Не надо было вмешиваться - Михаил Александрович Михеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, женщина пока неизвестна… Пожалуй, стоило бы посоветоваться на эту тему с Принцем. А вот с пистолетом все ясно: травматику надо носить с собой. Или новую кобуру для него купить, или просто в карман сунуть… М-да. А еще придется срочно купить новую куртку.
В ту ночь Игорь спал плохо. Казалось, тело представляло собой один большой синяк. В пылу драки, когда вены распирало от адреналина, не чувствовалось, а сейчас вот проняло. Как следствие, он больше ворочался, стараясь принять более-менее удобную позу, чем спал, и утром, соответственно, на работу пошел совершенно разбитый. И, возможно, именно поэтому ему очень захотелось найти ту бабу и хорошенько с ней побеседовать – так, чтобы на всю жизнь запомнила, что такое разгневанный мужчина и почему его нельзя трогать!
По дороге на работу он долго и мучительно размышлял о происшедшем. Казалось почему-то, что разгадка витает в воздухе, надо просто руку протянуть и поймать, вот только что ловить, он даже представить не мог. А еще по всему выходило, что тот, кто звонил ему ночью, или обманул, или крупно облажался. Если так, значит, опять придется ходить с оглядкой, опасаясь вдобавок подставить тех, кто окажется поблизости. Хреново. И эти же мысли он озвучил заинтересовавшемуся причинами его мрачного настроения Принцу.
Николай, который вначале активно посмеивался над ним в тему «не дала, что ли», после рассказа Игоря резко посерьезнел. Понятное дело, пускай и косвенно, но он тоже оказывался под ударом. В общем, настроение испортилось у обоих, и только уйдя с головой в работу, они смогли на время откинуть неприятные мысли.
Однако, как ни странно, ни в тот день, ни на следующий Игоря никто не пытался задеть. Он спокойно ходил себе с работы и на работу, на второй день даже вновь пригласил Ольгу в ресторан, и никаких проблем не было. А утром третьего дня Принц его огорошил известием о гибели Ирэн.
Банально. Шла женщина по улице. Переходила дорогу в неположенном месте. Она ее там, напротив собственного дома, регулярно переходила, да и не она одна. Дороги в городе, точнее, их удобство, давно стали притчей во языцех. Переходов – раз-два и обчелся, причем тот, кто рисовал «зебры» и ставил знаки, явно не стремился учесть пожелания обычных пешеходов. Администрация города который год обещала исправить ситуацию, но пока что никаких шевелений не отмечалось, и люди регулярно бегали через проезжую часть на свой страх и риск. А машины их, соответственно, регулярно сбивали. Дело житейское.
Вот и сейчас произошло то же самое. Вывернувшая из-за поворота убитая «девятка» смахнула женщину и отшвырнула изломанное тело на железо отбойника. Скорость, как определили гаишники, была не столь и велика – километров шестьдесят-семьдесят, то есть водитель, может статься, даже ничего не нарушил. Правда, с места ДТП скрылся, но и это логично – шок у человека, так многие поступают. И найти его как минимум сложно, ведь автомобиль самый обычный, неприметный, да и номер запомнить никто не удосужился. Будут искать, разумеется, но формально, и вряд ли найдут, тем более что женщина вроде как сама виновата. Лень ей, видите ли, было пройти двести метров до перехода…
Шоковое состояние длилось практически весь день. Все же хорошие знакомые умирают не каждый день, а тут – один за другим! И пускай один из них оказался не другом, а не пойми кем, все равно… Ведь Игорь знал обоих давным-давно. Ну а на фоне всего остального это и вовсе оказалось как в старой пословице о жизни, бьющей ключом. Гаечным. По голове.
Однако, пока он (а судя по вытянувшемуся лицу Принца, и Николай) рефлексировал, умные люди делали серьезные дела. Уже к вечеру Игоря вызвал шеф, и пришлось идти, гадая, чего же он хочет. Принц, мягко идя рядом с ним, строил предположения, и все они сводились к получению здоровенной дыни за какой-то серьезный косяк. Возможные варианты со срочным заказом или еще чем-то интересным он даже не рассматривал, наверное, потому, что и сам пребывал в расстроенных чувствах. И потому оба были удивлены, когда, зайдя в кабинет Самого Главного, обнаружили того в прекрасном расположении духа и еще вдобавок за накрытым столом. Ну, как накрытым… Чай да печеньки из расчета на четверых, но и это уже что-то – обычно шеф не баловал подчиненных, тем более в своем кабинете.
Шеф встретил их, сидя в своем кресле. Собственно, ничего удивительного в том не было – привычка у него такая имелась. А что поделаешь? Росточку он был невеликого, а брюшко, напротив, выпирало – любил шеф вкусно покушать и не стеснялся этой маленькой слабости. Вообще ничего отталкивающего в его внешности найти не удалось бы и под микроскопом, этакий обаятельный толстячок, живой, энергичный, всегда очень чистый и в идеально сидящем костюме. Вот только сам он думал иначе, стесняясь и роста, и пуза, и едва намечающейся лысины. Такой вот комплекс неполноценности у человека. Потому и сидел за столом в кресле, а ноги помещал на специальную скамеечку. Нехватку роста и недостатки фигуры такая уловка и впрямь маскировала неплохо. Кое-кто посмеивался втихомолку, но в целом к шефу народ относился хорошо. Наверное, потому, что тот был весьма доброжелательным и зла никому не делал, хотя и дураков с лодырями не жалел.
Четвертым в их компании оказался Вольский. Ярослав Семенович вошел буквально через минуту после них и сел на свободный стул, тут же придвинув к себе чашку. Следующие несколько минут все они прихлебывали чай и молчали – такая уж здесь существовала традиция. Перед серьезным разговором всегда поступали именно так. Однако время вышло, чашки показали дно, и шеф, откинувшись в кресле, тихо, но веско спросил:
– Итак, господа, вы уже слышали, что произошло?..
Игорь промолчал. В самом деле, ему что, мысли начальника читать положено? Так ни в одной должностной инструкции об этом ни слова не сказано, а стало быть, и отвечать он не обязан. Зато Принц, то ли от великого ума, то ли от расстроенных нервов, выдал:
– Да много чего было. Где-то пролетел метеорит, в Японии опять землетрясение, а под ободком унитаза родился стомиллионный микроб…
– Очень смешно, – без выражения ответил шеф. – Знаешь, лет пятнадцать назад, когда я был еще молодым и красивым, приключился со мной такой случай. Гнал я
