно, то есть абсолютно не в ее вкусе!

«Он посмеялся надо мной тогда, а теперь почему-то вызвался показать дом. Наверняка же он знал, что, вернувшись, застанет в поместье некую Кэролайн Пейдж. Меня застанет! Представляю, как ему сейчас весело...»

– У графа Корфилда привлекательная внешность, и, кажется, Ребекка Ларсон уже влюблена в него, – быстро ответила Кэри и сразу остановилась, поняв, что сказала лишнее. Теперь она рассердилась на себя. У Люси от услышанного зачесался нос, вспыхнули уши и открылся рот. – Э-э... Иди к себе, мне нужно кое-что привести в порядок и... И я сейчас буду очень занята.

– Но...

– До вечера, Люси. Я позову тебя, если мне что-нибудь понадобится.

– О... Но...

Горничная стояла неподвижно, и Кэри тяжело вздохнула. Нельзя, нельзя было говорить про Ребекку, теперь Люси будет очень трудно сдвинуть с места, и, наверное, сейчас она соберется с духом и все же выпалит сто пятьдесят вопросов. А ответы хорошенько запомнит и поделится ими и с сестрой, и матерью. И наверняка еще с прислугой этого дома, когда заведет знакомства...

Но на помощь пришла экономка. Дверь открылась, и раздался монотонный голос Марселины:

– Мисс Пейдж, граф ожидает вас на первом этаже в зале «Белой Лилии».

– Спасибо, уже иду, – ответила Кэри и мгновенно покинула комнату. – А где находится этот зал? – запоздало поинтересовалась она, сбегая по ступенькам.

– Справа. Вам нужно миновать три двери.

Ступив на пол первого этажа, отправившись в указанном направлении, оставив позади три огромных портрета, Кэри стала замедлять шаг. Неожиданно она почувствовала жар, затем холод, потом опять жар. На миг показалось, что и ее уши горят не хуже ушей Люси.

«Я спокойна, – мысленно произнесла она «заклинание». – И для меня не имеет никакого значения...»

«Имеет. Уже имеет», – подсказал внутренний голос.

– Нет, – прошипела Кэри в ответ, подняла голову и встретила взгляд серых глаз.

– Вы разговариваете сама с собой, мисс Пейдж? – спросил Уолтер Эттвуд с улыбкой. – И на кого же вы сердитесь? – Его брови вопросительно приподнялись. – Полагаю, на меня.

Кэри остановилась, вздернула нос и приготовилась к бою. О, она уже оправилась от низости Чарльза Лестона, Мистера Гадкие Поступки, и вовсе не находится в плачевном состоянии. Наоборот, она решительна и не позволит кому-либо (даже если это граф и он хорош собой) подшучивать над ней. И вообще-то она вправе потребовать объяснений.