Начало пути - Кирилл Тюстюбаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Живой?
Этот голос, холодный и лишенный эмоций, разорвал тишину, словно бритва, и вывел Антона из оцепенения. Он медленно открыл глаза и увидел перед собой размытое лицо мужчины. Серые волосы, жесткий, неподвижный взгляд. Антон несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать зрение.
Мужчина присел на корточки рядом с ним. Всё вокруг казалось сюрреалистичным: только что его били ногами, и он был на грани смерти, а теперь... просто незнакомый человек смотрит на него, будто ничего не произошло. Антон не мог поверить в это, всё казалось неправильным, как в дурном сне.
— Живой? — снова повторил мужчина.
Антон попытался что-то сказать, но только хрип вырвался из горла. Он с трудом кивнул. Мир вокруг плыл, но было ясно одно — эти люди не по его душу. Он был ещё жив.
Мужчина поднялся на ноги, его движение было спокойным, почти будничным, как будто он просто пришёл на работу.
— В следующий раз можешь не дожить до этого момента, — произнес он спокойно, будто речь шла о чем-то незначительном. Его тон не менялся, голос был твёрдым и хладнокровным.
Антон хотел что-то сказать, но язык не слушался, а в голове был лишь гул. Боль затмевала разум, он едва понимал, что происходит. Почему всё это выглядело так... спокойно? Как будто то, что только что случилось — обыденное дело.
— Твой дед был для меня важным человеком, — продолжил мужчина, словно ничего особенного не произошло. — Мы с ним были знакомы много лет. Теперь, — он сделал паузу, взглянув на Антона, который всё ещё пытался сдерживать тошноту и слабость, — в целом это мы обсудим потом. Называй меня дядя Серёжа.
Антон не мог поверить в услышанное. "Дядя Серёжа"? Какой к чёрту "дядя Серёжа"? Только что его избивали до полусмерти, а этот человек, стоящий перед ним, говорит спокойно, будто они встретились в магазине.
Всё вокруг плыло, сознание Антона металось между реальностью и шоком. Он до сих пор не мог понять, что происходит. Ещё пару минут назад он был уверен, что умрет здесь, в грязном помещении, под ударами озверевшего психа, но сейчас всё это казалось каким-то абсурдом.
Незнакомец, глядя на происходящее, холодно бросил короткие приказы своим людям:
— Парня развязать и срочно в больницу. Оповестите его родных, куда его повезёте. Упырей допросить, будут брыкаться — в расход.
Антон с трудом слышал слова сквозь пелену боли и усталости. Всё происходящее вокруг начало расплываться перед глазами, как будто его разум медленно утекал в темноту. Неизвестные люди, не тратя ни секунды, приступили к действиям: профессионально и молча. Его обессиленное тело казалось свинцовым, и даже попытка понять, что происходит, была непосильной задачей.
Его руки и ноги быстро развязали, но он даже не чувствовал освобождения, слишком истощенной, чтобы реагировать. Где-то на краю сознания он заметил, как неожиданные спасители грубо и без лишних слов скрутили его похитителей, но сознание уже ускользало.
"Надо... бороться..." — пронеслась последняя мысль, прежде чем темнота полностью поглотила его.
Через несколько секунд Антон окончательно потерял сознание.
Очнулся Антон в ярко освещённой больничной палате. Свет резал глаза, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться. Голова кружилась, и легкая тупая боль пульсировала в затылке. Аппараты, к которым он был подключён, мерно отсчитывали удары его сердца, создавая едва слышный ритм. Он медленно моргнул, пытаясь избавиться от ощущения тяжести в теле.
Потолок был белым, стерильным, и вся обстановка казалась слишком искусственной. Больничные койки, холодный пол, зеленые простыни — всё это заставляло чувствовать себя оторванным от реальности. Однако нарастающий гул голосов за дверью палаты постепенно возвращал его в сознание.
— Вы за нами следите? — раздраженно раздался голос его матери, Аллы. Её тон был резким, и Антон сразу понял, что она очень недовольна. — Вы за ним следите? Вы обещали оставить нас в покое!
Он знал этот тон. Его мать редко выходила из себя, но когда это происходило, за этим всегда стояли серьёзные причины. Он поморгал, пытаясь собрать мысли в кучу. Боль в теле была притуплена, но все еще напоминала о себе, каждое движение отдавалось ноющей болью в животе и груди.
Из-за двери послышался глубокий мужской голос, спокойный и холодный.
— Алла, если бы мы не следили, ты бы сейчас получила не сына, а его тело. Ты правда хотела бы такого исхода?
Антон нахмурился. Этот голос ему был знаком, тон и уверенность мужчины говорили о его опыте и власти. Интонации, лишённые эмоций, как будто подразумевали, что он контролирует всё происходящее.
— Почему вы не позвонили сразу мне? — не унималась Алла. — Я бы справилась сама!
Антон напрягся. Несмотря на то, что его мать была могущественным магом стихий, он чувствовал в её голосе тревогу. Что-то произошло, что она не могла контролировать.
— Алла, тогда вместо подозреваемых у нас было бы четыре обугленных трупа. Не морочь мне голову, ты прекрасно понимаешь, почему мы действовали так, как действовали, — спокойно ответил мужчина. — Конечно, мы за вами следим. Ты думаешь, мы можем просто так оставить вас без наблюдения?
Антон почувствовал, как его руки дрожат. "Обугленных трупа" — пронеслось у него в голове. Он всегда знал, что в их семье магия играла важную роль, но теперь всё казалось куда более серьёзным, чем он мог себе представить.
— Я не хочу, чтобы Антон жил под постоянным наблюдением, как какой-то объект эксперимента! — Алла не отступала, её голос сорвался на крик. — Он не должен за это расплачиваться!
— Алла, твой сын едва не погиб. Как ты сама говорила – голос Сергея стал тише — Магия это сила, и за неё нужно нести ответственность. — Мужчина на мгновение замолчал, а затем добавил более мягко, но твёрдо: — Мы следим за ним, потому что не можем допустить повторения твоих ошибок. У нас есть свои методы, и ты знаешь, что это необходимо.
Антон лежал неподвижно, стараясь осмыслить происходящее. Он впервые слышал, как его мать говорила таким тоном. Раньше она никогда не позволяла себе подобных вспышек, всегда была спокойна и уверена в себе. Но сейчас ситуация явно вышла за пределы её контроля.
Проходящий мимо врач шикнул на них, коротко бросив: — Не нужно тревожить покой пациентов.
Полковник молча кивнул, осматривая коридор больницы, его
