Китайская невеста - Майкл Скотт

Как обычно, в комнате находилась только младшая сестра Даогуана принцесса Ань Мень, облаченная в изящный, но простой чонсам. Ни одна из его жен не обладала рангом императрицы, все подданные считали, что это предложение, если не номинально, то фактически, занимала Ань Мень.

Ань Мень приветствовала брата поклоном кэтоу только во время официальных церемоний. Сейчас она оторвала взгляд от бумаги, лежавшей на столе, сидя за которым что-то быстро писала уверенным четким почерком, рассеянно улыбнулась и продолжила писать.

Император Даогуан опустился на скамеечку, посмотрел вокруг и вздохнул. Час покоя, который он ежедневно проводил здесь, был его единственным полноценным отдыхом, и он им наслаждался. Некоторое время он глядел на пламя горящего древесного угля в жаровне в дальнем углу пагоды. Затем поднялся, открыл дверь и поднял большой медный сосуд, обложенный снегом. Поднеся его к своей скамеечке, он наполнил изящную нефритовую чашу императорского желтого цвета охлажденным бесцветным чаем. Ань Мень лично каждый день готовила для него этот чай, потому что кроме нее никто не знал как его приготовить так, чтобы он пришелся по вкусу императору.

Сняв плотно облегающий головной убор, украшенный сотнями крупных жемчужин, служивший символом его высокого достоинства Даогуан вздохнул и почесал голову.

— У тебя сегодня выдался трудный день, брат мой, — проговорила Ань Мень голосом, полным сочувствия.

— Две реки в центральной провинции разлились, и никто не может дать мне точных данных, какое количество урожая риса погибло от наводнения. Пришлось приговорить троих преступников к казни тысячью и одной пыткой, потому что слабохарактерному наместнику в Сычуани не хватило духа вынести смертный приговор. К тому же в Вампу произошел еще один инцидент с этим проклятым «заморским дьяволом», англичанином, обвиненным в контрабанде наркотиками. Я уже почти принял решение закрыть Вампу для всех «заморских дьяволов» и лишить права владения территорией Макао португальцев.

— Не делай этого, — кратко возразила сестра.

— Доходы не оправдывают тех реальных неприятностей, которые они причиняют нам. Несмотря на меры, предпринятые Лин Цзи-сюем, поток опиума, ввозимого в страну контрабандой, продолжает нарастать. Наша ничтожная торговля с иностранцами приносит больше хлопот, нежели дохода.

— Если ты попытаешься изгнать иностранцев, вот тогда действительно начнутся настоящие неприятности, — сказала ему Ань Мень.

— Тогда я их уничтожу.

Император снял домашнюю туфлю и почесал пятку.

— Ты опять слушаешь своих адмиралов и генералов. Гуан, всю свою жизнь ты провел за этими стенами. Ты не имеешь ни малейшего представления, что творится в реальном мире, и тебе приходится зависеть от мнения других. Послушай меня, потому что я смотрю на мир твоими глазами! Военные корабли и пушки «заморских дьяволов», особенно у англичан, чрезвычайно современные. Их солдаты и матросы вооружены отличным огнестрельным оружием, по сравнению с которыми берданы и мушкеты наших предков выглядят просто абсурдно. Англичане и французы начнут войну, если ты попытаешься изгнать их. Не знаю как поведут себя американцы, но португальцы наверняка присоединятся к англичанам, также поступят испанцы, возможно и датчане. Они нанесут тебе поражение, заставят испытать унижение и вынудят подписать унизительный мирный договор!

Император Даогуан залпом выпил еще одну чашку охлажденного чая.

— Ты забываешь, что Хризантемный трон непобедим, — заявил он.

— Это ты забываешь, что Хризантемный трон занимает человек, а не Бог, как полагает несчастный народ. И в конце рабочего дня этот человек так устает от выслушивания противоречивых советов из уст людей, жаждущих только собственной выгоды, что в его мыслях уже нет прежней ясности.

— Хочешь, чтобы я сдался требованиям «заморских дьяволов»!

— Пойди на компромисс с ними, Гуан. Затем понемногу, шаг за шагом, лишай их прав, предоставленных тобою. Посягай на эти права. Щипай их по кусочку так, как мышь прогрызается сквозь стену!

Он вздохнул.

— Поговорим об этом подробнее в другой раз. Ты права, Ань Мень. В голове у меня все перепуталось, сегодня вечером. Но я не пробовал лучшего охлажденного чая, чем сегодня. Я хочу, чтобы ты дала рецепт одной из моих жен. Или этой молодой наложнице, которая мне нравится. Не могу сейчас припомнить ее имени.

— У твоих пяти жен этот рецепт лежит уже несколько лет. А твоя новая наложница не в состоянии покрыть лаком свои собственные ногти.

— Не могла бы ты писать в другое время дня? — раздраженно спросил император Даогуан.

— Потерпи. Я почти закончила.

Она написала еще несколько строк, затем протянула руку.

— Твой перстень с печатью, пожалуйста.

Он медленно снял с пальца крупный перстень, содержавший печать его высокопоставленного владельца. Печать была в форме головы дракона, окаймленной хризантемами.

Ань Мень подошла к шкафчику, встроенному в стену, вынула из него сургуч, нагрела его над жаровней, затем скрепила пергамент императорской печатью.

— С этим покончено, — сказала она.

— Мне позволено узнать, какое распоряжение я только что утвердил?

Он забрал у нее перстень.

— Ты только что предписал Шан-Вэю находиться весь следующий год в старом императорском дворце в Нанкине под присмотром трех самых выдающихся придворных врачей, — произнесла она.

— О, нет, — простонал император, качая головой.

— Я написала этот документ вместо тебя, потому что знаю, у тебя не хватит духу написать его самому. Необходимо как можно скорее пресечь пьянство Шан-Вэя, и ты это знаешь, Гуан. Он умен и очарователен, но алкоголь, который он потребляет, разрушает его.

— Но предложенное тобой средство так ужасно, — сказал Даогуан. Он был глубоко взволнован.

— Другого пути нет, — твердо заявила сестра. — Врачи допускают, что им не вылечить его, но они настаивают на том, что женщина, обладающая красотой и твердым характером, со складом ума мандарина первого класса, была бы способной помочь ему. Я схожусь на том, что ему крайне необходима такая женщина, и это распоряжение дает нам год на ее поиски. Если надо будет, мы можем продлить срок его пребывания в Нанкине.

— Ты отлично знаешь, я готов подписать распоряжение, позволяющее Вэю жениться на незнатного происхождения женщине. И мы договорились, что лучшим выбором станет дочь Сун Чжао.

Даогуан обиженно взглянул на сестру.

— Ты даже ездила в Кантон добиться соглашения, но вернулась с пустыми руками.

— Я передумала, — просто сказала Ань Мень, давая ясно понять, что ей доставляет удовольствие пользоваться таким исключительным правом. — Лайцзе-лу такая милая, такая преданная и добропорядочная, что я не могла навлечь на нее наказание стать супругой Шан-Вэя. Кроме того, я узнала, она любит американца, того, который строит эти замечательные корабли, похожие на птиц, и она ждет, когда он вернется к ней. Вынужденный брак с Вэем разрушит всю ее жизнь.

— Я не намерен подписывать разрешение, позволяющее ей выходить замуж за иностранца, — проворчал он, напоминая ей, что его власть окончательная.

Ань Мень не обращала внимания на угрозу, зная ее бессмысленность. Несмотря на жестокость, с какой он обходился с теми, кто противился его воле, его вдруг охватывало неожиданное сострадание, которое его сестра поощряла в нем, когда действовала в соответствии со своими намерениями.

— Не расстраивайся, — сказала она, — мы найдем подходящую девушку, которая приручит Шан-Вэя.

— Где же мы ее найдем? — спросил он.

— Через несколько дней, как только я приготовлю распоряжение, ты прикажешь тайной полиции направить двести пятьдесят лучших агентов со специальным заданием. Я приготовлю подробный перечень необходимых качеств, которыми должна обладать будущая жена Шан-Вэя. Агенты обыщут каждый город, каждый самый отдаленный уголок Срединного Царства. Им будет приказано направлять всех девушек сюда, а я сама поговорю со всеми. Тебе останется посмотреть лишь на тех, кого я отберу сама, как возможных кандидаток в жены.

Небесный император просветлел.

— Мне следовало бы догадаться, что ты найдешь правильный выход, как решить эту проблему. Среди миллионов женщин, моих подданных, должна же быть хоть одна подходящая.

— Не забывай, когда позавчера я пригласила к тебе предсказателя, он сказал, что такая девушка найдется.

— Да, действительно, — отдохнувший и ободренный, император натянул усыпанный жемчугом головной убор, затем залпом выпил остаток охлажденного чая. — Он также сказал, что я буду удивлен необычной кандидатурой. Что ж, посмотрим. Мне так нравится этот предсказатель, что мне будет грустно, если придется отрубить ему голову за некомпетентность.