Тигр, олень, женьшень - Валерий Янковский

— Он здесь, я видел, в темноте сверкают глаза! Засел там, чтоб его… Сейчас. Ой! — и закувыркался в пропасть…

Мы застыли в ужасе, не в силах помочь, а он каким-то чудом ухватился за попавшийся под руку кустик и закачался на нем. В то же мгновение горал, нанесший ему удар рогами, выпрыгнул из пещеры. Собаки взвыли и кинулись было за ним, но куда там: расправив сивый хвост, он как птица порхал с одного невидимого выступа на другой, после каждого прыжка меняя направление, и скоро совсем скрылся из глаз.

Тяджуни вскарабкался к пещере, поднял сбитую шапку и еще громче загрохотал:

— Вот дьявол, чуть не убил! И нож любимый с пояса оторвался, улетел в пропасть… Придется искать весной. Эх я, старый дурак, надо было бить в норе в упор!

Смотрите, смотрите, в скалах под вами другой горал, загляните вниз, он между вами проходит!

Я видел, как Арсений выскочил на самый выступ скалы, на которой стоял. Мы с Кимом, выбравшись на кромку, тоже пытались заглянуть «под себя». И вдруг грохот справа. Целая глыба серого камня с росшими на ней кустами и большой сосной отделилась под ногами брата и с треском, подняв тучу пыли, низверглась у нас на глазах. Он сделал какой-то невероятный пируэт и повис, вцепившись в уцелевший на кромке дубок!

Одна авария за другой на протяжении нескольких минут! И тут мы увидели под обрывом серую, с темным «ремнем» спину горала. Я склонился, согнулся, как мог, и выстрелил. Но то ли был слишком взвинчен разыгравшимися событиями, то ли в возбуждении неправильно учел угол наклона, но увидел, что пуля подняла столбик скальных брызг за спиной козла. Он скрылся за выступом, а я ощутил, как кто-то тянет меня назад. В недоумении обернулся и увидел покрасневшее от натуги лицо нашего Кима. Ухватившись одной рукой за сосну, другой за ремень от чехла моего бинокля, он что есть силы оттаскивал меня от кромки обрыва.

— Вылезайте сюда. Черт с ним, с горалом, Валери-сан! Двое на глазах чуть не убились — и вы хотите? Не надо этих «санъянов» (горных козлов), пойдем домой, вон Арсени-сан свистит…

Я ничего не ответил, но оценил эту жертву Кима. Хотя горный козел был его заветнейшей целью, он непоколебимо отверг ее ради безопасности товарища.

Сойдясь с братом, поделились впечатлениями, развели костер, быстро пообедали. Тяджуни исчез и не давал о себе знать. Наметив два обратных маршрута, мы снова разделились, но на этот раз я попросил Арсения взять Кима с собой, а сам решил обойти неприступные «замки» и спуститься к реке, рассчитывая встретить Тяджуни и собак.

Солнце уже садилось, когда я заметил всю группу, завершавшую обход: она спускалась по противоположной стене. И почти тут же — пару горалов, выскочивших из расселины. Было неблизко, но они хорошо проектировались на заснеженной стенке, и я свалил обоих. Они скатились в ущелье, а наблюдавший издали Тяджуни издал победный клич. Примчавшиеся собаки с интересом обнюхивали незнакомых зверей.

Однако трофеи нужно было доставить домой, а этот последний этап оказался трудным. Скрутив пушистые туши, приладили их за плечи. Тяджуни взял большого и шел впереди, но от этого мне не было легче. Спускались, то опираясь на палки, то сползая, то ехали, теряя всякое управление. В узком ущелье стремительно покатились по руслу замерзшего водопада и лишь случайно задержались, угодив в наметенный на месте маленькой заводи сугроб; насобирали шишек, ссадин и синяков. Собаки, взвизгивая тонкими голосами, скатывались следом.

Когда, совсем выбившись из сил, оказались на льду Тумангана, взошла полная луна. Последний километр показался прогулкой по тротуару.

В поселке нас ждали, выбежали встречать за околицу. Первыми мчались навстречу вездесущие мальчишки. Шмыгая носами, пряча в рукавах озябшие ручонки, галдели хором:

— Смотри, смотри, еще два! Сегодня трех добыли! Учитель, ваш брат тоже убил большого горала во с какими рогами!

Арсений и Ким с помощниками уже свежевали на кухне крупного козла. Ким и хозяева были в неописуемом восторге. Еще бы, им досталась вся драгоценная кровь, сердце и две туши горалов. Третью наутро отправили на санях жене Тяджуни, а мы увезли домой три отличные шкуры и, для коллекции, загнутые назад черные и коричневые, в кольцах, рожки.

На обратном пути наш спутник совершенно преобразился. Он был неузнаваем, шагал со всеми в ногу, легко. Казалось, с него и впрямь слетели все городские болячки.

Вскоре Ким переселился из Сейсина на юг страны, написал, что чувствует себя отлично, посылал подарки.

Ахилл

Осень выдалась необычная — несмотря на заморозки, в тайге еще не выпало ни снежинки. Горы оставались рыжевато-бурыми, а небо над ними синим, как в сентябре. Однако ночи стояли студеные, землю не отпускало даже на солнце.

В одинокое зимовье-фанзушку, спрятавшееся в долине туманганского левобережья, наша охотничья семья заехала в полном составе: отец, все три сына и спутник тех лет, кореец Хам Чигони. На многие версты кругом — ни жилья, ни стука топора — чарующая, сказочная тишина…

Провести разведку без снега, да еще по мерзлой земле — дело не легкое. Поэтому в первый вечер на семейном совете решили: лишнего шума не производить, по такой мелочи, как козы, не стрелять; завтра как можно бесшумнее разведать все четыре стороны света. Утром один за другим вытянули из отцовского кулака три спички, четвертая осталась ему. Каждая спичка в зависимости от ее длины означала свое направление; мне по жребию выпал запад.

День выдался тихим и ясным. Опавший сухой лист лежал густым ковром, назойливо шуршал под ногами, в такие безветренные дни особенно мешал охоте. Поэтому я шел осторожно, стараясь все время пересекать поперек небольшие хребты и овражки и, взобравшись как кошка, выставляя из-за гребня только голову, внимательно рассматривал противоположный косогор. Уже несколько раз чуткие косули, рявкая, срывались совсем недалеко, но я даже не снимал ружья.

Время приближалось к полудню, когда странный предмет на вершине противоположного гребня привлек мое внимание. Прежде всего насторожила удивительно правильная округлость и странное сияние вокруг. Навел бинокль. Да, очень странный, необычный бугорок. И трава никогда не отливает такими радужными бликами. Дышит! Мне показалось, что бугор дышит. Кажется? А может, устали руки или от напряжения участилось дыхание?

Протираю запотевшие стекла и опять смотрю пять, десять, пятнадцать секунд совсем не дыша.

Дрогнул! Дрогнуло одно ухо! Да это же кабан!

Но он совершенно спокоен. Он убежден, что со своего командного пункта все видит, чует и слышит. Только на какой-то звук едва заметно среагировало одно ухо-локатор. Но звук расшифрован: то перепорхнул на дубе поползень. Значит, можно продолжать сладкую дрему под осенним солнцем. До него не доходит, что человек умеет подкрадываться как барс, а достать может значительно дальше. Такого опыта ему не хватало.