Зачистка - Алексей Гравицкий

Я знаю, — холодно кивнул Мунлайт и стиснул в ладони ключ. — Далеко не уходи, я еще спущусь.

И, не говоря больше ни слова, пошел к лесенке в углу, что вела на другой этаж.

9

Перемена в поведении седого вышла настолько разительной, что не заметить ее было нельзя. Весельчак с не сползающей с рожи сатанинской ухмылкой в одну секунду замкнулся, стал злым, резким и постарел, кажется, лет на десять.

Лезть с вопросами Карташов не решился, подумав про себя, что эти слова про какого-то Угрюмого, должно быть, что-то значили.

Змей бросил недопитое пиво и поспешил за приятелем. В глазах его появилось что-то, похожее на сочувствие. Не то слюнявое, в котором мужчина не нуждается, а внутреннее настоящее понимание чужой боли. И эту боль не надо успокаивать или лечить. Такое не лечится. Это надо просто пережить, одному. А тем, кто рядом, достаточно просто понять это, не сюсюкать и не мешать.

Не дожидаясь особого приглашения, Сергей допил пиво и потопал следом. Сталкеров нагнал уже возле лестницы. Мунлайт шел тяжело, чеканя шаг. Бородатый Змей двигался за ним тенью. Наверху бросил тихо:

Успокойся. Может, они дошли до Монолита и сейчас где-нибудь на Кубе мохито пьют.

Мунлайт мотнул головой, шагнул к ближайшей двери. Ключ проворно ткнулся в замочную скважину. Скрежетну-ло. Дверь распахнулась так легко и быстро, словно седой открывал ее не в первый раз.

Обстановку внутри назвать чистой и уютной у старлея не повернулся бы язык. Грязи здесь было более чем достаточно. Пахло пылью. Воздух стоял спертый, затхлый. Меблировка оказалась чуть менее скудная, чем в землянке у Киряя. Правда, вместо матраса на арбузных ящиках здесь была койка, под которой лежали какие-то коробки. Зато, кажется, электричество отсутствовало как факт. Во всяком случае, при беглом осмотре помещения выключателей Сергей не обнаружил, а закопченная буржуйка в углу говорила о многом.

Мунлайт прошел к окну, повернул ручку и дернул на себя раму. Створка распахнулась с недовольным всхрустом. В убогонькую комнатенку потянуло свежим холодным воздухом. За окном густели сумерки, еще чуть — и стемнеет. Седой скинул с плеча рюкзак, бросил в угол. Посмотрел на замерших в дверях попутчиков.

Чего встали? Снейк, койку уступишь Сберкнижке, чтоб он себе не отморозил почки, мочевой пузырь, прямую кишку и копчик. Спальник под кроватью. У Угрюмого их там несколько было. Печку сами раскочегарите.

Карташов не совсем понимал, что происходит, но то, что происходило, ему не шибко нравилось, а непонимание ситуации — еще меньше. Змей смотрел на седого с неодобрением.

А ты? — спросил Карташов Мунлайта.

Что я?

Сам спать где будешь?

Я терминатор, — невесело пошутил Мун, — а роботы не спят. Им только подзарядка нужна.

Он повернулся к Змею.

-* Снейк, наши денежки у тебя? Давай сюда.

Зачем? — понуро спросил бородатый.

Сам не знаешь, — зло ухмыльнулся Мунлайт. — Барыге за харчи и комнату заплатить надо.

Снейк прикрыл дверь и прошел к буржуйке. Сбросив рюкзак, принялся тягать из-за печки серые от пыли дрова и пихать в пахнущее застарелой гарью печное нутро.

Снейк, скотина, — напомнил о себе Мунлайт. — Половина денег моя.

Ага, — недовольно бросил тот. — Вот все получим, располовиним, и делай, что хочешь.

Мунлайт цыкнул сколотым зубом и повернулся к старлею.

Сберкнижка, давай вторую половину, — потребовал он.

Сергей помялся. С одной стороны, он сам отдавал седому все деньги разом еще утром. И не видел ничего зазорного в том, чтобы расплатиться вперед. Судя по всему, этот кидать не станет. Тем более за кордоном его другой заказ ждет и он заинтересован кровно. С другой стороны, что-то здесь было не так.

Слышь, Сберкнижка, — лицо Мунлайта стало жестким и неприятным, черты заострились, — тебе проводник нужен, или ты уже пришел?

Нужен, — сухо ответил Сергей.

Тогда давай вторую половину бабла, и завтра утром у тебя снова будет проводник. А если нет, то половину гонорара я отработал, и пошел ты в пень. Вон пусть тебя этот добродетельный Чингачгук провожает и консультирует.

Карташов поглядел на Змея. Тот сидел спиной к попутчикам и демонстративно не обращал на них внимания. Зато уже накидал в буржуйку полешек, подпихнул щепы и с чувством, с толком, с расстановкой разжигал огонь.

Старлей скинул рюкзак, распустил застежки и выудил вторую банковскую пачку.

Мунлайт проворно выдернул из пальцев перетянутые бумажной лентой банкноты. Глаза его сатанински блеснули в полумраке, а быть может, это отразился огонек разгорающейся стараниями Змея печки.

Рядом мгновенно возник бородатый.

Слышь, хаосит, не дури, а? Нам завтра в дорогу.

Сэр, я взрослый мальчик, — отозвался Мунлайт, — не люби мозги. Сам все знаю.

Седой раздербанил пачку. Половину сунул Змею, остальные деньги убрал ловким движением. Затем в руке сталкера возник невесть как пронесенный через охрану пистолет.

Держи, — протянул он бородатому ствол. — Вам тут особо ничего не грозит, но так… на всякий случай. Хотя бэпэшка, конечно, не «калаш».

ПБ, — рефлекторно поправил стоящий рядом старлей, прикусил язык, но поздно.

Лопата, — напомнил Мунлайт. — Совковая, штыковая, зачистная, хлебная, мусорный совок… выбирай.

Карташов сердито поглядел на седого и завалился на койку. Ничего не хотелось. Все надоело. Вся эта Зона с ее завихрениями. Все эти сталкеры безбашенные. Все эти не-понятки.

Все не пропей, — попросил бородатый.

Утром увидимся, — ухмыльнулся седой и вышел.

Хлопнула дверь. Где-то далеко, в другой задверной реальности, протопали по лестнице шаги. Совсем издалека донесся наигранно бодрый голос: «Всем по сто!»

В комнате было тихо. Только потрескивала сухими поленьями разгорающаяся буржуйка и сопел бородатый Змей.

Скрипнуло. Карташов приподнялся на локте и поглядел в почти утонувшую во мраке комнатенку. Бородатый прикрыл окно и стоял, размышляя не то о судьбе человечества, не то о спальнике, который ждал под койкой.

Зря ты ему деньги дал, — сказал тихо.

А что такое? — сердито буркнул старлей. — Что происходит вообще?

Ничего, — качнул усталой головой, словно конь, бородатый. — Свои дела. Просто зря, и все.

Сергей не ответил. К черту этих полоумных. У них тут от радиации крыши текут, а он переживать из-за этого должен? Хрен на руль. Завтра сдаст их Хворостину, и все. А дальше, если все пойдет как задумано, вся эта дурь прекратит свое существование. Сумасшедших надо держать в психушке или отстреливать, в этом старший лейтенант был уверен. А неизлечимых сумасшедших надо просто стрелять, как бешеных собак.

Карташов закрыл глаза и задремал.

Проснулся он от гитарного перебора и пьяного голоса Мунлайта.

Старлей открыл глаза. В комнатушке все было так же. Потрескивала печурка, горел огонек. Змей все так же стоял у окна. Только на полу раскинулся смятый спальник, а бородатый избавился от ботинок и портупеи. И смотрел он теперь не на Карташова, а за окно, где нестройно бренчала плохая гитара и в хламиду пьяный сталкер орал дурным фальцетом:

This time I think I'm gonna let it all out Open up the book and rip the bad pages out God I'm so sorry for the bad things I have done Satan don't you worry I still owe you one (На этот раз я думаю, что должен выпустить все это наружу, Открыть книгу и вырвать плохие страницы. Господь, прошу прощения за всю ту погань, что я совершил. Сатан, не беспокойся, я с тобой еще не завершил… Фрагмент песни группы «Васкуагё Babies.).

Змей отвернулся от окна и споткнулся о взгляд Карташова.

Ты чего не спишь, Сберкнижка?

Уснешь тут, — недовольно буркнул Сергей. — Где только гитару взял.

А что тебя удивляет? — не понял бородатый. — Здесь тоже люди живут. А человек всегда тащит за собой все свои привычки. Все, что составляет его жизнь. Плохое, хорошее — не важно.

Змей замолчал и снова посмотрел за окно. В мутном стекле отсвечивал огонек буржуйки и размытый профиль бородатого, похожего на Деда Мороза сталкера. А дальше была тьма уже потусторонняя, в которой редко блестели звезды.

Небо ясное, — тихо заметил Змей.

И что? — не понял Карташов.

Редко в Зоне чистое небо увидишь, — тихо добавил сталкер и снова замолчал.

So leave now cause I'm gonna stay, — надрывался Мунлайт за окном, —

I'm gonna stay for judgement day

Fuck off and die! — You're the evil in my eye

Fuck off and die! — time to say goodbye

I'm just about to get even with you

But what else can I do

When my nightmare becomes true…

(Итак, уходи сейчас, потому что я должен остаться.

Я должен остаться для судного дня.

Иди на хрен и сдохни!

Ты зло в моем глазу.

Иди на хрен и сдохни!

Время сказать прошай.

Я сейчас собираюсь поквитаться с тобой,

Да и что я еще могу сделать,

Когда мой ночной кошмар воплотился в реальность?)