Топливо - Михаэль Драу

Они вышли из апартаментов Канцлера вместе. Молча и без проявления хоть каких-либо эмоций — радости от заполучения власти или горечи от убийства. Велиар спокойно отслеживал свои мысли. Эрц был ему по-своему дорог. Эрц был хорошим правителем и хорошим братом. Жаль его. Что такое — «жаль»?…

Принц немедленно собрал министров в зале Совета.

Почтенные граждане Империи несколько недоумевали. С каких это пор Канцлер позволят брать слово своему распутному младшему братцу? Но что-то было в Велиаре… Спокойное. Холодное и угрожающее. Он сел в кожаное кресло старшего брата, выпрямил спину, сложив аккуратные ладони на полированной столешнице, и пригласил министров садиться.

— Я собрал вас здесь сегодня, — начал Принц ровным сухим тоном истинного правителя, — для того, чтобы сообщить, что теперь власть принадлежит мне по законному праву наследования. Господин Канцлер ушел из жизни несколько минут назад.

В просторном зале воцарилась по истине мертвая тишина. Никто бы не мог подумать. Канцлер отличался отменным здоровьем. Что-то наверняка случилось. Все чувствовали, что произошло что-то недоброе.

От Принца исходила неосязаемая угроза. Было страшно.

В зал одним за другим вошли десять или пятнадцать киборгов. Они встали у стены за спиной Принца.

— Да, вероятно, вы можете напомнить мне, что у моего брата осталось трое наследников. К сожалению, я вынужден отдать некоторые распоряжения на этот счет…

Принц повернулся в профиль и что-то негромко проговорил на ухо одному из подошедших киборгов. Казалось, они могут понять друг друга и вовсе без слов. Солдат вышел, и за ним последовали еще двое.

Кто-то из министров воскликнул:

— Что вы творите, Ваше Высочество?! Вы не имеете права распоряжаться жизнями…

— Почему же? — прервал его Велиар, резко повернувшись и чуть прищурив глаза, похожие на обсидиановые пуговицы, — Разве не было так в дни Императора?

Киборги пошевелились у стены, и больше никто не посмел возражать.

Глубокий, сильный голос Принца заполнил собой пространство зала:

— С этого дня, восходя на трон, я объявляю возвращение Империи. Истинной Империи, во главе с Императором. Мы будем сильны, совершенны и безжалостны. Мы создадим военную мощь, неведомую доныне. Сровняем с землей торчащие уродливые изъяны — болезни, коррупцию, проституцию, теневую экономику, негосударственную генную инженерию. Не будет ничего. Никаких ошибок. Как в отлаженном механизме.

Министры с трепетом смотрели на белое, застывшее лицо Принца Велиара, хранившего гордую осанку, и ужасались пустоте в его темных, стеклянных глазах.

Глубоко под землей, в ледяном бункере Кукольник медленно опустился в кресло в своей крошечной келье, где температура никогда не поднималась выше минус шестидесяти семи по Цельсию. Расслабленно снял опостылевшие очки и респиратор. Голый титановый череп скалился вечной улыбкой, будто Кукольник наконец-то проявил эмоции, которых у него никогда не было с момента начала функционирования еще до Пыльной Войны. Его безупречная «шахматная партия», длившаяся столько десятилетий, выиграна.

Эпилог

Раньше полиция и регулярная армия Империи не могла потягаться по технической оснащенности с Мастерами, и только разобщенность последних была причиной того, что власть все еще держалась. Но сейчас даже всеобщее перемирие и сотрудничество Мастеров друг с другом не помогло бы — солдаты Империи стали скорее машинами, чем людьми. И каждый, даже самый плохо оснащенный из них, на много порядков превосходил самого сильного и модернизированного киборга Мастеров.

Появилось множество поправок к Конституции. В частности, стабилизаторы стали обязательными для всех, а большинство имплантантов, используемых киборгами Мастеров, напротив, было признано нелегальными. Те, кто отказывался их удалить, подлежали уничтожению. Если же Мастер пытался возражать воле Императора, то уничтожению подвергался и он.

Постепенно Мастерам оставили лишь право заниматься бизнесом, который полностью контролировался государством. Химеры удивительным образом избегли притеснений и обособились, но все же больше тяготели к сотрудничеству с Империей, чем к свободной жизни.

Империя сдержанно делилась крупицами власти с верными ей существами. А противников жестоко карала.

Но, тем не менее, противники все равно не собирались смиряться с положением вещей.

Как оказалось, живой и невредимый, Блисаргон Баркью привез Эра на базу, где уже давно собирались все анархисты, которым было все равно, против какой власти бороться. Пестрая толпа — бездомные химеры и киборги-наркоманы, хозяева которых погибли либо уволили их, и просто люди — хакеры, механики, врачи. Тут попадались даже свободные киборги, сумевшие избавиться от топливной зависимости. Конечно, одиночки всегда предпочитали автономное существование, но теперь необходимость заставила их вступить в ряды повстанцев. Свободные киборги были достаточно циничны, чтобы не занимать свою голову их идеалами и целями, они просто нашли применение своему воинскому искусству, да к тому же весьма эффективно скрывались от правительства, уничтожавшего каждого, кто нарушал закон о Топливе.

Не было удивительно, что свободные киборги избрали своим главарем (а, значит, предводителем всех анархистов в мегаполисе) Блисаргона Баркью.

Все остальные считали киборгов более опытными в военных делах, потому не задавали никаких лишних вопросов о том, почему же их деятельность сводится к мелким пакостям вроде взрывов не особо значимых баз и не особо крупных складов с оружием, Топливом и машинам. Эр удивлялся, почему они не объединятся с другими повстанцами, почему не развяжут настоящую партизанскую войну. Блисаргон отвечал на это, что кучка побитых жизнью повстанцев будет раздавлена войсками Императора за пару секунд. Нужно выждать удобный момент. Кроме того, очень мешала зависимость у многих киборгов.

Блисаргон Баркью, однако, сумел найти выход и из этой ситуации. Он попросту удалил большую часть стабилизаторов у всех, кого возможно (больше ни у кого не получалось проводить такие опасные и искусные операции). Его даже в шутку называли Папой Кукольником и шутливо спрашивали, а не вживил ли и он какой-нибудь чип в обмен на избавление от зависимости. Зависимость от Топлива, впрочем, не совсем исчезала, но становилась не такой жестокой. И дорогое Топливо мог заменить дешевый алкоголь. Пить приходилось много. И опьянение не наступало. Всего лишь стихала тягучая боль.

Некоторым, впрочем, пришлось смириться с наличием стабилизаторов, ибо их отсутствие могло привести к смерти. Топливо тоже было для них смертью, но гораздо более медленной, и до передозировки зависимые успевали взорвать пару-тройку постов имперской армии или складов с Топливом. А дрались обреченные солдаты гораздо отчаяннее прочих.

Эр предпочел расстаться с большинством своих стабилизаторов, отчего стал более вспыльчивым, а кроме того, сам удивлялся собственным причудливым мыслям и движениям логики. Как бы то ни было, алкоголь не разрушает так быстро, как Топливо. А ему нужно прожить подольше.

По крайней мере, дожить до встречи с Дэлом.

Первое время он очень грустил о разлуке со своим любовником и каждый раз боялся, что в очередной своей вылазке может убить его и даже не узнать об этом. Но потом повседневные заботы маргинала, вынужденного жить тайной крысиной жизнью, постоянно быть начеку и вздрагивать, хватаясь за дикрайзер, от каждого шороха, отвлекли его от невеселых мыслей.

Жить стало опасно, но очень просто и понятно. От задания к заданию. От вылазки к вылазке. От взрыва к взрыву. День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом.

Но однажды прошлое кольнуло в самое сердце.

В коммуну пришел новый хакер, очень опытный, действительно профи. Эр узнал его сразу, хотя тот и здорово изменился. Дидж. Черт побери, Дидж собственной персоной! Несколько парней удерживали взбесившегося киборга и отнимали у него дикрайзер, а Эр орал, что убьет эту сволочь. Образумил Эра только Блисаргон — попросту отвесив ему затрещину своей титановой рукой.

— Успокойся, дорогуша, — буркнул он, — Да, ты не испытываешь к нему особой любви. Но Дидж теперь с нами. А если решит вспомнить свое агентское прошлое…

Он медленно повернулся к бывшему координатору и ласково улыбнулся. На полумеханическом лице улыбка была просто чудовищной. Дидж сглотнул.

Эр постепенно успокоился. Дидж пришел с той стороны баррикад. Он может знать много полезных вещей. А также располагать информацией о Дэле.

— Я просто трус и слабак, — говорил Дидж несколькими днями позже, когда Эр смирился с его существованием в коммуне и даже нашел в этом определенные плюсы. Например, пить вдвоем было веселее, — Я испугался. Эр, если бы ты знал, что там творится! Мне кажется, я вовремя сбежал. Я… Я же не знал ничего, клянусь! Я всего лишь служил Канцлеру. Я даже подумать не мог, что творится за моей спиной… Этот Кукольник — самое настоящее чудовище! Он превращает живых людей в свои марионетки. И… И еще он создает кукол. Металлических кукол, неотличимых от людей. Они могут передвигаться и мыслить самостоятельно. Но они не живые, как киборги. Просто куклы… ЕГО куклы. Черт… Господи…