Контракт Паганини - Ларс Кеплер

Но поставки не могли начаться до тех пор, пока генеральный директор Агентства по контролю за экспортом оружия не даст своего разрешения на сделку.

Аксель откинулся на спинку стула. Он снова вспомнил непонятные слова Пальмкруны об Альгерноне, о том, что не страшно умереть, лишь бы ночные кошмары не стали реальностью.

43

Клон

Йоран Стуне улыбнулся Йоне, достал из сумки конверт, открыл его и вытряхнул затребованный ключ в сложенную горстью руку. Сага Бауэр все еще стояла у дверей лифта, опустив глаза. Все трое находились на этаже Карла Пальмкруны, в доме номер два по Гревгатан.

— Наши эксперты прибудут завтра, — сказал Стуне.

— Во сколько? — спросил Йона.

— Сага, во сколько?

— Я думаю, мы…

— Думаешь? — оборвал Йоран. — Ты должна точно знать, во сколько.

— В десять, — тихо ответила Сага.

— Ты передала, что я лично хочу, чтобы они начали с компьютера и телефона?

— Да, сказала, что…

Йоран жестом велел ей замолчать — у него зазвенел телефон. Йоран ответил, спустился на несколько ступенек и встал в нише у окна с красными и коричневыми стеклами, чтобы поговорить.

Йона повернулся к Саге и спросил вполголоса:

— Разве не ты руководишь предварительным следствием?

Сага покачала головой.

— А что случилось?

— Не знаю, — устало ответила она. — Вечно одно и то же. Йоран вообще не имеет к этому отношения, он никогда не занимался борьбой с террористами.

— И что ты собираешься предпринять?

— Ничего…

Сага замолчала — Стуне закончил разговор и поднимался к ним. Сага протянула руку за ключом от двери Пальмкруны:

— Ключ.

— Что?

— Расследование веду я.

— Ну, и как тебе это нравится? — рассмеялся Стуне, поворачиваясь к комиссару.

— Йоран, ты ни в чем не виноват, — начал Йона. — Но я только что с собрания, там были наши шефы. Они решили, что я буду работать вместе с Сагой Бауэр.

— Ну ладно, пускай тоже войдет.

— В качестве руководителя расследования, — пояснила Сага.

— Хотите от меня отделаться? Да что вообще происходит? — изумился Стуне, пытаясь выдавить улыбку.

— Если хочешь, идем с нами, — спокойно сказал Йона.

Сага вынула ключ из руки Йорана.

— Я звоню Вернеру. — Стуне зашагал вниз по лестнице.

Сага и Йона услышали, как он звонит шефу и как его голос становится все раздраженнее. Под конец он так завопил в трубку «б… ство!», что по подъезду пошло эхо.

Сага подавила улыбку, сунула ключ в замок, два раза повернула и открыла тяжелую дверь.

Полицейское ограждение убрали, когда стало ясно: преступления не было. Предварительное следствие прекратили сразу же, как только был готов отчет патологоанатома Нильса Олена; каждый пункт этого отчета подтверждал предположение комиссара Линны о самоубийстве. Карл Пальмкруна повесился у себя дома на бельевой веревке, закрепленной на крюке от люстры. Исследование места преступления прекратили, а анализы отпечатков и прочего, взятые на месте преступления и отправленные в Государственную криминалистическую лабораторию в Линчёпинг, так и не были сделаны.

Однако теперь выяснилось, что за день до того, как Пальмкруна повесился, Бьёрн Альмскуг написал ему письмо.

Вечером того же дня на яхте Альмскуга убили Виолу Фернандес.

Бьёрн — вот нить, связывающая два преступления. Две смерти — самоубийство и несчастный случай. Если бы яхта затонула, никто так и не узнал бы, что они связаны между собой.

В прихожей стало ясно: почта не приходила. В квартире пахло душистым мылом. Сага с Йоной прошли по просторным комнатам. В окна лился солнечный свет. Сияла красная черепица дома на другой стороне Гревгатан. Из эркера можно было взглянуть на блестящую гладь залива Нюбрувикен.

Метки, расставленные экспертами, убрали, пол под крюком в пустом салоне чисто вымыли.

Комиссар с Сагой медленно шли по скрипящему паркету. Удивительно, но в жилище Пальмкруны больше не ощущалось, что здесь кто-то повесился.

Квартира вовсе не казалась необитаемой. Йона и Сага подумали об одном и том же. Большие, почти без мебели комнаты были полны домашнего спокойствия.

— Она все еще ходит сюда, — вдруг сказала Сага.

— Точно, — отозвался комиссар и улыбнулся. Домработница. Она была здесь, убрала, проветрила, забрала почту, перестелила постель…

Когда кто-то внезапно умирает, такое поведение не так уж необычно. Нелегко смириться с мыслью о том, что жизнь изменилась, и вместо того, чтобы принять перемены, люди цепляются за привычное поведение.

Прозвенел дверной звонок. Сага немного встревожилась, но пошла за Йоной в прихожую.

Человек с бритой головой, одетый в черный мешковатый комбинезон, успел уже открыть входную дверь.

— Йона велел бросить гамбургер и ехать прямо сюда, — объяснил Юхан.

— Это Юхан Йонсон из IT-отдела, — объяснил комиссар.

— Йо-она ме-ечет стрел-лы, — проговорил Юхан с утрированным финским акцентом. — Дорога может свернуть в сторону, комиссар — никогда.

— Это Сага Бауэр, комиссар Службы безопасности, — представил Йона.

— Поболтаем или косячок? — спросил Йонсон.

— Перестаньте, — оборвала его Сага.

— Надо посмотреть компьютер Пальмкруны. Это долго?

Все трое двинулись к кабинету. По дороге Юхан спросил:

— То, что мы найдем, можно будет использовать как доказательство?

— Да.

— Значит, вы хотите, чтобы я клонировал компьютер?

— А сколько времени это займет?

— Успеешь рассказать пару анекдотов Службе безопасности. — Йонсон остановился.

— Да что с вами? — разозлилась Сага.

— А вы с кем-нибудь встречаетесь? — смущенно улыбаясь, спросил Юхан.

Сага посмотрела ему в глаза и серьезно кивнула. Юхан опустил взгляд, что-то пробормотал и скрылся в кабинете Пальмкруны.

Йона одолжил у Саги перчатки и приоткрыл щель почтового ящика, однако там не оказалось ничего особенного — пара писем из банка и от аудитора, письмо из правительственной канцелярии, результаты обследования у вертебролога больницы «Софиахеммет»[26] и протокол заседания жилищного кооператива.

Они вернулись в комнату, где, когда Пальмкруну нашли мертвым, играла музыка. Йона сел на диван и осторожно повел рукой перед тонкими голубоватыми лучами, идущими от музыкального центра. Из динамиков неожиданно полилась музыка — скрипичное соло. Виртуоз выводил высокую воздушную мелодию со страстностью нервной птицы.

Йона посмотрел на часы, оставил Сагу возле музыкального центра и вышел в кабинет. Йонсона там не было. Программист сидел на кухне, на столе перед ним стоял плоский ноутбук.

— Ну как? — спросил Йона.

— Что?

— Скопировал компьютер Пальмкруны?

— Все готово. Это — компьютер-клон, — ответил молодой человек с таким видом, словно не вполне понял вопрос.

Комиссар обошел стол и посмотрел на экран.

— Перейди, пожалуйста, к почте.

Юхан сказал «та-дам!» и открыл программу.

— Посмотрим переписку за последнюю неделю.

— Начнем с входящих?

— Да-да. С них.

— Как думаешь, я понравился Саге? — вдруг спросил Юхан.

— Нет.

— Любовь начинается со ссоры.

— Попробуй дернуть ее за косичку, — посоветовал Йона и указал на экран.

Йонсон открыл папку входящих и провел рукой по губам.

— Jackpot-voitto, — объявил он.

Комиссар увидел три письма с обратным адресом [email protected] и прошептал:

— Открой.

Юхан щелкнул по первому, и письмо Бьёрна Альмскуга развернулось на весь экран.

— Jesus Christ Superstar, — тихо протянул Юхан и отъехал в сторону.

44 Письмо

Комиссар прочитал письмо, немного постоял без движения, открыл оба других, перечитал их дважды и пошел к Саге, все еще сидевшей перед музыкальным центром.

— Нашли что-нибудь? — спросила она.

Йона кивнул:

— Второго июня на электронную почту Карла Пальмкруны пришло письмо от шантажиста, Бьёрна Альмскуга, отправленное с анонимного адреса.

— Значит, все сводится к шантажу, — вздохнула Сага.

— Не уверен, — мотнул головой Йона и стал рассказывать о последних днях Карла Пальмкруны.

Пальмкруна вместе с Джеральдом Джеймсом из Научно-технического совета уехал на военную фабрику «Силенсиа Дефенс» в Тролльхеттене. Письмо Альмскуга он прочитал, видимо, только вернувшись вечером домой, так как ответил лишь в 18.25. В своем письме Пальмкруна предупреждал шантажиста о серьезных последствиях. На следующий день около полудня Пальмкруна отправил шантажисту еще одно письмо, по которому было видно, как он подавлен. После этого он, вероятно, приделал петлю к крюку от люстры и попросил домработницу оставить его. Когда она ушла, Пальмкруна включил музыку в салоне, поставил «дипломат» стоймя, взобрался на него, надел петлю на шею и перевернул портфель ногой. Сразу после смерти несчастного пришло второе письмо от Альмскуга, а на следующий день — третье.