Сафари для победителей - Артем Каменистый

— Слыхал я о таком, — кивнул омр. — У нас тоже такие туннели были. Ну ладно — уговорил. И впрямь стоит проверить твои слова. Если все так и окажется, мы драгун под землей обойдем — пусть мокнут под дождем, нас дожидаясь. Вряд ли они знают про дорогу жрецов. Они вообще плохо знают наш остров…

К сожалению, точно указать место, где располагается храм, мальчик не смог, так что поиски затянулись до вечера. Сперва выбрались к дороге, вырубленной среди скал. Сооружение это своей капитальностью ничем не напоминало пастушью тропу, и беглецы логично предположили, что она ведет именно туда, куда им надо попасть. И они не ошиблись.

Храмы Ордена Хранителей Троп издавна отличались пышностью и грандиозностью построек. Раньше они процветали, веками аккумулируя богатства тысяч паломников. Ручеек золота мгновенно иссяк с появлением Энжера — ритуал единения трех миров был грубо нарушен, а, значит, существование Ордена Проводников больше не имело смысла. Нищета и упадок подкрались к стенам величественных строений.

Этот храм не стал исключением. А еще точнее — он пострадал в первую очередь. Ему не повезло — он стоял именно на той тропе, по которой в срединный мир пришел Энжер. Немудрено, что проклятье нарушения ритуала в первую очередь заработало именно здесь.

Жрецы бросали одну постройку за другой, заколачивая окна и двери гостиниц для паломников, молелен, хлевов для жертвенных животных, последних приютов для людей, добровольно пришедших за смертью на алтаре. Но добило храм не запустение — это сделали человеческие руки.

Отряд из стрелков и саперов, выделенный светлым жрецам специально для таких миссий, перестрелял всех обителей, закопал их тела в общей яме на опушке леса, взорвал мостик через ров и арку перед непонятным туннелем, ведущим куда-то в недра горы. После этого солдаты Коалиции ушли; дело сделано — одним Темным храмом стало меньше.

Ххот, поклонившись гранитной статуе Рогатого Путника, пояснил:

— Это покровитель моей семьи. Говорят, омры пошли от него — поэтому на наших шлемах рога. И в моем семейном храме стоит такая же фигура. Только поменьше. А мне вот эти рога не нравятся. Наводят на мысль, что жена у Путника была распутницей — у нас мужьям таких веселых дамочек принято бычий череп к дверям приколачивать.

Раттак, игнорируя теологические россказни Ххота, забрался на груду каменных обломков, заваливших вход в туннель. Сунул нос во все щели и вынес вердикт:

— Необходимо убрать эти камни — за ними имеется большая нора.

— А то мы без тебя не знали! — буркнул Ххот.

— Туннель не обрушился? Ведет на другую сторону хребта? — уточнил Амидис.

— Тибби не может это знать. Тибби знает, что ход дальше есть. Тибби не имеет возможности знать его подробные географические характеристики.

— Хомяк — не умничай!

— Человек — мне надоело повторять, чтобы ты не использовал видовые наименования низших грызунов, когда обращаешься к Тибби!

— Ой, какой обидчивый хомячок! Ну можешь назвать меня обезьяной — я вот точно не обижусь.

— Тибби не удивлен — на правду не обижаются.

— Что ты сказал?!!!

— Может вы прервете свой изысканный диспут, и поможете разобрать этот завал? — попросил старик, поднимая первый камень.

Вручную расчистить вход в туннель было невозможно — плиты, из которых была сложена арка, и сотне человек не под силу сдвинуть с места. Но масштабная расчистка и не требовалась — достаточно сделать узкий лаз, в который смог бы протиснуться широкоплечий омр. Но солдаты взрывчатку не жалели, и работать пришлось до полной темноты. Все кроме мальчика перемазались в грязи — дождь и не думал прекращаться. Но и он не избежал общей участи, когда протискивался по узкому проходу меж двух почти сомкнувшихся плит.

Внутри было сухо и щекотало нос — витала застарелая пыль, потревоженная взрывом и раскопками. И еще здесь было очень темно.

Только сейчас до беглецов дошло, что у них нет фонарей или факелов для задуманного путешествия.

Пришлось посылать раттака наружу — лишь Тибби способен видеть в темноте или находить предметы по запаху. Да и насчет чего украсть он не дилетант. Маленький разведчик не подвел — вскоре вернулся с мешком свечей, связкой факелов, жестяным фонарем из привратницкой и лампадкой из храма. А еще на его амуниции прибавилось трофеев — святотатец не побрезговал имуществом жрецов.

Поработав огнивом, раттак зажег факел, подсветил на пол:

— Я предположил, что этих осветительных приспособлений должно оказаться достаточно на преодоление этой норы.

Никто не обратил на его слова внимания — все потрясенно уставились на свод туннеля. Было чему удивиться — до него не меньше пяти человеческих ростов, а скорее даже больше. Да и ширина хода впечатляла — три телеги спокойно разъедутся.

— И этот туннель проходит под всем хребтом? — поразился Амидис. — Да его видимо боги создали! Человеку такое не по плечу!

Мальчик, переждав очередной приступ кашля, устало пояснил:

— Не боги — простые големы.

— Шутишь?! Таких огромных големов не бывает!

— Сейчас да — не бывает. А раньше, до Энжера, первородной силы в срединном мире хватало — элементалисты, бывало, создавали големов в десять человеческих ростов. Такие, правда, долго не могли существовать, а вот если раза в два поменьше, то уже другое дело — стабильны. Туннели они рыли очень быстро.

— Нам бы пару древних боевых големов — с такими и королевские драконы не страшны, — размечтался Ххот. — Я видел, как маги напускали на танки своих каменных зверюшек — толку вообще не было. Не хватало у тех силы перевернуть танк. Мелкие для такого дела. Да и рассыпались в труху быстро — от амулетов на броне. Без мага они возле амулетов и минуты не протянут. Весело, небось, магам было здесь — глотали пыль при проходке.

— Здесь не нужны маги, — вновь заговорил мальчик. — Это ведь уже Тропа — вдоль нее идет нить ткани первородной силы. Магические создания могли здесь существовать без посторонней поддержки. Чем ближе к колодцу меж мирами, тем больше силы. Это, конечно, если перемещаться вдоль нити. Туннели так и проводили. В других местах засыпали пропасти, делали мосты, срывали холмы. Големам работы хватало.

— Умник — ты как себя хоть чувствуешь?

— Я смогу идти.

— Малец, я уже понял, что ты даже мертвый способен переставлять ноги. Уважаю. Но хотелось бы не доходить до крайностей.

— Здесь сухо и не холодно. Раз я не умер под дождем, то здесь мне будет полегче. Но советую остановиться на ночлег — не надо идти сразу. Хребет широкий — идти придется долго. И неизвестно, что еще по пути будет — здесь лет пятьдесят никто не ходил.

— Видать, ты и впрямь неглуп — я только что это сам хотел предложить. Тем более что хомяк помимо мешка со свечками принес еще один мешок, причем никому не показал его. Подозреваю, он обчистил кладовую на кухне у жрецов, а эти святоши толк в жратве знают — давненько хотел отведать чего-нибудь с их стола.

Наверху, несмотря на кромешную темень и потоки ледяной воды, низвергающиеся с небес, в эту ночь многим людям пришлось бодрствовать. Около тысячи драгун и стрелков месили грязь на склонах хребта, пытаясь найти беглецов или их следы. Танкисты и команда механиков колдовали над сломавшимися драконом и броневиком. Мокрые собаки тщетно пытались найти в этой сырости хоть что-нибудь, лишь бы люди оставили их в покое. В итоге отряды солдат были вынуждены преследовать диких зверей или вообще непонятно что — псы при такой погоде любили чудить, гоняясь за призрачными плодами своего воображения.

К утру механики вынесли окончательный вердикт — броневик ремонту не подлежит. Его необходимо спустить вниз и далее тягачом доставить до Энтерракса — иначе не восстановить. Учитывая, что весит машина несколько тонн, да и потрепана изрядно, Граций распорядился снять вооружение и все ценное, бросив остов в горах — памятником тщетности поисков.

Здесь все было против Коалиции. Даже погода. Закладывалось подозрение, что дождь этот неспроста зарядил — работают уцелевшие стихийники магического легиона династии. Их, конечно, почти всех повыбивали — повторить ураган, устроенный при высадке, темнобожникам уже не по силам. Но вот вину за дождь на них можно свалить спокойно — тучи нагнать не проблема.

Как ни странно, неудача Грация не разозлила и не расстроила. Он отнесся к этому почти равнодушно. Его люди ожидали очередного взрыва безумного гнева, но он не дал им ни малейшего повода для беспокойства. Глупцы — им неведомо, что после подобных вспышек советник, обычно, надолго успокаивается. Так что сейчас самый безопасный период.

Парусиновый навес местами пропускал влагу и капли то и дело срывались Грацию на голову. Лучшего укрытия в этих горах не нашли даже для него. Другим и того хуже — в грязи и воде по уши.