Поход - Алексей Витальевич Осадчук

дворян здорово бесил этот факт. Наш главнокомандующий искренне полагал, что ему и его войску как местные дворяне, так и местная чернь не оказывают должного внимания и уважения. Ведь, по сути, в его примитивном понимании он прибыл сюда как защитник и освободитель от аталийского вторжения.

С каждым новым брошенным поселением Пьер де Леваль мрачнел и злился. И когда уже в долине мы в очередной раз вошли в небольшой городок и нашли там пустые дома и подсохшие кучи навоза и мусора на улицах, виконт рассвирепел.

Он так надеялся, что хотя бы здесь его будут ждать местный градоправитель и старшины с почестями. Детвора будет бежать впереди по мостовой с торжественными криками, оповещая округу о прибытии героического полководца, а восхищенные дамы будут бросать под копыта его жеребца букеты с цветами и млеть под его сальными взглядами.

Затем, в его понимании, должен был состояться бал в доме градоправителя, который бы закончился знатной попойкой и бурной ночью с местными куртизанками. Он, конечно, не ждал чего-то особенного от этой дыры, но чтобы вот так… Полное игнорирование и пренебрежение!

Пьер был взбешен настолько, что даже хотел дать команду бойцам сжечь все вокруг после нашего ухода. И поступать так впредь со всеми брошенными поселениями, которые будут попадаться нам на пути. Только мое вмешательство остановило виконта от необдуманного шага и охладило его пыл.

Пришлось объяснять ему, что пока от нас просто пытаются скрыться. Местные видят, что мы просто идем вперед, не творя беззаконий. Изначально бойцам был даже дан приказ, что мародерство и воровство будут наказываться.

Что произойдет, если наше поведение изменится? Местные начнут партизанить и делать нам пакости. В первую очередь пострадают наши охотники, которые бесперебойно снабжают нас дичью.

Кроме того, я объяснил виконту и его людям, что лично заинтересован в лояльности местного населения. Это, как-никак, мои соседи, с которыми мне нужно выстраивать добрососедские отношения. В конце своей короткой проникновенной речи я сообщил, что буду очень разочарован, если что-то плохое произойдет как с городком, так и с другими селениями.

Господа дворяне явно прониклись. А командиры, присутствовавшие при этом разговоре, лишь многозначительно поулыбались, ведь так вышло, что за последние двадцать суток руководство над войском постепенно и незаметно для виконта де Леваля перешло в мои руки. Формально он продолжал оставаться нашим «главнокомандующим», но последнее слово на наших военных советах всегда было за мной. И, кстати, никто особо не был против такого расклада. Даже Самюэль Кронер, который по приказу графа де Леваля явно опекал виконта, казалось, облегченно выдохнул.

В общем, Пьер немного остыл и после того, как мы покинули городок и продолжили путь, перенаправил свою энергию на охоту. Хотя и она вскоре ему приелась. От скуки нашего предводителя, а также и нас вместе с ним спасло появление нашего отряда разведчиков, с которым я отправил Аэлиру и который по моим подсчетам должен был еще находиться на пути в Гондервиль.

Появление разведчиков взбудоражило весь наш временный лагерь, который мы разбили недалеко от тракта.

— Почему вы здесь? — спросил я, когда Аэлира вошла в главный шатер. Здесь же присутствовали виконт де Леваль, его друзья дворяне и все командиры. — Что случилось?

— Вам навстречу идет войско аталийцев, — мрачно произнесла Аэлира.

Все присутствовавшие ответили ей дружным вздохом.

— Сколько? — спросил я.

— Около трех тысяч всадников, — начала доклад Аэлира. — Из них примерно пять сотен в хорошем доспехе с длинными копьями. Остальные экипированы хуже. Много дворянских стягов.

Среди присутствующих начался негромкий гул.

— Пехота? — спросил Кронер, и все притихли.

— Нет, — покачала головой Аэлира. — Только обоз. Можно сказать, что это войско идет налегке.

— Может, это передовой отряд? — высказал предположение кто-то из друзей Пьера.

— Нет, не похоже, — снова покачала головой Аэлира. — Мы проверили. За обозом никто больше не следует. По крайней мере на расстоянии около двух суток.

Некоторые посмотрели на мою телохранительницу с недоверием, но я прекрасно знал, кто именно смог так быстро преодолеть такое расстояние. Моя «воздушная» фейри. Наверняка Вайра потратила огромное количество энергии, но дело сделала.

— Они знают о вас? — спросил я.

— Нет, — ответила Аэлира и, хищно оскалившись, добавила: — Но очень скоро они хватятся своих людей из их передового отряда.

— Хорошо, — кивнул я. — Сколько у нас времени?

— Двое суток. Не больше. В любом случае, я оставила несколько бойцов, которые сообщат нам о каких-либо изменениях.

— Ясно, — произнес я. — Останься пока здесь. Может быть, тебе придется ответить еще на некоторые вопросы.

И я был прав. Было много вопросов, на которые Аэлира терпеливо и подробно отвечала. Так как моя телохранительница хорошо запомнила гербы на стягах аталийских дворян и смогла их подробно описать, Пьер де Леваль и его приближенные без труда смогли определить, что нам навстречу в окружении своих вассалов двигается маркиз Уго ди Спинола, старший и единственный сын герцога ди Спинолы, владения которого находятся на севере Аталии.

— Черный грифон на красном щите — точно герцоги ди Спинола! — громогласно произнес Пьер де Леваль. — Только что тут делает его сын?

— И вообще, зачем они так далеко забрались? — спросил кто-то из дворян.

— Они же должны отступать в сторону границы вместе с Золотым Львом… — озадаченно произнес Пьер де Леваль.

— Три тысячи всадников… — задумчиво потер подбородок Кронер. — Идут, почитай, налегке…

— Они идут в обход нашего основного войска, — подал голос Гастон Лафор. — Чтобы зайти в тыл и грабить наши обозы. Поэтому почти все они идут верхом.

По сути, капитан «Отчаянных» озвучил мои собственные мысли. Судя по задумчивому взгляду Илара Риса, командир наших лучников думал так же.

— Провалиться мне в Бездну, если это не так! — утвердительно кивнул Самюэль Кронер.

— Выходит, маркиз ди Спинола не знает об эпидемии, что бушует в легионах Золотого Льва? — удивленно спросил виконт де Леваль.

— Выходит, что так, — усмехнулся Гастон Лафор. — Только вот нам от этого не легче. Три тысячи пехоты в чистом поле против трех тысяч всадников… Мы обречены.

В шатре повисла гнетущая тишина. Я буквально кожей почувствовал на себе взгляды присутствующих. Фактически все эти люди сейчас находятся здесь из-за меня. Они, пусть и по приказу короля, но, по сути, пришли освобождать мою марку.

— Лафор прав, —