Область трансцендентности - Игорь Байкалов

– Капитан? – запросил разрешения искин.

– Отключи.

– Сделано, – ответил искин.

– Говорите, Геннадий Алексеевич. Мы вас внимательно слушаем.

– Все вы выполняете задание, о секретности которого не стоит говорить, – произнёс Радненко. В голосе его чувствовалась сила и уверенность. – Капитан, вы разговаривали с адмиралом. Он вам говорил, что важнее этого задания не может быть ничего.

– Но я не буду подставлять свой экипаж под удар целого соединения флота Каргона без причины.

– Разумеется. И я постараюсь вам объяснить причину. – Что вам известно о причинах войны? – спросил Радненко и добавил. – Только честно. Поверьте, у меня нет причин отстранять вас от командования.

– Ничего, во что безоговорочно поверил бы.

– Это верно. Экономических причин нет, политических тоже: насколько нам известно, никаких оскорблений мы им не наносили. Врождённая агрессивность? Вариант, капитан. Вполне возможно. В конце концов, система диктатуры, жажда власти были свойственны людям во все времена. Наверное, они свойственны и каргонцам. Как вы думаете?

– Допускаю и такое.

– А теперь к делу. Вернёмся к прошлому. Два года назад, 17 апреля 2275 года, в секторе RJ-43-31 было произведено нападение на корвет разведки «Зоркий». Каргонцы атаковали его, когда корвет шёл в ускоренном режиме, а, следовательно, не мог совершить манёвр уклонения. Они его просто расстреляли – идеальная мишень. Как знаете, это послужило прелюдией к началу войны. Но «Зоркий» успел послать сообщение до того, как был уничтожен. Его задача была проста: сканирование области пространства в автоматическом режиме. Он оказался слишком зорким и разглядел лишнее. Вы понимаете?

– Если честно, не очень. Речь идёт о каком-то артефакте, технологии?

– Артефакте. Разрешите? – Радненко достал информационный кристалл и вставил его в порт. – Там только одна запись.

– Ястреб, прочитай, – приказал капитан.

Перед всеми развернулась голограмма, отображающая сферу. В центре виднелась небольшая точка – очевидно, корвет «Зоркий». Затем что-то очень быстрое обогнуло корвет и исчезло.

– Неизвестный объект двигался со скоростью, превышающей световую в миллионы раз, без всякой гравитационной волны. Причём, заметьте, в обычном пространстве. Наша физика восстаёт против этого!

– Иной принцип движения? – догадался Вязов.

– Да.

– И что это за объект?

– Не поверите, это наш шарик, – усмехнулся Радненко.

Возникшая тишина была абсолютной.

– Во время боевых действий в сектор RJ-43-31 неоднократно посылались разведчики, пока не была обнаружена эта система. Дальше вы понимаете, что случилось. Мы добились перемирия, каргонцы согласились потерпеть нас в этой системе. Думаю, они не ожидали, что мы найдём на этой планете что-либо стоящее. Каргонцы были уверены, что выиграют время и сами смогут найти этот артефакт. Почему, не знаю, могу только догадываться, но нам невероятно повезло – мы нашли его первыми.

– Значит, поиск внедрившегося террориста не имеет к вам никакого отношения, – подвел черту капитан. – И вы не придумали ничего лучше, как направить сюда нас с военным сопровождением, прекрасно зная, что за этим последует?

Я сидел в нескольких метрах от него и прекрасно чувствовал напряжение. Да что там говорить, нас всех использовали в тёмную, а теперь предлагают принести в жертву. Сколько раз повторялась эта история и всегда во имя благих целей. Я боялся, но держал страх внутри себя и молчал.

– Мы предположили, что, если мы что-нибудь найдём на этой планете, то Каргон обязательно уничтожит «Звёздный Ястреб». Мы не могли этого допустить.

Голова уже шла кругом…

– То есть, вы готовы возобновить войну из-за найденного здесь артефакта? – ровным голосом спросил Фаррел. Как только ему хватило самообладания? Я бы так не смог!

– Господин Фаррел, суть нашёго конфликта уходит далеко, гораздо глубже, чем вы себе представляете. Война началась из-за этого артефакта. Сейчас перемирие, но ненадолго.

– А если бы каргонцы нашли первыми артефакт?

– Мы бы поступили так же, как и они сейчас, – признался Радненко. – Капитан, вопрос стоит о выживании нас как вида, как расы. Это выше всяких принципов. Война продолжится в любом случае. Вы понимаете?

– Да. Продолжайте…

Щёлкнули чьи-то кости. Я повернулся на звук: Вязов от напряжения ломал себе пальцы. Выглядел он ужасно: весь серый, бледный, как сама смерть. Я уж подумал, не вызвать ли Ольгу.

– Стоит вопрос о том, чья будет в дальнейшем галактика, – продолжал Радненко. – Мы – две цивилизации, находящиеся на одном уровне развития, со схожими принципами, мы близки по расстоянию, в конце концов. Это неразрешимая загадка: как мы, две настолько близкие при всех различиях цивилизации, могли возникнуть по космическим меркам практически в одном месте, практически одновременно? – он остановился и оглядел всех присутствующих, словно желая убедиться, что каждый услышал его слова. – Технологии древней цивилизации поднимут либо их, либо нас на ступень выше, оставив второго далеко позади. Это скачок, который позволит прыгнуть на сотни, тысячи, а может, и на миллионы лет вперёд. Слабый будет мгновенно поглощён и видоизменён другим. Каргон это прекрасно понимал, поэтому пытался скрыть от нас свою находку – не удалось. «Зоркий» засёк её. И теперь стоит вопрос: кем же мы будем в итоге? Людьми, каргонцами?

– И этот вопрос каргонцы решили путём уничтожения корвета и объявления войны?

– Думаю, изначально они хотели уничтожить только корвет, но когда вся правда раскрылась, иного выхода у них попросту не осталось.

– Вы ручаетесь за свои слова, господин Радненко? – спросил капитан.

– Я сказал, что знаю: мы должны показать, что битва за галактику пойдёт до конца, что человеческая раса имеет право оставаться человеческой, а не превращаться в химеру!

«И теперь вы решили перехватить инициативу. В соответствии с вашим планом нам предлагается погибнуть», – говорил взгляд капитана.

Мне почему-то казалось, что всё происходящее не имеет ко мне ровным счётом никакого отношения, словно не я здесь сидел. Наверное, сработала защита психики.

– При желании всегда можно найти иной вариант. Всегда! Я уверен в этом! Просто надо очень сильно захотеть. Не знаю, может быть, дело зашло действительно настолько далеко, и мы перестанем быть людьми, но и в этом случае должен же быть иной выход.

– Степанов, – обратился ко мне капитан. Я вздрогнул и понял, что, задумавшись, что-то пропустил, – раз уж так всё складывается, попытайтесь уговорить Молнию.