Гроза над планетой - Михаил Михеев

— Весьма элементарно. Только что мне буквально подбросили Аллена. Телепортировали его на открытое место, сняли маскировку и позволили запеленговать. Потом примитивно поставили засаду.

— А ты?

— А я телепортировался на эсминец, что неподалеку патрулировал, поднял вертолет и появился, откуда не ждали. Они-то на портал рассчитывали. Забрал пацана и сдернул, даже не убил никого.

— Что так? Стареешь? Или просто форму потерял?

— Да они, как вертушку увидели, зарылись в землю поглубже и сидели тихо, как говно в траве.

— Как парень?

— Живой и даже не слишком битый. Только вот, сдается мне, что те, кто его посылал, и не рассчитывали на удачную засаду. Уж больно интересная информация мне в руки прямо-таки упала. Аллен, понимаешь, слышал, когда его вели, разговор, что принцессу в воскресенье казнить собираются.

— Опа, — граф привстал, сбросив сонливость. — Это достоверно?

— Не знаю, никто из моих людей не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Но парень верит в то, что говорит. И никто его не зомбировал, память ложную не внушал — уж это я пока проверить в состоянии.

— Считаешь, информацию подбросили?

— Уверен. Прекрасно понимали, что я приду вытаскивать ученика. Засаду оставили для прикрытия. На редкость примитивная интрига. Но второй слой куда интереснее. Есть два варианта — меня заманивают в ловушку, причем простейшим образом, либо это кто-то из симпатизирующих нам людей хочет помочь. Не прийти я не могу — ну не допущу я ее смерти, скорее сам лягу. Это их допущение, конечно, но, боюсь, оно недалеко от истины. Раньше тоже ничего не сделаю — в ту тюрьму соваться самоубийство, магия там не работает, а спецназа серьезного у меня сейчас нет. Все, блин, с Волковым на главной базе, к высадке готовятся, не догадался здесь хоть десяток человек оставить. Да у меня и морской пехоты всего взвод сейчас остался, я-же войну не планировал. И с базы не перетащить никого уже, просто не успеть. Окно я смогу открыть через неделю, не раньше.

— А если действительно предупреждают?

— Ну а какая разница? Побьют, как пацанов, вздумай мы тюрьму штурмовать. Ее ведь не я строил, а оппоненты мои, я там даже плана толком не знаю. И ждать нас, скорее всего, будут в любом случае. Толпу соберут… У меня имедж особо могущественного — а за всемогущество надо платить.

— Что делать будем?

— Пойду туда в любом в любом случае, а дальше… Пока не знаю, думать надо. Времени у нас маловато. Девчонку будем вытаскивать, но как? И твоих надо одновременно выдергивать, иначе придет за ними веселый восточный демон по имени кирдык. Раньше на них особого внимания не обращали, но за неимением лучшего могут попытаться достать нас и через них.

Гарантиди нервно заходил по комнате, лорд Андрей секунду наблюдал за ним, а потом со вздохом добавил:

— Вообще, я во всем виноват. Я ведь не разведчик-контрразведчик, от особистов шарахался всегда. Чему-то в далекие гардемаринские годы учили, но и только. Когда здесь оказался, увидел непаханное поле, на котором и эти знания делали меня крутым. Спецслужбы создавал, учитель хренов, считал: раз самый образованный, да и самый сильный — всегда так и будет. А потом оказалось — отстал. Все забросил, привык на магию надеяться, и вот теперь жидко обделался… Талантов-то у меня к этому нет, профессионализма тоже маловато уже, а ученички мои на раз-два-пять меня переигрывают. Ну и у короля под рукой народ грамотный оказался, небось, уже местного разлива. Так что мы отстаем, сильно отстаем.

Пока лорд Андрей предавался самобичеванию (а что делать? Интелегентские комплексы у каждого русского, похоже, в крови, и ни война, ни жизнь в параллельном мире так и не смогли излечить лорда Андрея от этого идиотского заболевания), граф, не особенно обращая на него внимание, мучительно размышлял. А потом, решительно прервав потов словоблудия, медленно произнес:

— Я хотел бы поговорить с твоим учеником.

Разговор не дал ничего. Просто Аллен ничего больше не знал. Зато неожиданно вышел на связь начальник Сыскного бюро. Он подтвердил, на полном серьезе подтвердил информацию о казни, уточнив, правда, что никакого отношения к Аллену в данном случае не имеет. Он вообще не знал о его существовании. Ну и еще одно уточнение было, довольно интересное — принцессу убивать никто не собирался, это портило имидж короля. Все было проще и намного циничнее — лишение магических сил, отправка в монастырь. Возможно, еще что-то. Деталей пока, наверное, не знал никто, но и этого, в принципе, достаточно. Лишение магических сил — ну, это понятно. Даже если и не приведет к сумасшествию (а этот исход весьма вероятен), то уж опасность появления магички в качестве конкурента уберет напрочь и позволит не заморачиваться на постоянном подавлении. А из монастыря-тюрьмы, куда короли периодически заточали своих родственников, еще никто не выходил, не говоря уж о том, что после пострига в монахини любые права на престол терялись совершенно законным путем. Поблагодарив за информацию, лорд Андрей предупредил, что агентам Сыскного бюро в тот день поблизости от места казни лучше не ошиваться. В ответ его поставили в известность, что (тут лорд Андрей прямо физически ощутил, как лицо собеседника перекосил довольный оскал) агенты там будут. Исключительно особо преданные короне. В общем, разговор завершили крайне довольные друг другом. После этого оставалось только связаться с братьями принцессы, предупредить, их, чтоб не лезли поперед батьки в пекло и заняться подготовкой акции. Силовой акции.

Толпа начала собираться с раннего утра. Зрелище показательной экзекуции, а возможно, и казни магички, тем более королевских кровей, будоражило воображение и заставляло вскипать кровь. Конечно, казни — штука нередкая, но нынешнее развлечение грозило стать гвоздем программы и хитом сезона.

Клетку с принцессой подвезли к эшафоту в полдень — по традиции город должен был взглянуть на осужденную. Конечно, приговор не был еще оглашен, но это было уже чистой формальностью, и это понимали все. В конце-концов, отсюда оправданным еще никто не уходил, по крайней мере, никто этого не помнил. И сейчас толпа бесновалась — извечное «хлеба и зрелищ» требовалось людям во все времена. Впрочем, людям-ли? Тех, кто собирался на такие мереприятия, лорд Андрей всегда называл по-простому — быдлом.

Принцесса была одета в простое грубое платье без украшений. На лице ее были синяки, тщетно маскируемые паршивеньким гримом. Одна рука, явно перебитая или вывихнутая, висела мертвой плетью и, видимо, каждый толчек причинял девушке немалую боль, однако она держалась, стояла ровно, стиснув зубы и презрительно глядя вокруг. И это заводило людей, в сторону клетки полетели гнилые помидоры, палки, всевозможный мусор. Идущие рядом стражники не препятствовали.

Потом повозка подъехала к эшафоту. Девушка взошла на него сама, резким движением оттолкнув руки палача. Взошла и застыла, глядя в даль невидящими глазами. Трудно сказать, чего это ей стоило, но она простояла так до самого суда, не замечая беснующихся внизу людей, злобных и похотливых взглядов мужчин и выкрикивающих оскорбления женщин. Ей не на что было надеяться — если лорд Андрей не пришел раньше, значит, он или не знает, где она, или не смог пробиться сквозь магические заслоны. О третьей возможности, о том, что он не захотел прийти на помощь, даже думать не хотелось. И все-же она стояла, и толпа стала стихать и успокаиваться, не выдержав ледяного потока презрения, исходящего от этой хрупкой и слабой на вид девченки. Так она простояла весь день.

Как обычно, приговор зачитывали на закате. Откуда пошла такая традиция, никто не помнил, но уже не первый век она соблюдалась, а значит, имела полное право на существование. И, как обычно, медленно и внушительно выходили и рассаживались по местам верховные маги, сверкающие золочеными доспехами, в которых они больше всего напоминали огородные пугала. На сей раз Его Величество церемонию своим присутствием не почтил, что было странно, хотя, как показали дальнейшие события, весьма дальновидно. И потому сейчас главным здесь оказался Глава Совета. Однако старец, видимо, мучавшийся чем-то вроде несварения желудка, мрачно буркнул что-то и свалил через услужливо открывшийся телепорт. И тогда вышел Глашатай, слабенький маг, тем не менее по традиции входивший в Совет. Злые языки поговаривали, что Глашатаев всегда избирали из несильных магов невзрачной, если не сказать более, внешности потому, что таким, буде Совет вызовет неудовольствие Его Величества, не жалко пожертвовать, а его убогий вид, возможно, вызовет жалость монарха и спасет ему шкуру. Тем не менее, сейчас Глашатай был горд и уверен в себе настолько, что, казалось, лучился самодовольством.

— Высший Совет Магов постановляет! — сморчек, оглашавший волю Совета, казалось, стал выше ростом. Еще бы, ведь он, слабейший здесь и младший в Совете, был сейчас его гласом, живым воплощением воли ВСЕХ архимагов, как неофициально они себя называли. Это добавляло ему значимости, во всяком случае, в собственных глазах. — Ненаследную принцессу Веспу, виновную в незаконной практике магии, опасной для жизни и здоровья наших граждан, а также в подготовке переворота с целью занятия престола, лишить титула, лишить магического дара, лишить правой руки путем усекновения и лишить свободы путем заключения в монастырь и пострига в монахини Господа нашего. Приговор утвержден личной подписью и печатью Его Величества и должен быть приведен в исполнение немедленно. Согласно древней традиции, любой несогласный с приговором может выступить силой огня, меча и магии, сам или через своего доверенного воина, против бойца Высшего Совета Магов, Господа нашего и Государя нашего сейчас и немедленно.