Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Антиох распускает руки только когда думает, что может этим что-то изменить. Но ничто не может поменять саму магию. Ну или по крайней нам это не под силу. Слишком многое было утеряно до нас, слишком много знаний утрачено. Идеальная мантия не может существовать. Попытка создать её убьёт волшебника, а я не хочу умирать, – Игнотус, не отрываясь, глядел на языки пламени, в то время как его мысли были где-то далеко. – И, если он попытается снова навредить тебе, я уйду.
– Он будет рад этому, – с горечью сказал Кадмус. На самом деле несколько лет назад он действительно подрался с Антиохом из-за присутствия Игнотуса.
– Тогда – может быть. Но не сейчас. Он знает, что без меня ему не справиться, – сказал Игнотус без тени хвастовства.
Воистину, он был величайшим волшебником Британии. Исследования двух братьев Певереллов были неплодотворны, пока к ним не присоединился Игнотус Хэнд.
Кадмус затих на некоторое время, и оба мужчины молча смотрели в огонь. Через некоторое время старший из братьев сказал:
– Ты думаешь, что мы стоим у последних дней мира.
– Скорее у середины времён. Наша сила убывает.
– Из-за того, что восточный лей был потерян, гоблины осмелились взяться за оружие, а Кубок Полуночи сломан? Трудности были всегда, и сейчас не становится хуже. Не будь таким мрачным.
Игнотус положил голову себе на колени, обняв их руками. Он весь сжался и выглядел утомлённо.
– Мерлин проклял нас. Мерлин проклял все грядущие поколения. Всё наше знание – лишь часть того, что знали наши отцы, и это продолжается вот уже пять веков.
– У него не было выбора… мир был обречён. Ты же знаешь легенды. И мы сделали великие открытия. Камень Души… – возразил Кадмус.
– Это лишь жалкое подобие того, что могли делать старейшины атлантов, даже не используя палочку, – сказал Игнотус.
В его голосе больше не было горечи. Лишь тоска.
– Ты считаешь, поиски Антиоха не увенчаются успехом. Думаешь, мы не сможем достичь обратной стороны смерти.
– Да. Не думаю, что у нас что-то получится.
– Пророчества не могут лгать.
– Но могут быть неверно истолкованы.
– Что же нам делать? – спросил Кадмус, и в его голосе было сочувствие.
– Я отправлюсь в залы Совета. Я запишу слова и попрошу запечатать их камнем и жезлом. Мы связаны Запретом, но когда-нибудь волшебники разрушат эти узы. Мерлин потерпел крах во многом, как и атланты в своё время. Грядёт разрушение, а значит, человечество обязано возвыситься вновь.
– И что ты запишешь?
– Я запишу слова одного из пророчеств, насколько мы смогли его понять, и велю им обратиться «к скорпиону и лучнику, запертым за той гранью, откуда нет возврата». Я скажу им, что «этим путем будет смерть побеждена», – от голоса Игнотуса языки пламени осели, словно их придавил груз ещё не наступившего будущего. – А затем я вернусь сюда, и мы продолжим работу, вместе. И мы будем ссориться с братом по вечерам, потому что он будет настаивать на том, что нам нужны волосы фестрала, хотя они не сравнятся с гривой единорога, и прочий подобный вздор, и вы будете драться и мириться, драться и мириться. И в свой час мы умрём. И мир продолжит увядать.
Кадмус задумчиво потёр живот:
– Но ведь мы будем вместе?
– Да. Мы будем вместе.
– Тогда всё будет хорошо.
– Так и будет.
≡≡≡Ω≡≡≡
3 сентября, 1941 года
16:00
Спальня слизеринцев, Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, Шотландия.
Запись из личного дневника.
Не то чтобы я не мог победить, но я не знаю, как поступить умнее. Мой противник – неизвестная величина… на каком уровне он играет? Когда он планирует что-то – это просто ловушка, или это обман, и он ждёт, что я буду обходить её очевидным способом? Если я отказываюсь справиться с ловушкой из осторожности, упускаю ли я шанс на быструю и окончательную победу? Если я разрабатываю хитрые стратегии, чтобы заманить его в западню с помощью утончённых и коварных гамбитов, трачу ли я понапрасну время и силы на того, кто мог бы быть сломлен минимальным усилием? Глупец или гений, феноменальный или слабоумный?
Терпеть не могу шахматы, честно. Почему это так важно? Чувство, как будто я в зеркальном зале, и повсюду лишь моё отражение. И опять, как и всегда, я – единственный настоящий игрок. Это чудовищно скучно. Я знаю, что и этот противник окажется очередным разочарованием… будет с лёгкостью повержен, как только я пойму его. Я не знаю, зачем я заморачиваюсь с записками. Зачем я заморачиваюсь с этой игрой. Зачем я вообще заморачиваюсь.
Скука скука скука Даже писать про это скучно Всё всё скучно
Как будто я разбиваю что-то своими ногами Иногда вначале это весело, хруст и треск и всё такое, кровь среди ярких перьев, эстетично и интуитивно, но без усилий и трудностей Сделай из этого игру Сделай из этого искусство Сделай хоть что-то Но это просто скучно, и я ненавижу это
Мне нужен противник. Даже под угрозой поражения я хочу, чтоб был кто-то, равный мне. Кто-то, кто бы напрягал, заставлял рисковать и подталкивал. Не этот муравейник на ничтожном земном шаре. Кто-то, с кем мне не придётся сдерживаться или придумывать вызов. Кто-то, чей разум был бы сравним с глубиной моего. Кто-то… [56]
≡≡≡Ω≡≡≡
12 марта, 1999 года
18:29
Франклинс Нез, Приливная зона, Бостон
Гермиона почти час обсуждала всё, что знала о бомбах, с Хигом и Тинегар. Это было ничто по сравнению с тем, что могло бы дать беглое исследование этого вопроса, но было бы глупо не воспользоваться случаем укрепить доверие. Она не обращала внимания на тревожные чувства в животе и вихрь мыслей в голове и терпеливо объяснила основы химических реакций.
В тот момент, когда Хиг и Тинегар оставили её наедине с Шарлевуа и Эстер, Гермиона повернулась к Шарлевуа и сказала (спокойно, спокойно, за нами все еще наблюдают):
– Я подумала о том, что ты мне говорила, и считаю, что ты была права. Можешь, пожалуйста, собрать всех в Повисе с помощью Кнатов, а затем привести их сюда? Используй один из запасных портключей.
Шарлевуа не показала удивления и не стала возражать, что ничего подобного не предлагала. Она просто кивнула и спросила:
– Всех?
– Думаю, всех, кто не занят уходом за жертвами Гёреме, – сказала
