Мои путешествия - Федор Конюхов

12:00. Десять часов работал над укреплением мачты, ставил штаг. Хорошо, что я занимался альпинизмом. В такую болтанку, когда мачта раскачивается и держится на честном слове, на ней тяжело удержаться. Но здесь лучшей погоды не дождешься, ее просто не бывает.

Там, где порвалось, я зажал зажимом, потом расплавил свинец в консервной банке и все залил. Получилось очень хорошо: выдержит любой шторм. Самое главное было — забраться на мачту и на самой ее вершине поставить штаг на место. Но я подумал, что подняться на самый верх не смогу. Решил скобой зацепить за рым спинакер-фала, хотя, конечно, это не та прочность.

Начал готовиться к подъему. Яхту поставил по волне, чтобы нагрузка была на ахтерштаг и бакштаги. Надел страховочный пояс, два карабина, чтобы по очереди перехватываться. Скобы на мачте шатаются — заклепки их не держат, уже две ступеньки отвалились. Самое главное было, чтобы яхта не развернулась против волны в то время, когда я на мачте.

Пока лез, думал о том, что если начнет мачта падать, надо успеть отстегнуть карабины и оттолкнуться от нее. Потому что если упасть в воду вместе с мачтой, она сразу пойдет ко дну. А если свободно упасть в воду, то есть шанс спастись. Яхта сразу бы остановилась, а я служил бы плавучим якорем, смог бы подплыть и забраться на нее. Это я продумал на крайний случай, но все получилось лучше. Поднялся на самый верх, пристегнулся двумя карабинами — руками тяжело держаться за мачту да еще крепить штаг.

Прежде чем лезть, я спинакер-фалом поднял штаг к топу мачты. Когда сам вскарабкался, то понял, что штаг сантиметров 30–40 не дошел до самого верха. Самое сложное было — подтащить штаг к рыму. Фал вырвало из рук, он тяжелый. Я взял с собой большую скобу, но она не подошла. Палец скобы толще, чем отверстие в рыме. Хорошо, что у меня в кармане была скоба среднего размера. Ее я и поставил. Если еще раз порвется, то, значит, не выдержала скоба. Она все-таки маленькая для такой нагрузки. Когда спустился, то даже поцеловал мачту в благодарность за то, что «Караана» не увалилась с курса.

14:00. Уже темно, ветер усиливается. Я рад, что закончил всю работу, что сделал штаг. И, кажется, должно быть хорошее настроение, но, наоборот, сегодня что-то тянет к людям, к тому миру, в котором нет одиночества и опасности. Особенно накатывает тоска, когда наступает ночь. Я один, вокруг только вода и небо.

6 апреля 1991 года

40°47’ ю.ш., 66°06’ в.д.

Барограф поднялся, ветер не прекращает дуть. Не люблю такую погоду, когда солнце и ветер. Если шторм — должны быть тучи, дождь. Это мне понятно. Но сейчас не могу понять, откуда берется ветер.

Вчера стоял у штурвала до галлюцинаций. Мне казалось, что иду по Москве и забрел на улицу, где живет мой товарищ Саша Поленчук. И все решал, зайти к нему в гости или нет. А белые гребни на волнах казались мне торосами, и я все выбирал торос, чтобы под его укрытием поставить палатку, лечь и отдохнуть.

Надоел мне океан — меня уже никто никогда не заставит идти через него.

7 апреля 1991 года

40°37’ ю.ш., 68°19’ в.д.

Христос воскрес — воистину воскрес!

02:30. Уже рассвет. Ночью усилился ветер, я убрал грот и стаксель, оставил один «носовой платок». Небо все затянуто тучами, барограф медленно идет вниз. Скорость ветра 35 узлов, скорость яхты 5–6 узлов. Как тяжело даются мили, прямо из зубов дьявола мы их с «Карааной» вырываем.

05:30. Выходим на траверз острова Кергелен[92]. Кричу альбатросам и буревестникам, чтобы они передали привет этому французскому владению.

06:00. Открыл подарок от семьи Суворовых. В нем сухари из кулича и записка: съесть только на Пасху. И другой кулич — от семьи Гурьевых. Но он не сухой, а пропитан ромом — сохранился за эти полгода хорошо, только сверху немного заплесневел. Плесень я срезал и кулич с удовольствием съел.

Мои воспоминания о Пасхе всегда солнечные. Утром мама с бабушкой возвращались из церкви с всенощной службы и святили куличи. Нам, детям, раздавали крашеные яйца, а отец между двумя деревьями делал качели. Вся улица приходила качаться на них. Целый день было весело.

9 апреля 1991 года

40°25’ ю.ш., 71°17’ в.д.

02:00. Прошли Кергелен. Впереди еще два острова — Сен-Поль и Амстердам. Если их благополучно пройдем, то впереди только Австралия.

09:00. Осматривал продукты и нашел в одном рундуке, в который ни разу не заглядывал, двадцать банок ветчины!

Конечно, в намеченные сроки я не завершу плавания. Но с этим ничего не поделаешь. Главное, чтобы Бог дал благополучно его закончить. А то, что не по графику, так даже поезда, и те опаздывают. А тут сделать оборот вокруг Земли в одиночку, да еще под парусом — и по графику. Конечно так не может быть.

16 апреля 1991 года

39°34’ ю.ш., 74°28’ в.д.

Среди ночи ветер зашел на фордак. «Ричард» не держал яхту на курсе. Пришлось самому нести вахту.

08:00. Устал, болят ноги, хочется спать. Начался дождь. Паршивый этот Индийский океан — не поймешь, когда какая будет погода. По нашим приметам, если утром роса, значит, должен быть хороший день. А здесь океан выдает все наоборот.

12:30. Восемнадцать часов простоял у руля. Так ослаб, что в жар бросает. Лег в дрейф. Как жаль: ветер попутный, только и идти бы домой, но сил уже нет, надо немного отдохнуть.

17 апреля 1991 года

Идет большая волна с запада, а ветер дует с востока. Стоит толчея, нет хода, паруса хлопают. Понял, почему ветрорулевой не держит яхту на курсе. Мастер, который устанавливал «Ричарда», неправильно его поставил. Исправить ошибку можно, но надо снимать полностью всю систему. А она тяжелая, неудобно будет тащить ее в кокпит. Когда будет хорошая погода, попытаюсь это сделать и не уронить «Ричарда» в океан.

05.30. Минут десять рядом плыла большая серая акула, потом обогнала и ушла по направлению к Австралии. Она, конечно, быстрее будет там, чем мы с «Карааной». Если бы люди не ударились в изобретение техники, а лучше бы изучали себя, животных, рыб, зверей и птиц, я бы сейчас передал все для моих друзей в Австралию, и акула бы им сообщила. Или попросил бы любого альбатроса, он мигом слетал бы туда и обратно. Но человечество уперлось в железо и атом и больше не хочет ничего изучать и познавать. Мне могут возразить, что, к примеру, во времена Ивана Грозного разве кто-нибудь знал, что люди смогут видеть друг друга на расстоянии? Я говорю о телевизоре. Да, в те времена люди, пожалуй, скорее поверили бы, что человек сможет общаться с птицами и животными, чем с такой техникой.

18 апреля 1991 года

39°18’ ю.ш., 86°27’ в.д.

01:00. Какой необычный восход! Темные тучи окрасились в оранжевый цвет, небо стало зеленым. Но на западе остались черные тучи с полосами дождя. Северная сторона неба засветилась двумя радугами.

Ночь была неспокойной, налетали шквалы. Поставил два штормовых стакселя. Включил «Навстар», хочу узнать, куда нас унесло за ночь. Как тут не расстраиваться: нас унесло на одну милю назад и на целых 16 миль на север.

03:30. Светит солнце, но ветер не стихает и не меняет направление. Боюсь, что здесь все время так дует. Надо убегать из этого района.

11:30. Хотел бы я посмотреть на конструктора ветрорулевого механизма «Фламинго» и заставить его в такую болтанку снимать его собственное изобретение. Я проклял весь род конструктора, хотя, как православному, мне не подобает кого-либо проклинать. Но уж больно тяжелый ветрорулевой. Отдавил себе пальцы, разбил колено, надсадил живот. Но все-таки втащил «Фламинго» в кокпит. Там разобрал и, если не подводит мое чувство механика, сумею собрать. Все ж по образованию я — судовой механик.

19 апреля 1991 года

38°50’ ю.ш., 87°41’ в.д.

03:00. Со всех сторон зажигаются радуги, но толку от них никакого. Дождь как шел, так и идет, ветер тоже не меняется. Остается загадкой, отчего в такую погоду расцветают радуги.

В каюте «Карааны», на центральной переборке, висят иконы святителя Николая Чудотворца, святого Пантелеймона Целителя и святого Георгия Победителя. Перед тем как выходить на палубу, я всегда смотрю на них.

Икону святителя Николая дал мне священник из Красного Яра, когда благословлял в церкви перед одиночным походом на Северный плюс. «Если будет тяжело, — сказал он, — то проси Николая, и он поможет». Точно так же я получил икону с изображением святого Пантелеймона, только уже не в России, а в Австралии. Но тоже от священника Православной церкви, отца Михаила. Он рассказал про святого Пантелеймона, что безбожники схватили его и за веру в Христа решили утопить. Привязали камень на шею и бросили на середине реки. Сами на лодках выплыли на берег. Смотрят, а Пантелеймон идет по воде и в руках держит камень, что они привязали ему на шею.