Мой граф - Киран Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Квадратная Челюсть состроил гримасу.
– Ишь ты, шельмец, какой разборчивый.
– Лучше б ему вести себя поскромнее, когда он будет спать сегодня с нами, – сказал Кокни.
Квадратная Челюсть подтолкнул его.
– На полу он будет, между нашими кроватями.
– Ты имеешь в виду, между нашими ночными горшками под кроватями? Мы будем мочиться через его голову.
Фу.
Оба опять загоготали и повели Пиппу по дорожке к кухонной двери. Следующие полчаса прошли как в тумане. Казалось, что всем захотелось перекусить, поэтому другие слуги сидели за столом вместе с Пиппой. Она поела хлеба с молоком, что оживило ее, и теперь слушала какофонию голосов, сплетничающих обо всех гостях. Пока что Грегори выигрывал, как самый достойный восхищения джентльмен. Его оценивали как красивого, богатого и обаятельного.
– А еще он опасный, – добавила Пиппа.
Все, как по команде, смолкли.
– Ага, точно вам говорю, – продолжала она в полной тишине. – Хотя вряд ли он кого укокошил. Хорошо, что, когда он рядом, я точно знаю: мне нечего бояться, если меня кто обидит. Он терпеть не может, когда задирают его слуг – впрочем, никто из вас, ясное дело, и так не стал бы этого делать.
И продолжила жевать.
Мало-помалу, хоть и несколько неуклюже, разговор возобновился. Обсуждение затронуло самую очаровательную женщину на этом приеме – леди Дамару Пойндекстер.
Пиппа перестала есть, чтобы слышать каждое слово.
Она узнала, что у леди Дамары фигура как у небесного ангела, смех – как у королевы сказочных фей, губы сочные и роскошные, как лепестки алой розы, и всякая другая подобная чепуха, позаимствованная главным образом из старых песен – ничего оригинального и по-настоящему неотразимого, пока кухарка не заявила:
– У этой чертовой леди глаза такие, что опаляют душу джентльмена и сводят его с ума от желания завладеть ею, пока от него ничего не останется, кроме пустой оболочки.
Услышав это, все замерли и уставились на нее.
– Я вычитала это в книжке, – призналась кухарка. – Но к ней это подходит точь-в-точь.
– Бьюсь об заклад, сегодня она будет спать в своей постели не одна, – захихикала одна из служанок.
– Точно, – подхватил какой-то лакей. – Леди Тарстон позаботилась, чтобы комната лорда Уэстдейла была в том же коридоре, только на другом конце. Нельзя слишком уж облегчать им дело. Какой же в том интерес?
– Я заткну уши, когда буду проходить мимо, – противно хихикнула другая служанка.
Пиппу отчего-то вдруг затошнило. Она не представляла отчего. Не оттого же, в самом деле, что леди Дамара придет ночью в комнату Грегори. Нет, это потому, что она сама будет спать между двумя лакеями, которые настроены не больно-то дружелюбно к слугам гостей, и между их ночными горшками.
Боже милостивый, а вдруг они станут настаивать, чтобы она воспользовалась их ночными горшками? Пиппу обуял ужас. Вдруг ей предложат какое-нибудь непристойное состязание типа того, чья струя сильнее и дальше?
Если ее маскарад будет разоблачен, Грегори отправит ее домой.
– Ты будешь ждать его светлость? – спросила кухарка Пиппу.
– Да, – ответила она, обрадовавшись этой идее. – Подожду хозяина у него в комнате. Он не любит вызывать меня звонком, когда мы в гостях.
– А ты хороший паренек. – Кухарка широко улыбнулась. – Но сначала сходи-ка ты в мансарду, посмотри свою койку, чтобы не разбудить всех, когда потом придешь спать.
– Хорошо. – Перспектива спать между теми лакеями не внушала оптимизма, но Пиппа стоически поднялась. – Кто-нибудь покажет мне дорогу?
– Мы покажем, – в один голос заявили Кокни и Квадратная Челюсть.
Но она почувствовала, что они замыслили какую-то каверзу. Одна из служанок захихикала. Пиппа оглядела стол.
– Надеюсь, вы знаете, что камердинер заслуживает уважения?
Другая служанка тоже хихикнула.
– Никого твой хозяин не укокошил. Ты сказал это просто потому… потому что ты – тощий малый, а эти парни, – она мотнула головой в сторону двух лакеев, – могут поколотить тебя.
– По крайней мере у него тут хватает кой-чего, – заметила еще одна служанка, постучав себя по виску. – Это была умная выдумка.
– Я бы не стала бросать вызов лорду Уэстдейлу, – спокойно проговорила Пиппа, и в этот раз она сказала это всерьез. – Очень не советую злить его – результат вам не понравится.
Какое, однако, счастье, что Грегори на ее стороне. Пиппа гордилась – гордилась! – тем, что она его камердинер. В глубине души ее потрясло, что она, оказывается, восхищается им.
В этот раз глаза девушек расширились. Пиппа задрала подбородок и пошла следом за лакеями. Святое небо, кажется, мечта стать сахарным скульптором серьезно испытывает ее на прочность.
Но когда они поднялись по черной лестнице и вошли в дом, красивая обстановка привела ее в радостное волнение. Загородный прием! Как интересно! Пиппа еще никогда не присутствовала ни на чем подобном.
Черно-белый мраморный пол в коридоре, ведущем к парадной двери, захватил ее воображение, как ничто другое. Дом дядюшки Берти удобный, этот же дом царственный. Пиппа перевела взгляд направо и заметила библиотеку, потом посмотрела прямо перед собой, на парадный вход с этим восхитительным витражом над ним. Слева от передней двери на мраморный пол падало большое пятно света. Он шел из гостиной, где собрались все гости.
– А те, кто прибыл поздно, будут есть с тарелок? – поинтересовалась она у Кокни.
– Нет, они будут есть с пола, – хмыкнул он и закатил глаза.
– Конечно, – сказал Квадратная Челюсть. – Да еще какую вкуснятинку. Если они ее не доедят, то я непременно стащу маленько, чтобы попотчевать моих ручных крыс.
Лакеи переглянулись.
Пиппа натужно сглотнула, но спрашивать не стала. Они явно хотели, чтобы спросила.
Они резко свернули к лестнице – двое других из их братии могли наблюдать со своих постов перед дверью гостиной, – и Пиппа потопала за ними.
А потом она услышала голос Грегори. Он рассказывал компании о каком-то замечательном американце, которого встретил на новых землях, о человеке, который вдохновил его своей силой воли и решимостью расчистить землю и построить себе дом. Все разом засыпали его вопросами, а он рассмеялся и попросил: «По одному, пожалуйста».
Они обожают его. Пиппа сглотнула горький ком в горле. Ей не хотелось быть камердинером. Ей хотелось присутствовать сейчас в той гостиной, сидеть рядышком с Грегори и ловить каждое его слово про Америку. А еще ей хотелось, чтобы леди Дамара увидела, что он не свободен, чтобы жениться на ней или вступать с ней в тайную любовную связь, потому что…
Потому что он – возлюбленный леди Пиппы Харрингтон.
– Мой крестный владеет несколькими театрами, – донесся до нее голос Грегори, когда она вступила на лестничную площадку.