Танец с саблями - Никита Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А разве не наоборот? – удивился Генерал, имея в виду, конечно, не русские свадебные традиции, а свое появление. И немного понизил голос:
– Хотя, наверное, ты прав.
Все-таки, увечье сказывалось – подследственный все время вынужден был напрягать слух и старался повернуться к собеседнику здоровым ухом. От этого в позе его то и дело угадывалась некоторая ущербность и страх показаться смешным.
– Жаль, но я все рассказал на следствии. И вряд ли смогу ещё что-то добавить…
– Посмотрим. Не возражаешь, если мы чуть-чуть пробежимся по протоколам твоих допросов?
– Давайте. Мне все равно.
– Не надо кокетничать. Всегда есть, что терять… и на что надеяться. Итак! – Генерал положил перед собой блокнот и пролистнул несколько заполненных пометками страничек. Чувствовалось, что у него было время и возможность основательно поработать с уголовным делом, допуск к которому строго ограничен:
– Итак, ты был комиссован после ранения…
– После третьего ранения! И тяжелой контузии, кстати.
– Да, я читал. Награды?
– «Звезда» и «Боевые заслуги» – после Афгана. Вторая «звездочка» за Карабах, а в прошлом году «Отвагу» дали и ещё крестик этот новый… Ну, значки, конечно, всякие.
«Значками» бывалые офицеры называют различные юбилейные медали и те, что вручают за выслугу лет.
– Достойно! Достойно уважения…
– Спасибо. А то товарищ следователь как-то на днях мне выдал, что порядочный человек должен в принципе презирать и ордена, и звания!
– Наверное… – пожал плечами старик. – Но, все-таки, лучше их сначала заслужить, получить, а потом уже презирать – имея!
Он усмехнулся чему-то своему и подчеркнуто громко продолжил:
– Это есть у меня один приятель, детективы пишет. Прорвался наконец в Союз писателей…Я спрашиваю – зачем? А он в ответ: «Чтобы иметь моральное право сказать, что Союз этот – такое же дерьмо, как и все остальное!»
Подследственный ещё раз внимательно, оценивающе посмотрел на собеседника:
– Жаль, что мы не встретились раньше.
– Может, оно и к лучшему… Ладно! После демобилизации ты купил туристическую путевку в Париж – зачем?
Вопрос прозвучал диковато, но оба знали, о чем в действительности идет речь:
– Там же написано. Чистосердечное признание…
– Повторить?
– А почему я должен вам отвечать?
Впрочем, вскоре бывший спецназовец по прозвищу Тайсон уже не тратил времени на бессмысленные пререкания… Круг интересов странного посетителя касался в первую очередь вещей, остававшихся ранее далеко за рамками официальных протоколов уголовного дела – более того, арестованному показалось даже, что сама история с нападением на блок-пост и уничтожением армейского наряда волнует его куда меньше, чем многое другое.
– После того, как не получилось с поступлением во французский Иностранный легион… ты вернулся в Россию?
– Нет. Мы сразу полетели на остров.
– Ты имеешь в виду турецкую часть Кипра?
– Да. «Муслимы» её в семьдесят четвертом году оккупировали, провозгласили свою республику. Никаких проблем – платишь за визу десять баксов…
– Вы были вдвоем? С этим твоим бывшим подчиненным?
– Да. Его тоже не приняли, мы уже хотели возвращаться домой, но у Айболита оказался знакомый азербайджанец. Он сейчас в Париже наркотой торгует… Так вот, этот Вагиф и подсказал, как добраться до базы под Фамагустой.
– Как фамилия Вагифа?
– Не знаю, – пожал плечами подследственный.
– Нехорошо… Отправить человека на тот свет – и даже фамилии не запомнить!
– Откуда вы знаете? – Тайсон скорее удивился, чем испугался. В принципе, ещё один «мокрый» эпизод, да ещё и на территории Франции, ему ничем не грозил.
– Знаю. Я вообще очень много чего знаю. Сломали бедному эмигранту шейные позвонки, а потом симитировали самоубийство… Ай-яй-яй!
– Деньги понадобились, – с нехорошей улыбкой развел руками одноухий верзила. – Нам бы даже на билет до Кипра не хватило. И что прикажете делать?
– Ладно, невелика потеря для человечества… Кто руководит базой?
– Формально, разумеется, турки. Но непосредственно всеми вопросами специальной подготовки ведают наши.
– Русские?
– Нет. Лица, как бы сказать, известной южной национальности. Горцы!
– И они вас нормально приняли?
– А почему нет? Они моих «бешеных» в деле видели, у себя дома… Прокатали, конечно, сначала – спарринги, стрельба. А потом зачислили.
– Да уж! Восток – дело тонкое… – покачал головой Генерал.
– А Кавказ – дело темное! – согласился Тайсон.
И тот, и другой могли привести массу примеров того, как причудливо трансформируются под горным солнцем привычные, казалось бы, понятия: друг, враг, измена, выгода…
Например, оба знали историю о том, как наряд одного из ОМОНов задержал в зоне боевых действий двух подозрительных бородачей без документов. Сговорились «по-божески» – всего за тысячу долларов и пять миллионов российских рублей боевики отправились восвояси. Но, то ли жадность их обуяла, то ли просто стало – слю-шай! – обидно… Словом, дети гор пришли к родственникам, в республиканскую прокуратуру, созданную из Москвы, но укомплектованную местными кадрами. Там у них с радостью приняли заявление, все показательно оформили, выписали постановления на задержание омоновцев… и отправили гонца к подполковнику, командиру сводного Отряда. Отправили не с лихим конвоем военной комендатуры, а с выгодным коммерческим предложением – выкупить дурно пахнущие документы всего за пятнадцать миллионов!
И подполковник заплатил. Не сам, конечно – что-то вернули «виновники торжества», что-то пришлось взять из казенных, выделенных на скудное милицейское пропитание сумм… А как прикажете поступить? Мог получиться показательный процесс, а тут столичная комиссия, пресса – даже советник президента на МВД бочку катит. Карьера дороже!
А деньги местные товарищи между собой поделили честно – долю пострадавшим боевикам, долю в местную прокуратуру… Еще и в наваре остались.
Так что, Восток – дело тонкое, а Кавказ…
– Тебя назначили старшим группы… Сколько в ней было человек?
– Со мной – одиннадцать. Славяне. Трое русских, поляк, болгарин… Остальные – хохлы-националисты.
– Какая ставилась задача?
– Нас, конкретно, готовили к похищению Радована Караджича, лидера боснийских сербов. Он обвиняется Международным трибуналом в этнических чистках, но мусульмане считают, что это был фактически геноцид. И хотят судить его у себя, по своим законам…
Генерал кивнул – сказанное походило на правду. Когда-то израильским спецслужбам удалось проделать то же самое с Эйхманом, нацистским преступником – они его выкрали, а потом, кажется, казнили.
– Почему сменили задание?
– Прибыл «крутой» заказчик. Посмотрел пару дней тренировки – и ему понравилось, как мои парни работают. Хотя и в других группах тоже были бойцы классные. С начальством проблем не было…
– Ваше мнение спрашивали?
– Ну, формально… да! Хотя, в принципе, и мне, и ребятам было плевать, где по горам лазать – лишь бы платили. А этот пообещал в полтора раза больше.
– Что требовалось сделать?
– Обычная диверсионная боевая задача – перехватить на перевале колонну, уничтожить и забрать документы. Затем выйти к точке десантирования и вертолетами обратно, на террриторию сопредельного государства.
– Что за документы?
– Не знаю. Они должны были находиться в черном портфеле-»дипломат» с кодовым замком. – И не дожидаясь дальнейших вопросов, Тайсон продолжил:
– Операция сорвалась не по вине ребят… Просто, козлы-пилоты сбились в горах с маршрута и высадили нас на двенадцать километров севернее. Когда добрались, дорога уже была пуста, колонны и след простыл. Удалось только засечь идущую обратно «ниву» – её номера значились в списке машин, сопровождавших груз.
Генерал молча слушал. Собеседник вытянул из пачки очередную сигарету, помял её, но прикуривать передумал:
– Дальше все есть в материалах дела… Хотелось перехватить «ниву» тихо, где-нибудь по пути, но эти бедолаги, пацаны с блок-поста тормознули её раньше – и ждать уже было нельзя. Мы не успели бы к вертолетам! Пришлось… Вы понимаете?
– Понимаю… Так сказать, производственная необходимость. – Старческий голос звучал громко и вполне нейтрально:
– Список номерных знаков и приметы автомобилей колонны вы тоже получили от «заказчика»?
– Да. Наводка была очень качественная.
Человек напротив положил на стол несколько фотографий:
– Кого-нибудь узнаешь?
Не разумом и логикой, а звериным чутьем матерого диверсанта Тайсон понял, что этот момент в разговоре является ключевым. Вот он – «товар», за который «купец» готов платить!
Взяв в руки снимки он не торопясь перетасовал их, потом положил обратно:
– Что мне будет? За ответ?
– А что ты хочешь?
– Нетрудно догадаться! – сейчас бывшего спецназовца интересовала только собственная жизнь.
