Африканское бешенство - Нил Бастард

21

Не помню, как дошел до кровати. Не помню, как заснул.

Во сне я плакал, кричал и метался, пытаясь содрать этот сон, словно лопнувший противогаз. Перед глазами хаотично мелькали незнакомые лица в багровых и желтых облаках. Люди эти звали меня за собой, махали руками, но я понимал, что доверять незнакомцам нельзя, и бежал, задыхаясь, темными подземельями, которые, как я знал наверняка, выведут меня к нормальной жизни. Но и наверху царила такая же темнота, как и внизу…

Несколько раз я просыпался и долго лежал в блуждании странных мыслей, не сразу понимая, какое сейчас время суток и что предшествовало сну. Осматривался и с удивлением обнаруживал, что лежу не на груде битого кирпича в подземелье и не в разграбленной мэрии, а на знакомой кушетке. Из-за стены доносилось чуть слышное позвякивание посуды – это, наверное, Миленка хлопотала на кухне. От этих домашних звуков мне сразу становилось легче и не хотелось шевелить даже пальцами. Да и ноги мои, после всех путешествий по коллектору, словно бы лишились костей, мяса и нервных окончаний. Я ощущал лишь пульсирование крови в ступнях, натягивал на себя сон, словно уютное одеяло из детства, и вновь засыпал…

Спустя целую вечность с трудом разлепляю глаза и с удивлением вижу перед кроватью Джамбо и Элизабет. Поначалу я даже не понимаю, что это – явь или все еще продолжение сна? И лишь голос Миленки окончательно возвращает меня к действительности.

– Артем, вот видишь?!.. Все хорошо, они вернулись!.. А мы с тобой так переволновались…

Одежда и моего водителя, и коммунальщицы-негритянки грязна, словно они побывали на всех помойках Оранжвилля. Но я не обращаю внимания на такие мелочи. За последние дни я вообще на многое не обращаю внимания.

– Мистер Артем, а мы с Элизабет, грешным делом, подумали, что мы больше никогда не увидимся! – Джамбо помогает мне подняться с кровати и сдержанно, по-мужски, обнимает.

– А где я, по-твоему, должен был быть?

– Под завалами, например!

– Вы решили, что после бомбежки в районе мэрии я укрылся в каком-нибудь боковом ответвлении? Кстати, а в районе университета тоже были взрывы?

– К сожалению, – кивает Курума.

– Главное, все живы и здоровы, – подытоживаю я. – До университета добрались без приключений?

– Более или менее. – По улыбке Джамбо понимаю, что мои друзья справились с задачей, однако мне очень хочется услышать подробности, ведь в последнее время я не избалован хорошими новостями!

Идем в жилой блок, где Миленка уже накрывает на стол.

Удивительный все-таки человек! Скатерть идеально отглажена, без единой складки, даже без намёка на морщинку! Приборы, салфетки, солонка, перечница – все на своих местах, сервировка такая, что хоть королеву Великобритании можно встречать! Уверен, если гипотетический Конец света будет объявлен на завтра, Миленка все равно организует стол по высшему разряду!

Наверное, так оно и правильно: опускаться нельзя ни при каких обстоятельствах, иначе – энтропия, распад личности и смерть, которая наверняка наступит куда раньше, чем от любого вируса.

Заправляю за ворот рубашки салфетку, вопросительно смотрю на Джамбо.

– Ну, рассказывайте…

– Да нечего рассказывать. – Курума открывает банку консервированной фасоли. – Все в порядке.

– Точнее – почти все, – перебивает Элизабет. – Как только поднялись на поверхность, начался артиллерийский обстрел. Что называется, нарвались… Хорошо, рядом оказался подвал.

– В районе мэрии и зоопарка то же самое, – подхватываю я. – Только я сначала подумал, что это бомбежка.

– Палили из береговой артиллерии, – со знанием дела поясняет Джамбо. – Там целая батарея по центру городу палит. Наблюдал с крыши университета.

– До университета добрались без приключений, – продолжает Элизабет. – Там район вообще на удивление целый, даже студенческие кампусы не сожжены. Наверное, потому, что громить и воровать особо нечего. И в лаборатории все на месте. Реактивы, о которых ты говорил, отыскали и забирали по твоему списку. На всякий случай взяли и много других химикатов. Я уж не знаю, как они называются, но они точно не будут лишними.

– А я вдобавок ко всему залез на крышу и свинтил несколько секций фотоэлементов для солнечной батареи, – белозубо улыбается Джамбо. – Если установить незаметно и как следует замаскировать – с электричеством у нас вообще не будет проблем!

– А почему вы так долго?

– Пришлось переночевать в университете, – поясняет Элизабет. – И, что самое удивительное, за стенкой кабинета, где мы расположились на ночлег, были еще какие-то люди.

– Громилы?

– Мы тоже сначала так подумали, но по их разговору поняли, что нет. Тем более что большинство – белые.

– Белые заражаются Эболой так же, как и черные… к сожалению, – многозначительно напоминает Миленка.

– А почему ты, Элизабет, решила, что они не инфицированные?

– Говорили спокойно, сдержанно, никакой агрессии, – степенно перечисляет негритянка. – Но, главное, обдумывали, как уйти из Оранжвилля в сторону моря. У них даже план был: по коллектору пройти строго на север, подняться на поверхность и укрыться в развалинах старого форта…

– Джамбо, я тоже видел этих людей. Мне даже показалось, что они из Посольского района.

Вот и получается, что далеко не всех в Оранжвилле охватила волна кровавого безумия, просто эти люди, по понятным причинам, не на виду – или прячутся, или выходят из города небольшими группками.

– Я так понимаю, что это – те самые люди в камуфляжах, которых мы видели в подземелье. – Курума смотрит на меня и неожиданно предлагает: – Мистер Артем, Миленка… А что, если и нам тоже попробовать что-нибудь подобное? Элизабет говорит, что один из коллекторов идет аж на окраину города, откуда до джунглей – рукой подать. А уж как вести себя в джунглях, я знаю.

– Уже поздно, Джамбо. Да и как я могу бросить начатое на полпути?!

– Понимаю…

– Кстати, а где же наш Эндрю? – Элизабет только теперь замечает отсутствие канадца.

Перехватываю настороженный взгляд Миленки – мол, ты сам расскажешь про последние события или это сделаю я?

Все-таки скверные новости лучше озвучивать мужчине…

– Друзья, – начинаю почти официально, словно телевизионный диктор, объявляющий о кончине главы государства, – у меня для вас очень плохие вести…

22

Проходит неделя. Все это время я тщательно прислушиваюсь к собственным ощущениям, придирчиво примеряю на себя симптомы и при малейшем подозрении сверяюсь с записями Сальвадора – ведь клиническая картина эболавируса подтипа «Е» прописана у него буквально по часам.

Миленка, судя по всему, также весьма обеспокоена, но виду не подает, равно как и Джамбо с Элизабет…