Сохраняйте спокойствие! (СИ) - Ра Юрий

— Кто ж знал, что это от сейфа ключи. Я думала, они от почтового ящика, в щель завалились.

— Кто ж знал, что от тебя тайн не существует.

Глава 17

«Черным по белому»

— Здравствуйте, сударыня, у вас где-то в недрах общежития завалялся студент Корчагин. Как бы мне его услышать?

— Здрасьте! А кто его спрашивает?

— Из редакции «Сельской жизни». Он нам статью обещал. — Вежливый мужской голос на том конце телефонной линии прямо побуждал на сотрудничество.

— Обещал, значит напишет. Миша серьёзный молодой человек. И не завалялся он, а проживает. Сейчас, ждите. — Вахтерша заорала мимо трубки вглубь коридора — Степанов! Степанов, не прячься! Корчагина позови, знаешь, где он живет⁈ Да, там!

«С такими вокально-оральными данными, дама могла и сама позвать Михаила, не вставая со своего места» — подумал таинственный Степанов. Во всяком случае его ухо чётко ловило эхо вахтеристого голоса, отражающееся от дальней стены холла. Вот как бывает, в детстве каждому из нас был дарован мощный дискант, позволяющий донести свои требования до любого жителя своей пятиэтажки. Даже до всех одновременно. Стоишь такой, орешь Толику с третьего этажа, чтоб он мячик скинул, а весь дом думает: «Скорее бы ты, Толик, уже скидывал мяч, ведь невыносимо это крик слушать». Круче этого крика только самодельные взрывпакеты были. А сейчас что, куда девался столь чудный голос? А всё, мутация голосовых связок. Так что как мутант мутантам говорю — у дамочки голос исключительный. Студент прервал размышления, прикинул, стоит ли записать это на бумагу, а потом махнул рукой и пошел звать четверокурсника Корчагина со второго этажа.

«Всё-таки удачно нас не послали в колхоз, погода так и шепчет» — думал Дмитрий, он же Михаил, глядя в окошко. Жиденькая московская зелень радовала даже в гомеопатической дозе, даже желтеющая. В самом деле, в такую добрую осень хорошо гулять по нескучному саду в кругу адептов и последователей, а не стоять раком и выбирать картошку из земли. Если бы к такому стремилась душа Лихарева, он бы пошел в Сельхозакадемию, а не на журфак. Достал совок, вот честно — достал. Хотя… Была бы муть и слякоть за окном, Михаил бы сказал себе: хорошо, что в колхоз не послали, в такую погоду стоять раком и выбирать картошку… Уже надо признаться самому себе, что ты ненавидишь колхоз, Михаил. И когда ты Дмитрий, то тоже ненавидишь. В конце концов, никто не заставляет, слава богу, селян писать статьи в газету. Им небось проще сотку земли вскопать, чем сочинение по Тургеневу на четыре страницы написать. А если после копки еще и сотку жахнуть под правильный закусон, то потом можно еще одну сотку вскопать. Или какие у них единицы измерения при вскапывании, плевать, лишь бы не гектары.

— Алло, Корчагин на проводе. — Голос Михаил изобразил спокойно-деловой, мол человек провел некую, по его разумению серьезную работу. Спросят — а ему есть что доложить.

— Добрый день! — Понятное дело, что это Милославский, а не из «Сельской жизни», иного и не ждали. Уж этот голос Михаил запомнил навсегда. — Что у вас нового? Не вообще, а с проектом газеты?

— Да у нас всё хорошо, Жорж. Есть инициативная группа, понимание ролей между членами редколлегии, название. Только газеты нет.

— Вот как, отлично. А что за название вы накреативили? — Хм, какое знакомое словечко, не иначе здесь табуны попаданцев из будущего бродят. Или демоны-вселенцы, если кому-то так удобнее.

— Название — «Черным по белому». Совместное решение, я поддерживаю. Как оно вам?

На том конце провода чем-то погремели, что-то пробурчали, а потом кровавый тиран выдал вердикт:

— Немножко сильно мрачное. Но такое, со смыслом. Хотя кому-то покажется, наоборот, совсем заурядным. Нормально, короче. Я одобряю.

— А вашего «одобряю» достаточно или надо ждать более козырного?

Вот так аккуратно, на «вы», но постоянно давать почувствовать ИМ, что пускай они купили перо Корчагина, его ум и душу, но где-то глубоко внутри есть что-то такое, что не купить. Ибо не продаётся самый ливер, самая середка чего-то сокровенного. Видимо, это характер, закаленный в словесных баталиях, на тренировках и в учебных спаррингах. Впрочем, у того Лихарева были и настоящие драки. Пару раз махался. А этот Корчагин так совсем в полный рост давил шишку, то есть отыгрывал альфу в школе. Думал, что и дальше придётся идти по жизни с боями, но нет. В МГУ вообще не в чести силовая борьба, если не на секции за институт, в армии даже на КМБ всё было ровно. А после курса молодого бойца Михаила выдернули в штаб Армии для нормальной службы в соответствии с квалификацией, то есть в армейскую газету. С кем там драться, с писарями или редактором? Нет, редактору порой следовало бы прописать в скворечник, но Корчагин не решился бить капитана. Эдак можно и в дисбат загреметь. А там с журналистикой сложно.

— Ты мне не дерзи, Гусев, не дерзи! — Опять какая-то местная цитата. Любит Милославский меня не то прощупать, не то подколоть незнанием отдельных моментов. Есть такое дело, неинтересен мне детский фольклор. — Лучше скажи, какая обстановка на факультете. Деканат по идее должен в полный рост поддерживать ваше начинание, одобренное ЦК ВЛКСМ.

— Обстановка как в песне Юрия Лозы:

Слух облетел моментально журфак,

Слух раздувался и рос.

Те, кто пролезть не сумели никак,

Пытались засунуть хоть нос!

— То есть ты пообещал, что те, кто войдет в редакцию на постоянной основе, не поедут по распределению?

— Точно так! Морковка оказалась такой сладости, что старшекурсники на пупе извертелись. Отдельные наивные товарищи аж комсомольские значки начали носить, а кто-то готов хоть пионерский галстук повязать, хоть шортики надеть.

— Что за неуместная ирония, я вот и сам в шортах иногда хожу. И ничего, на умственную деятельность в сторону ухудшения не влияет, и ладно. Тем более, что нам на проекте циники тоже нужны.

— А приспособленцы?

— Тебя же взяли, Михаил. Приспособленцам надо памятник воздвигнуть, если по уму. Они на сушу выползли, палки в руки взяли. А могли гордо погибнуть от голода, как не менее уважаемые предки.

Не пойму я этого Милославского, то он прямо презрением окатывает за мою жизненную позицию, то дифирамбы приспособленцам поёт. Шизофреник он латентный. Или просто не продиагностированный. Вот сейчас чего хочет? Позвонил, узнал, как дела идут — свободен! Нет, вяжет словеса как паук. И перед кем, перед тем, кто по этому виду спорта учебник написать может. Странный тип. А может, он просто завидует мне? Мол, такой-сякой Корчагин-Лихарев из будущего, ноутбук в руках держал, в Интернет заходил с пинка ногой, как в свою квартиру, на Мальдивах грелся. Впрочем, про Мальдивы я не рассказывал им.

— Михаил, раз у тебя всё пучком, жди зеленого свистка из Комитета комсомола. Ближе к Новому году стартанем пилотным выпуском. А потом в полный рост, шашки наголо, аллюр три креста! Чтоб со следующего девяностого уже все о вас говорили и бросились выписывать. Угу?

— Угу. Всего хорошего.

Органы безопасности вообще довольно спокойно к Дмитрию относятся, словно не демон из третьего тысячелетия к ним явился, а курьер из Яндекс-доставки. Принес, дал в бумажке расписаться — свободен пацан! В КГБ реально так много провалившихся из других эпох, или им пох? А вот еще вариант — нарочно маринуют, чтоб я не пытался выторговать себе каких-то лишних преференций за информацию о будущем. Ведь сколько всего ценного в этой голове! А сколько? А правда, что я могу предложить на продажу?

Политические расклады — мимо. Ситуация ушла в сторону, события могут и будут идти в другом русле с другими персоналиями. Наверное.

Места залегания еще не найденных полезных ископаемых — где урановые руды, а где Лихарев? Никаких точек пересечения. Знаю только, что в Африке дохрена редкоземельных металлов. А это все знают. Потому и гоняют негров сначала со своих мест, чтоб копать не мешали, а потом обратно — чтоб сами копали.