Начало пути - Кирилл Тюстюбаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говорят, Совет в панике! — произнёс старый торговец на рыночной площади, поглаживая свою бороду. — Если Хариор действительно вернулся, Совету не долго осталось.
— Ерунда! Это всё выдумки прессы! — возразил другой, хотя в его голосе сквозило беспокойство.
Но даже в этих самых "выдумках" чувствовалась доля правды. Люди не забыли, кто такой Хариор. Его имя до сих пор наводило трепет. Многие помнили истории о том, как он в одиночку мог справляться с целыми армиями магов, и как его умения в создании барьеров и порталов позволяли творить чудеса.
Тем временем в Совете магов разгорались нешуточные споры. Гул голосов был громче, чем обычно, и сегодня на заседании присутствовали все представители Совета. Их напряженные лица и злобные взгляды были направлены на главу Совета — Рейна Атоа. Он сидел за массивным столом, сохраняя внешнее спокойствие, но знал, что за маской этого спокойствия прячутся вопросы и недоверие. Ему не давали покоя обвиняющие взгляды коллег, ведь правда, скрытая им долгие годы, теперь стала явной.
На заседании присутствовали все старшие магистры Барирорна:
— Лерина Илливар, Магистр иллюзий. Её холодные, почти чёрные глаза блестели как острие кинжала. За внешним спокойствием скрывалась настоящая буря недовольства. Лерина считалась одной из самых загадочных и влиятельных членов Совета, и её мастерство в манипуляции и создании иллюзий делало её оппонентом, с которым считались даже самые могущественные маги.
— Каидор Вельрон, Магистр трансмутации и алхимии. Высокий, широкоплечий мужчина с седыми волосами и глазами, напоминающими цвет стали. В его взгляде читалась смесь разочарования и презрения. Вельрон был известен как мастер преобразований и создания сложнейших снадобий. Он всегда стоял на стороне порядка, и факт, что глава Совета мог скрыть от него такую важную информацию, взбесил его больше всего.
— Мерилас Каринн, Магистр заклинаний и стихийной магии. Она выглядела строже всех, её острое лицо и гладко зачесанные волосы только усиливали ощущение её железной воли. Мерилас обладала талантом к управлению стихиями, и её имя не раз упоминалось в великих магических битвах. Её голос звучал резко и требовательно.
— Норвен Тиррос, Магистр призыва и некромантии. Его угрюмое лицо казалось неподвижным, словно высеченным из камня. Он был одним из самых мрачных и опасных магов в Совете. Несмотря на его редкие выступления, его влияние ощущалось в каждой детали магической политики. Норвен умел ждать, но сейчас его темные глаза впились в Рейна с холодной угрозой.
— Элиас Морвинн, Магистр защитной магии и ритуалов. Моложе многих членов Совета, но не менее уважаемый. Элиас обладал глубоким знанием древних защитных техник и ритуалов, но сейчас его спокойствие было нарушено. Он молчал, но взгляд его говорил больше, чем любые слова — он чувствовал себя преданным.
— Колле Аргур, Магистр теневой магии. Он сидел в тени, почти сливаясь с ней, как это было свойственно ему. Колле был мастером скрытности и манипуляции теми, кто осмеливался зайти на его территорию. Его глаза блестели в полумраке, и он наблюдал за всем происходящим с ледяным спокойствием, его присутствие было почти незаметным, но никто не сомневался в его силе.
Каждый из них знал, что возвращение Хариора могло изменить баланс сил в Барирорне. Но больше всего их беспокоило то, что Рейн Атоа, их предводитель, знал о плане Хариора уйти из мира, и помогал ему покинуть этот мир, скрывая правду на протяжении десятилетий.
— Рейн, как ты мог?! — наконец, громко воскликнула Лерина, не выдержав напряжения. — Ты скрывал это от нас все эти годы! Ты позволил Хариору уйти и оставил нас бороться с последствиями его исчезновения!
— Ты не только предал наше доверие, но и подверг опасности весь Каблин! — срывающимся голосом добавила Мерилас Каринн, её руки сжались в кулаки. — Пока мы пытались удерживать барьеры и сдерживать разломы, ты знал, что происходило на самом деле!
Элиас, всегда уравновешенный и спокойный, мрачно произнёс:
— Ты обязан был предупредить нас, Рейн. Мы могли бы подготовиться.
Норвен Тиррос молчал, но его взгляд говорил о готовности к самым решительным действиям. Он наблюдал за всеми, как охотник, готовящийся нанести смертельный удар.
Рейн, всё это время сидевший за столом, тяжело вздохнул, чувствуя всю тяжесть момента. Ему придётся ответить не только за свои действия, но и за последствия, которые могли стоить жизни многим в Каблине.
— Я сделал то, что посчитал нужным в тот момент, — тихо, но твёрдо сказал Рейн, его голос прорезал гул голосов. — Да, я помог Хариору уйти. И да, я знал, что это решение было опасным. Но в тот момент я верил, что он ищет ответы, которые могли бы сделать нас лучше. И что его уход был необходимым.
Тишина на мгновение повисла в зале. Совет молчал, но напряжение только усилилось.
— И ты хочешь сказать, что не думал о том, что он может вернуться в такой момент? — наконец, произнёс Каидор Вельрон, его голос был полон презрения. — Ты сделал из него угрозу, Рейн. Теперь вся магическая система в Каблине под ударом, а ты… ты сидишь здесь и пытаешься оправдаться.
В этот момент стало ясно: последствия возвращения Хариора затронут не только политику и магию, но и саму структуру власти в Барирорне.
— Молчать всем! — крикнул Рейн, ударив кулаком по столу. Его голос пронзил зал, мгновенно заставив всех замолчать. Напряжение в воздухе стало почти осязаемым, когда он поднялся из-за стола, его глаза сверкали яростью. — Авторитет Хариора незыблем!
Он обвел всех взглядом, но остановился на Мерилас, которая вздрогнула под его тяжёлым взглядом.
— Мерилас, — произнес он холодно, и его голос стал ещё громче. — Думаешь, я забыл, как ты дрожала только от одной встречи с ним? Может, мне его сюда пригласить? — его губы скривились в саркастической улыбке. — Попросить по старой дружбе отсудить ваши горячие головы? Как думаешь, он сделает это с удовольствием?
Мерилас не смогла сразу ответить, её обычно жёсткий взгляд поколебался, и напряжение в её теле стало заметным. Вокруг зала воцарилась полная тишина. Лерина прищурила глаза, а Каидор сжал зубы, не в силах скрыть раздражение.
— Не забывайте, с кем мы имеем дело, — продолжил Рейн, его голос снова стал холодным
