Тройка без тройки - Вс. Другов

— Спроси сначала разрешения у Дугина. А то что это такое — всех по очереди будешь вызывать к себе, как генерал.

Таня смело направляется к Ипполиту:

— Товарищ Дугин! Разрешите поговорить с Васей? Хотя, собственно, тут ничего секретного нет. Я могу с ним договориться при всех.

— Говори, Таня, — разрешает Ипполит.

— Вася, я только что из библиотеки. Людмила Александровна сказала чтобы я помогла тебе заниматься французским языком. Когда кончишь здесь, — сразу приходи ко мне. Мы составим расписание занятий, наметим дни, чтобы тебе и мне было удобно. С сегодняшнего дня французский ты будешь готовить при мне.

— Вот у тебя, Вася, и нянька есть, — смеется Саша. Виктор подпрыгивает на месте и припевает:

— Нянька-Танька! Танька-нянька!

Ипполит строго смотрит на мальчика, и тот сразу умолкает. Вася стоит насупившись. Потом медленно поднимает глаза на Ипполита и, с трудом выдавливая из себя слова, произносит:

— Ничего не выйдет, товарищ Дугин. С мальчиками, с любым, буду заниматься. А с девчонками — ни за что!

— Они и говорят по-французски не так, как все, — снова вмешивается Виктор. — Они щебечут, как птички. А Васе нужно твердое мужское произношение. Разве для мальчиков годится…

Ипполит опять одним только взглядом останавливает словоизлияния Виктора. Потом обращается к девочке:

— Таня, после занятий он придет к тебе и вы договоритесь.

— Не о чем мне с ней договариваться! — упрямо твердит Вася. — Я один буду заниматься. И днем буду заниматься, и ночью буду…

— После разберемся. Вася. А пока выполняй свои обязанности капитана. Разбивай мальчиков на две команды.

Несколько мгновений Вася находится в сильнейшем смятении. Он смотрит на Ипполита, словно желая проверить, не оговорился ли тот, обводит взглядом ребят, желая прочесть на их лицах подтверждение тому, что он слышал, снова обращает глаза к Ипполиту. Потом, сразу приняв озабоченный и деловой вид, делает несколько шагов в сторону и решительно начинает с Виктора:

— Ты становись сюда. Ты, Саша, — туда. Гриша пойдет сюда. Валя и Женя — туда…

Мальчики разбегаются в стороны и образуют две группы. Лишь трое друзей — Петя, Коля и Вася — остаются на месте. Коля берет за руку Васю и строго говорит ему:

— Слышишь, капитан! Ты теперь не фантазируй. По-моему, Таня — так Таня. Такая девчонка, как она, лучше любого мальчишки.

— Она тебе так поможет, что ты скоро начнешь командовать нами по-французски, — поддерживает друга Петя.

Вася как будто бы и не слушает всего того, что ему говорят. Потом вдруг кладет руки на плечи обоих своих друзей, притягивает их к себе и тихо, чтобы никто не слышал, говорит:

— Я, ребята, думаю не об этом. Совсем о другом я думаю. О том, что так вот из-за ерунды распалась бы наша тройка. А сейчас она будет крепче гранита, наша «Тройка без тройки».

Гаврилов выздоровел

Узенькая, еле заметная в траве тропинка, которая еще совсем не так давно вела к заброшенному гаражу, теперь расширилась и превратилась в хорошо утрамбованную дорожку. Прежде по ней проходили только некоторые, посвященные в тайны «П. В.», мальчики, сейчас в штаб футбольной команды ходит очень много народу. Да и понятно — много дел надо делать и все они делаются в штабе.

А в этот час здесь даже тесно. В глубине помещения за столом стоят Андрюша, Саша и Валя. На столе — большой лист белой плотной бумаги. Рядом, на табурете, — кипа журналов, баночка с клеем, ножницы. Мальчики что-то вырезывают, примеряют, наклеивают. Это — редакция стенной газеты. У другого стола — Володя. Он вынимает из папки листы с рисунками, одни укладывает аккуратной стопкой в одном углу стола, другие — в противоположном, третьи — посередине. Еще один лист бумаги кладет перед собой, садится на стул и принимается за дело.

Работать очень удобно: краски, тушь, карандаши — все под рукой. Стол не шатается. Над столом электрическая лампочка. Очень хорошая обстановка! И на чистом листе бумаги появляются фигурки — одна, другая, третья, четвертая, пятая… Рисунок закончен, Володя подкладывает его к уже готовым, берется за новый лист.

К столу с ножницами и баночкой клея в руках подходит Андрюша.

— Володя, ты когда-нибудь нам покажешь, что нарисовал? Или так это и будет все засекречено?

Мальчик опускает кисточку в воду и, не поднимая головы от стола, отвечает:

— Я уже сказал, что не могу показывать. Не могу, пока Дугин не утвердит рисунки. Может, я наврал, а вы не так воспримете эти правила.

В штаб входит Ипполит и направляется к столу, за которым расположилась редакционная коллегия:

— Есть еще материал для газеты. Я был у Антона Яковлевича. Он предлагает созвать всех родителей, чтобы выбрать шефский совет. А шефы будут помогать нам во всем. Андрюша, напиши об этом заметку.

Андрюша разводит руками:

— Материала столько, что некуда помещать. Придется кое-что отложить до следующего номера.

— Очень хорошо, что много. Хуже, когда в газете нечего помещать, — успокаивает расстроенного редактора Ипполит и дружески похлопывает его по плечу.

Затем подходит к Володе и окидывает взглядом заваленный рисунками стол.

— Ты, я вижу, все сделал. И как будто бы получилось не так уж плохо, как грозил.

— Я ведь не специалист, товарищ Дугин. А в футбольной живописи вообще никогда не практиковался.

— Что это за футбольная живопись такая? Разве есть особая футбольная живопись?

— А вы посмотрите на этих человечков. Я не только разместил их, как вы говорили. Мне хотелось, чтобы у каждого была какая-нибудь особенность, какое-нибудь отличие.

— Только я никогда еще не видел, чтобы инструкции были такие веселые. Давай проверим, что ты сделал. Тут врать нельзя.

Ипполит перебирает рисунки, внимательно всматриваясь в каждый.

— Так. Общий заголовок: «Расстановка игроков». Рисунок первый. Один вратарь и двое нападающих. Правильно, это в том случае, когда играют шесть человек, по три с каждой стороны. А ширину ворот ты обозначил?

— Ширина ворот три метра. Я так этот рисунок понимаю. Если соберутся шесть мальчиков, они должны распределяться, как указано на нашем первом рисунке. А на втором я сделал для восьми игроков — по четыре с каждой стороны. Один вратарь, один защитник и двое нападающих.

— Подожди, подожди. А какие в этом случае ворота?

Володя хорошо помнит, какие он сделал ворога: шириной четыре метра — вот какие. Но он еще раз смотрит на рисунок — проверяет себя. Все правильно, четыре метра.

— Пойдем дальше, — говорит Ипполит, откладывая второй рисунок и начиная рассматривать третий. — По пять человек в каждой команде вратарь, защитник и трое нападающих. Ширина ворот — четыре-пять метров.

— А как это понять — четыре-пять метров? — спрашивает Володя.

— Это значит, можно и такие и такие ворота сделать. Ничего страшного. Теперь покажи четвертый рисунок. Правильно. Тут уже по шести человек в команде. Вратарь, два защитника и трое нападающих. И ворота здесь шириной пять метров.

Ипполит заканчивает просмотр четвертого рисунка, а Володя уже дает ему пятый. Никаких здесь нет ошибок, теперь он уже в этом уверен. Ширина ворот — пять-шесть метров. С каждой стороны играет по семь человек — вратарь, два защитника, полузащитник и трое нападающих. На шестом рисунке изображено по восемь фигурок на каждом-поле — вратарь, два защитника, один полузащитник и четыре нападающих. Ширина ворот — шесть метров. На седьмом рисунке смешные человечки разместились еще гуще. Пришлось повозиться, чтобы их всех втиснуть: по девять человек на каждой стороне — вратарь, три защитника, один полузащитник и четыре нападающих. И ворота пошире — семь метров или семь и тридцать две сотых метра. И уже совсем трудно было делать восьмой рисунок. Здесь играют двадцать человек, по десять человек в команде — вратарь, три защитника, два полузащитника и четыре нападающих. Ширина ворот — семь метров и тридцать два сантиметра.

Когда Ипполит откладывает в сторону последний рисунок, Володя говорит:

— Товарищ Дугин, ребята просили, чтобы я сделал еще такой рисунок: нормальная расстановка игроков при полном составе команд.

— Выполним их просьбу, — соглашается Ипполит. — Садись тогда сейчас и рисуй. Сделай вот так.

Он показывает карандашом, где должны находиться фигуры игроков. Володя садится за стол.

— Только оставь место, чтобы указать номер футболиста.

— Это я оставлю. Но вы знаете, что я вам скажу? Когда художник рисует, он должен разбираться в том, что он рисует. Иначе получается не жизненно, получаются какие-то схемы, а не люди.

— Так чего же ты хочешь? Пока я вижу, уже два человечка у тебя готовы. И совсем не схематичные человечки.