Уловка-22 - Джозеф Хеллер

Всех окрылил такой поворот событий, а больше всего полковника Кэткарта, вообразившего, что на него посыпались пироги и пышки. Он игриво приветствовал Милоу при каждой встрече и в порыве великодушия, а может быть, желая заглушить угрызения совести, рекомендовал майора Майора на повышение. Штаб двадцать седьмой воздушной армия в лице экс-рядового первого класса Уинтергрина тут же отверг эту рекомендацию. Уинтергрин нацарапал довольно резкую по тону бумажку без подписи, в которой напоминал, что армия располагает только одним майором Майором и из-за какого-то повышения не намерена терять столь уникальную личность в угоду полковнику Кэткарту. Полковник Каткарт был уязвлен до глубины души столь грубым выговором и виновато забился в свою комнату. Он считал майора Майора виновником нахлобучки и в тот же день решил разжаловать его в лейтенанты.

— Скорее всего, вам не позволят это сделать, — заметил подполковник Корн со снисходительной улыбкой, явно наслаждаясь создавшейся ситуацией. — По тем же причинам, по каким вам не позволили повысить его. И потом вы, право, выглядели бы довольно глупо, пытаясь разжаловать его в лейтенанты сразу после попытки присвоить ему такой же чин, как у меня.

Полковник Кэткарт чувствовал, что под него подкапываются со всех сторон. Куда больше ему повезло с ходатайством о награждении Йоссариана за бомбардировку Феррары. Семь дней прошло, как полковник Кэткарт добровольно вызвался уничтожить мост через реку По, а мост все еще стоял целехонький. За шесть дней его люди сделали девять вылетов и не смогли разрушить мост.

На седьмой день состоялся десятый боевой вылет. Тогда-то Йоссариан и погубил Крафта вместе со всем экипажем, вторично поведя на цель звено из шести самолетов. Йоссариан старательно выполнил второй боевой заход — тогда он еще был храбрецом. Он не отрывал глаз от бомбового прицела, пока бомбы не пошли к земле. Когда же он поднял голову и глянул вверх, корабль был залит изнутри неестественным оранжевым светом. Сначала Йоссариан подумал, что в самолете пожар. Потом он заметил, что прямо над ними летит самолет с горящим мотором, и завопил, чтобы Макуотт взял резко влево. Секундой позже у самолета Крафта взрывом оторвало крыло. Объятая пламенем развалина камнем пошла к земле — сначала фюзеляж, потом крутящееся в воздухе крыло. Град мелких металлических осколков отбивал чечетку по верхней обшивке самолета Йоссариана, и непрерывное «ба-бах! ба-бах! ба-бах!» зениток грохотало вокруг.

Когда они приземлились, десятки глаз хмуро наблюдали за тем, как подавленный Йоссариан прошел к капитану Блэку, стоявшему у зеленого дощатого домика инструкторской, докладывать о разведнаблюдениях. Оказалось, что там его ждали полковник Кэткарт и подполковник Корн, желавшие с ним побеседовать.

Майор Дэнби, загораживавший собой вход в инструкторскую, взмахом руки приказал всем прочим удалиться. Стояла гробовая тишина.

Йоссариан едва передвигал свинцовые от усталости ноги и мечтал поскорее сбросить пропотевшую одежду. Он вошел в инструкторскую со сложным чувством, не зная, что будет говорить.

Полковник Кэткарт был потрясен случившимся.

— Дважды?.. — спросил он.

— С первого раза промазал бы. — ответил Йоссариан вполголоса, не поднимая глаз.

В длинном узком деревянном сарае гуляло эхо, слабо вторя их голосам.

— Но почему дважды? — повторил полковник Кэткарт с явным недоверием.

— С первого раза промазал бы, — повторил Йоссариан.

— Но Крафт остался бы жив.

— Мост остался бы тоже…

— Опытный бомбардир должен сбрасывать бомбы с первого раза, — напомнил полковник Кэткарт. — Остальные пять бомбардиров отбомбились с первого раза.

— И промазали, — сказал Йоссариан. — Пришлось бы лететь еще не раз к этому проклятому мосту.

— Но тогда, возможно, вы попали бы в него с первого захода.

— А может быть, вообще не попали бы.

— Возможно, дело обошлось бы без жертв.

— А возможно, и жертв было бы больше, и мост остался бы невредим.

— Не смейте возражать! — сказал полковник Кэткарт. — Мы все попали в довольно неприятную историю.

— Я вам не возражаю, сэр.

— Нет, возражаете. Даже то, что вы сказали, — это уже возражение.

— Так точно, сэр. Виноват.

Полковник Кэткарт яростно стучал по столу костяшками пальцев. Подполковник Корн, приземистый, темноволосый, апатичный человек с брюшком, сидел, небрежно развалясь, на одной из передних скамеек, положив сцепленные руки на загорелую лысину. За поблескивающими стеклами очков глаза его насмешливо щурились.

— Давайте подойдем к этому делу абсолютно объективно, — подал он идею полковнику Кэткарту.

— Давайте попытаемся подойти к этому делу абсолютно объективно, — с внезапным вдохновением сказал Йоссариану полковник Кэткарт. — Не подумайте, что я сентиментален или что-нибудь в этом роде. Гроша ломаного не дам за тот самолет и его экипаж. Просто этот случай ужасно глупо выглядит в донесении. Как я сумею преподнести его в своем рапорте?

— А почему бы вам не наградить меня орденом? — застенчиво предложил Йоссариан.

— За то, что вы второй раз зашли на цель?

— Вы же наградили Заморыша Джо, когда он сбил самолет по ошибке.

Полковник Кэткарт засмеялся недобрым смешком:

— Если мы вас не предадим военно-полевому суду, считайте, что вам повезло.

— Но ведь я со второго захода уничтожил мост, — запротестовал Йоссариан. — Мне казалось, вы хотели, чтобы мост был уничтожен?

— Ах, я и сам не знаю, чего я хотел! — раздраженно крикнул полковник Каткарт. — Конечно, я — за то, чтобы мост был разрушен. С тех пор как я решился послать людей на бомбежку этого моста, я только о нем и думаю. Но почему вы не могли разбомбить его с первого раза?

— Не хватило времени. Мои штурман не был уверен, что мы вышли на нужный город.

— На нужный город? — полковник Кэткарт был озадачен. — Теперь вы, кажется, пытаетесь свалить всю вину на Аарфи?

— Нет, сэр. Это моя ошибка, что я позволил ему сбить меня с толку. Я пытаюсь лишь вам доказать, что не считаю себя непогрешимым.

— Непогрешимых нет, — отрезал полковник Каткарт и добавил многозначительным тоном: — Незаменимых — тоже.

Опровержений не последовало. Подполковник Корн лениво потянулся.

— Нам нужно прийти к какому-то решению, — небрежно заметил он, обращаясь к полковнику Кэткарту.

— Нам нужно прийти к какому-то решению, — сказал Йоссариану полковник Кэткарт. — Вы сами во всем виноваты. Зачем вам понадобилось заходить на цель дважды? Почему, как и все остальные, вы не смогли сбросить бомбы с первого раза?

— С первого раза я бы промазал.

— Сдается мне, что теперь мы уже заходим на цель вторично, — прервал их подполковник Корн, смеясь.

— Так что же нам делать? — в отчаянье воскликнул полковник Кэткарт. — Нас ждут.

— А почему нам и в самом деле не дать ему орден? — предложил подполковник Корн.

— За что? За то, что он дважды зашел на цель?

— За то, что он второй раз зашел на цель, — ответил подполковник Корн с задумчивой и самодовольной улыбкой. — В конце концов, по-моему, требуется немалое мужество, чтобы зайти на цель вторично, когда рядом нет самолетов, которые отвлекали бы на себя зенитный огонь противника. И ведь он действительно разбомбил мост. В этом-то и спасенье: не стыдиться, а гордиться надо. Нас никто не осудит за то, что мы сделаем.

— Думаете, получится?

— Не сомневаюсь. А для верности — давайте произведем его в капитаны.

— Вам не кажется, что мы немножко пересаливаем?

— Нет, не кажется. Лучше всего — играть наверняка.

— Ну хорошо, — решился полковник Кэткарт. — За то, что он проявил мужество, зайдя на цель дважды, дадим ему орден и произведем в капитаны.

Подполковник Корн протянул руку за фуражкой.

— А теперь под занавес улыбнитесь, — пошутил он в дверях и обнял Йоссариана за плечи.

14. Малыш Сэмпсон

К тому времени, когда надо было лететь на Болонью, у Йоссариана храбрости было ровно столько, сколько требовалось, чтобы не заходить на цель даже единожды. Сидя в носовой части самолета Малыша Сэмпсона, он нажал кнопку переговорного устройства и спросил:

— Ну что там стряслось с машиной?

— Разве что-нибудь стряслось? — взвизгнул Малыш Сэмпсон. — Что случилось?

От крика Малыша Сэмпсона Йоссариан похолодел.

— Что случилось? — заорал он в ужасе. — Будем прыгать?

— А я откуда знаю! — истерически закричал в ответ Малыш Сэмпсон. — Говорят, надо прыгать? Кто это сказал? Кто?

— Я — Йоссариан, в носовой части! Йоссариан! В носовой части! Я слышал, ты сказал «что-то случилось». Ведь ты сказал «что-то случилось»?

— Мне показалось, это ты сказал «что-то стряслось». Вроде все нормально.