Сын мафиози - Лана Александровна Ременцова

Волк выпустил её руку и уставился в любимые глаза, наполненные слезами.

– Уходи…– прошептала она и опять обняла мужа за шею.

Борис подошёл к Волку и обнял его за плечи.

– Уходим, надо забрать тело Славика, наш вертолёт у входа.

Волк медленно двинулся на выход. Они забрали друга и вышли. Пилот их ждал. Вертолёт поднялся в небо и полетел на ту площадку, откуда начался полёт сюда.

– Этого не может быть, не может, не может, – бубнил Ростислав.

– Она сделала свой выбор. Ты же не хочешь оставить её вдовой и при этом не быть с ней? Нитка тебе этого не простит.

– Как она могла? Шлюха, – Волк ударил кулаком в крышу вертолёта.

– Что вы там делаете? Успокойтесь! – проорал пилот.

Ростислав обнял голову руками и наклонился, сдерживаясь от ярости, разрывающей его изнутри, как та граната, что осталась в кармане.

По лицу Стеллы стекали слёзы, душа разрывалась на части. «Прости, прости, мой дорогой, любимый Волк, я люблю тебя всем сердцем, но… ты опоздал. Я законная жена другого, и… теперь постоянно исполняющая супружеский долг». Коготь не мог встать, голень была прострелена, кровь заливала белоснежный паркетный пол. Он аккуратно убрал мокрые волосы с её лица.

– Спасибо…

Она посмотрела в его глаза.

– Ты – спасла мне жизнь.

– Ты – мой муж.

– Ты же сказала ему не правду? На самом деле не любишь меня?

– Нет, не люблю, но я тебе уже говорила, что никогда не изменю, а самой разрешить убить тебя, это ещё хуже измены.

Он так расчувствовался, что, несмотря на адскую боль в ноге, обнял её, поглаживая по голове.

– Я люблю тебя, и моей любви хватит для нас обоих.

К ним уже вбегали весь персонал ресторана.

– Марк Даниилович, мы вызвали вашего семейного врача и скорую!

Глава 13. Новые испытания

Вячеслава похоронили на Родине в Волейбурге. Волк все эти дни был чернее тучи, почти не с кем не общался и только качался в спортзале, перекачиваясь до изнеможения, потом лупил грушу в борцовском зале. Часто вставал в спарринг с Яриком. С отцом он перекинулся пару слов. Дайкон обо всём узнал от Бориса.

– Что ж, очень жаль, что всё так, но дадим ему время. Эта боль должна со временем пройти. Сам понимаю, что такое первое любовь, вот и не смог никогда жениться после того как моя первая любовь погибла. Ты же знаешь, что Волк от суррогатной матери.

– Знаю, но очень хочу, чтобы он не повторил вашей судьбы.

– Я тоже, но все мы суеверны и от судьбы никто не уйдёт.

Следующим утром Ростислав поехал к батюшке.

Вышел у любимой церквушки, выкурил вейп с новой жижей из кактуса и вошёл внутрь.

Отец Кирилл сразу заметил его и подошёл.

– Что привело тебя ко мне, сын мой?

– Скажите, бог есть?

– Ростислав, что с тобой? Ты же всегда был верующим.

Волк молча присел на деревянную лакированную скамью у стены с резными ножками, которую сам подарил и заметил новую икону.

– Откуда?

– Твой отец купил, когда нам предложил её Патриарх.

– Красивая…

– И сильная, помолись у неё, свечку поставь, Бог всё видит.

– Моя жизнь разрушилась.

Батюшка положил ему на плечо руку.

– А ты верь, не дай разочарованию веру погубить.

– Спасибо, – он встал, зажёг восковую свечу, пахнущую мёдом, постоял пару минут, положил тысячу в ящик пожертвований на храм и вышел. Посмотрел на свой шикарный Порш и пошёл пешком в ближайший сквер, присел на скамейку и достал телефон, нашёл интересующий номер и набрал.

– Морг?

– Волк? Какими судьбами? Тебе повезло – мы как раз в порту и есть связь.

– Бог помог, наверное. Ты можешь мне помочь?

– Конечно, всем чем смогу.

– Я хочу поплавать с тобой.

– В смысле?

– Забери меня. Поплыву по твоим заказам и буду помогать.

– Зачем тебе это?

– Не задавай лишних вопросов, не могу находиться на суше, хочу в море, подальше от Волейбурга, Мурохино и вообще от всего.

– Ясно, у тебя проблемы, ну что ж, не буду лезть в душу. Мы сегодня будем стоять до утра в Артайсхазене. Ягуар просит ценный груз перевезти. Сможешь как–то добраться до утра?

– Да, до связи, – он положил трубку, вернулся к своей тачке и поехал домой. По дороге набрал Бориса.

– Волк?

– Борь, я уезжаю, надолго, прошу, возьмись за мои коффишки.

– Куда?

– Неважно.

– Но мы же друзья, скажи.

– Ладно, я не могу пока здесь находиться, всё напоминает о ней, ухожу в плавание с Моргом.

– Ясно, может, хотя бы Ярика возьмёшь с собой?

– Хорошо, позвони ему, пусть будет у меня через час.

– Ок, Волк…

– Что ещё?

– Будь осторожен.

– Ладно, мамаша, – послышался его смешок.

– Ну вот, я хоть развеселил тебя.

– Да, братан, спасибо.

Дальше набрал отца.

– Сын?

– Привет, отец, ты можешь мне опять подогнать вертолёт?

– Когда?

– Как можно побыстрее. И ещё… прости, я ухожу в плавание с Моргом.

– Зачем? – в голосе Дайкона послышалось беспокойство. Ты же нужен мне здесь.

– У тебя полно сильных парней и без меня, справятся. Я не могу больше здесь оставаться, отпусти, мне нужно время. Я вернусь.

Дайкон тяжело вздохнул.

– Ладно, плыви, но прошу тебя, береги себя. Я не могу сказать тебе, что женщин миллион, потому что сам такой – однолюб, надеюсь, ты исцелишься в море.

– Я тоже, спасибо.

Он положил трубку, а Дайкон так и не понял: он тоже что? Однолюб или исцелится в море? «Жаль, очень жаль, мой дорогой сын», – взял дорогую сигару и закурил.

– Казак, – позвал одного из своих людей.

– Босс? – подошёл широкоплечий парень с рыжей шевелюрой.

– Возьми объект сына, он улетает по делам и, похоже, надолго.

Тот кивнул и поехал на мясной рынок к тому входу, который всегда охранял Волк. Рынок босса был большим с двумя входами, крытым и единственным такого масштаба в городе, сюда съезжались люди за качественной продукцией с разных уголков, и даже приезжали из других близлежащих городков и деревень.

Пилот позвонил Волку, и они договорились на условленном месте за городом. Он поехал туда на такси, чтобы не просить потом Бориса транспортировать его новый Порш домой. Вскоре туда подъехал Ярик и Борис.

– Привет, я проведу вас и отгоню тачку Ярика в его гараж. Ты точно решил уехать?

– Точнее и быть не может. Поработаю с Моргом и с Мустафой встречусь, хороший малый.

Они обменялись рукопожатиями, и Волк с Яриком сели в вертолёт. Борис смотрел, как они взлетают и думал: «Это ж надо так влюбиться?