Шолохов. Незаконный - Захар Прилепин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда началось восстание, Малкин (уже не в романе, а в действительности) с отрядом в 60 человек ушёл за Хопёр. Однако он вернётся в Донскую область с частями Красной армии. Пути их с Шолоховым ещё пересекутся.
* * *
4-й Сердобский полк прибыл на Южный фронт в составе 3-й Уральской дивизии. В феврале 1919 года он был влит в состав 23-й стрелковой дивизии и переименован в 204-й Сердобский стрелковый полк.
Командиром 204-го полка был Виталий Врановский (у Шолохова в романе Вороновский), бывший штабс-капитан царской армии; помкомполка – Виктор Волков, бывший поручик (у Шолохова выведен под своей фамилией). Оба родом из города Сердобска.
Читаем «Тихий Дон»: «Сердобский полк наспех сформировался в городе Сердобске. Среди красноармейцев – сплошь саратовских крестьян поздних возрастов – явно намечались настроения, ничуть не способствовавшие поднятию боевого духа. В роте было удручающе много неграмотных и выходцев из зажиточно-кулацкой части деревни. Комсостав полка наполовину состоял из бывших офицеров; комиссар – слабохарактерный и безвольный человек – не пользовался среди красноармейцев авторитетом; а изменники – командир полка, начштаба и двое ротных командиров, задумав сдать полк… вели преступную работу…»
14 апреля командование 9-й армии получило донесение: «Сердобский полк (триста восемнадцать штыков с двумя орудиями и десятью пулемётами) перешёл на сторону казаков». У Шолохова Вороновский ночью выходит к повстанческому секрету и просит доставить его к полковому командиру, где лично предлагает капитуляцию, испрашивая гарантии, что его подразделение не разоружат и оставят на фронте в прежнем составе.
Подтверждения факта визита Врановского к повстанцам с предложением сдаться в архивах не обнаружено; но вполне возможно, что подобная история, так или иначе, имела место и описана Шолоховым со слов свидетелей.
Дальнейшее развитие ситуации вновь сплетает в единый узел события романные и жизнь Шолоховых в Плешакове. Усть-Хопёрская станица, где случился мятеж, располагалась неподалёку от Плешакова.
В романе Штокман попытается остановить мятеж в Сердобском полку, но будет убит прямо во время выступления на митинге. Его соратника, большевика Ивана Алексеевича Котлярова, в числе двадцати пяти коммунистов сами сердобские бойцы пленят и передадут казакам. Пленных погонят пешком – и это станет для них адовой дорогой.
«Тридцать вёрст шли по сплошным хуторам, встречаемые на каждом хуторе толпами истязателей. Старики, бабы, подростки били, плевали в опухшие, залитые кровью и темнеющие кровоподтёками лица пленных коммунистов, бросали камни и комки сохлой земли, засыпали заплывшие от побоев глаза пылью и золой. Особенно свирепствовали бабы, изощряясь в самых жесточайших пытках. Двадцать пять обречённых шли сквозь строй. Под конец они уже стали неузнаваемыми, не похожими на людей – так чудовищно обезображены были их тела и лица, иссиня-кровяночёрные, распухшие, изуродованные и вымазанные в смешанной с кровью грязи».
Оставшихся в живых встретит разъярённая толпа в Татарском. Там вдова Петра Мелехова Дарья своими руками (кто-то подаст ей карабин), мстя за смерть мужа, застрелит своего кума – Ивана Алексеевича Котлярова.
В 1965 году в журнале «Север» будут опубликованы воспоминания сына Ивана Алексеевича Сердинова, с которого, как мы помним, Шолохов и написал Котлярова. Иван Иванович Сердинов поведал: «Отец работал машинистом паровой мельницы, и то, что он был избран председателем Еланского станичного комитета, и то, что страстно ненавидел богатеев, открыто выступал против них – всё это жизнь моего отца».
Сердинов, как и Котляров в романе, служил в Сердобском полку и принимал участие в том бою, где был застрелен Павел Дроздов. Иван Иванович вспоминал: «Ревкомовцев-коммунистов белоказаки зверски избивали, когда гнали их в Плешаки. Моему отцу выбили один глаз».
Вдова Павла Дроздова Марья и правда приходилась Сердинову (как в романе Дарья Котлярову) кумой. Но немедленной расправы, как в романе, не было: пленных поместили под стражу. Утром следующего дня начали выводить по одному на прилюдный, в присутствии местных казаков, допрос:
– Помнишь Кизилов и Вилтов яры? Кого убивал? – спросили у Сердинова.
Иван Иванович рассказывал: «Отца моего действительно убила Мария Дроздова. Она была нашей соседкой по Плешакам… Красивая, видная собой казачка… Когда она ударила Ивана Алексеевича прикладом, он спросил: “Кума, что ты делаешь?” – “Это тебе за мужа!”»
Один из пленённых тогда же, но спасшихся красноармейцев, еланский казак Евгений Петрович Оводов, рассказывал о тех событиях чуть иначе:
«Тут к нам подбежала женщина – Мария Дроздова с винтовкой. Она приблизилась к Ивану Алексеевичу Сердинову и ударила его винтовкой в лоб. Винтовка переломилась, а Иван Алексеевич упал на спину. Мария Дроздова выхватила винтовку из рук стоявшего рядом казака и приколола в грудь Ивана Алексеевича».
Литературовед Виктор Гура застал в живых другого работника отцовской мельницы, Давыда Бабичева (в романе – Давыдка); тот рассказал: «В ту пору меня все больше Давыдкой звали. Так прозвал меня и Шолохов в “Тихом Доне” – Давыдка-вальцовщик. Машинистом у нас на мельнице работал Иван Алексеевич Сердинов, из местных. Считался он казаком, но проживал в бедности. Душевный был человек. И Валентин, его помощник, тоже свойский парень. Ничем с виду не приметный, а колючий, на язык острый. Вот фамилию его не помню, мы его Валеткой прозвали. Знаю, что был он из революционеров, ещё перед той германской войной на хутор приехал. В марте 1918 года, перед самой заварухой, исчез он из хутора, куда – не знаю. С тех пор из виду потерял я Валетку, и судьба его мне неизвестна».
– В романе Валета убивают восставшие казаки под Каргинской, – напомнил Гура.
Бабичев ответил: «Может, и убили. Шолохов знает, он на Каргине жил. Только я не слыхал про это. А вот Иван Алексеевич Сердинов погиб на моих глазах. Взяли его казаки-повстанцы в плен и погнали по хуторам, по-над Доном, на Вёшки. Весной это было, народу собралось масса, когда гнали его через наш хутор. Может, и Мишка Шолохов тут был – не припомню что-то. Вдова казачьего офицера Марья Дроздова страшно издевалась над нашим Иваном Алексеевичем. Лютая была баба. Она тут же и убила его самолично и добровольно».
Соседи по Плешакову рисовали схожую картину, но с дополнительными страшными подробностями.
Мельников Иван Андреевич, 1908 года рождения, уроженец хутора Плешакова: «Ивана Алексеевича Сердинова отпускали к жене обмыться, потом утром привели…
И вот выводят их по одному на допрос: “Как убивал? Где убивал?”
Допрашивали по одному и спрашивали: “Где казначейские деньги?” Кое на кого говорили: “Оставить…”
И оставили Полянского, Мельникова, Оводова, а остальных погнали в Елань.
