Эсминцы против линкоров - Августин Ангелов

в районе финской столицы тоже корабли легких сил поучаствовали, продемонстрировав довольно меткую стрельбу своих комендоров. На флагманском крейсере эскадры легких сил развевался брейд-вымпел контр-адмирала Валентина Петровича Дрозда.

Родился Валентин Петрович в 1906-м году, в Белоруссии, в окрестностях станции Буда-Кошелевская, расположенной в Могилевской губернии. От моря это было далековато, но, когда парня призвали на флот, он сразу полюбил корабли. Старательно неся службу, он мечтал сделаться командиром, чтобы управлять кораблем. И ему повезло. Начальство направило девятнадцатилетнего парня учиться, и Дрозд окончил военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде, а после окончания учебы в 1928-м году получил назначение помощником вахтенного на линкор «Октябрьская революция». Через два года его перевели штурманом на эсминец «Володарский», а еще через три года ему доверили должность командира этого корабля. В марте 1935-го Дрозда в очередной раз повысили, назначив старпомом на линкор «Марат». В октябре 1936-го года Валентина Петровича, как коммуниста и добровольца, направили в Испанию на должность военно-морского советника. В Испании тогда шла гражданская война. И республиканским силам Советский Союз помогал против франкистского мятежа, чем мог. В том числе и военными специалистами. А Германия и Италия помогали местным фашистам.

В ноябре тридцать шестого Валентин Петрович прибыл на базу испанских ВМС в Картахене. Там он получил назначение советником командующего флотилией эсминцев и новое имя Дон Рамон. Дрозд быстро освоил испанский язык и сдружился со своим местным начальником Висенте Рамиресом из Андалузии, который очень уважал своего советского наставника, считая его умным и ответственным специалистом, отлично знающим вооружение и морскую тактику. К тому же, Дон Рамон проявил себя решительным и храбрым моряком во время атак на базы мятежников-франкистов, находясь на флагманском эскадренном миноносце «Антекера». Несколько раз ему пришлось участвовать и в боях с вражескими кораблями. Но, несмотря на помощь Советского Союза, республиканская Испания проиграла, а советников еще раньше отозвали обратно в СССР.

После возвращения на Родину, за боевые заслуги во время исполнения интернационального долга, Валентин Петрович удостоился орденов Красного Знамени и Ленина, его назначили командовать бригадой эсминцев на Балтике, но в конце мая 1938-го неожиданно перевели исполняющим обязанности командующего Северным флотом, а через год, получив звание флагмана второго ранга, Дрозд утвердился в этой должности. Там, на Северном флоте, он и пробыл всю войну с финнами. А в середине 1940-го года его переаттестовали на звание контр-адмирала и отправили на юг, командовать Высшим Черноморским институтом ВМФ. Но, в феврале 41-го года, в связи с приближающейся войной с Германией, его, как имеющего боевой опыт в противостоянии немецким кораблям еще с Испании, перевели опять на Балтийский флот, поручив руководить легкими силами.

На этой должности Валентин Петрович, с самого начала усиленно проводя учебно-боевую работу, старался ускоренно готовить моряков-краснофлотцев к противостоянию с серьезным и опасным врагом. Ведь Дрозд знал о кригсмарине много чего из собственного опыта. В Испании ему приходилось не только перестреливаться с немецкими эсминцами, но и даже обозначать атаки на немецкие крейсера, которые заходили в испанские территориальные воды. Впрочем, немцы в той ситуации не принимали бой, предпочитая наблюдать за происходящим, вести разведку, но держаться подальше от боевых действий, покидая охраняемую зону при приближении испанских эсминцев. Теперь же наступало время, когда противостояние флотов Советского Союза и Германии начнется лицом к лицу не на жизнь, а на смерть. И Валентин Петрович это отчетливо понимал. Потому и действовал решительно, едва лишь война началась, не стесняясь топить вражеские минные заградители, тральщики и даже броненосцы. А потому к появлению немецких главных сил на Балтике контр-адмирал отнесся с завидной выдержкой. «Что ж, будем драться», — решил он для себя, едва получив шифрограмму из штаба о замеченном подводниками движении немецкой эскадры в направлении Ханко.

Глава 16

Подводная лодка «Щ-323» выполняла патрулирование в квадрате между Ханко и Аландскими островами. Она находилась в надводном положении. Погода в этот день радовала отсутствием сильного ветра и больших волн. С мостика наверху рубки вахтенные внимательно наблюдали за акваторией и за небом в бинокли. Командир субмарины капитан-лейтенант Федор Иванович Иванцов имел боевой опыт еще с Зимней войны с финнами, а за небольшое время новой войны с немцами уже потопил вражеский минный заградитель и два транспортных судна. Потому чувствовал себя достаточно уверенно, несмотря на то, что шифрограммой из штаба Иванцова предупредили о возможном появлении вражеской эскадры в водном районе, контролируемом его подлодкой.

Разглядывая спокойное летнее Балтийское море, на поверхности которого играли солнечные блики, Иванцов внезапно наткнулся взглядом на какую-то едва заметную темную полоску над горизонтом. Он придержал бинокль, подкорректировал фокусировку окуляров, чуть подкрутив их, и внимательно вгляделся в морскую даль. За первой полоской на фоне неба показалась вторая, потом еще и еще. Сомнений оставалось все меньше. С запада, со стороны Аландских островов, приближались корабли. Первая мысль, которая пришла в голову Иванцову, что это, наверное, идут транспортные суда. Но, вскоре он ее отбросил, потому что хищный силуэт ближайшего корабля первым показался над гранью горизонта. За ним в пределы видимости вошел следующий, потом еще и еще. И то были военные корабли.

— Обнаружены четыре цели. По силуэтам похожи на немецкие эсминцы. Идут в кильватер курсом на восток, — доложил вахтенный помощник, мичман Дмитрий Одинцов, который стоял рядом и тоже смотрел в бинокль.

— Вижу воздушную цель! Приближается с запада. Похоже на гидросамолет, — доложил второй наблюдатель, Валера Петренко, следящий за небом. Этот молодой парень, простой матрос срочной службы, обладал даже более острым зрением, чем командир, потому его и поставили высматривать вражеские самолеты.

— Срочное погружение на перископную глубину! — приказал капитан-лейтенант.

Вахтенные с лодочного мостика быстро спустились в люк, задраив его за собой. Федор Иванцов прошел в центральный пост и продолжал отдавать команды оттуда. А подлодка, наполнив балластные цистерны, быстро скользнула под морскую поверхность и легла в дрейф, выставив над водой мокрый глаз перископа, через который наблюдал обстановку командир «Щуки». Военные корабли продолжали приближаться, и их уже можно было неплохо разглядеть даже сквозь мутноватую перископную оптику. Впереди, рассекая форштевнем воду, посылал в небо дымы из двух труб головной эсминец. Судя по очертаниям, точно немецкий, проекта «1934», на что указывала характерная ступенчатая передняя надстройка, как и то, что первая труба казалась массивней и выше второй. Некоторое сходства с новыми советскими эсминцами имелось, но более длинный полубак, заходящий аж за переднюю трубу, не оставлял сомнений в принадлежности эсминцев кригсмарине.

Капитан-лейтенант Иванцов атаковать не собирался, но продолжал внимательно наблюдать, прильнув к перископу. Эсминцы проходили севернее от местоположения подлодки примерно на пять миль, а замеченный гидросамолет