Поднятые до абсолюта (СИ) - Денисова Ольга

— Я к Приору, — кивнул он им, — он у себя?

— Да, но вам, возможно, придется его будить.

В этом Инда сомневался — накануне праздника призраков? А впрочем, как следует отдохнуть и выспаться перед трудным днем и еще более трудной ночью не помешает никому, даже самому Инде.

Он прошел сквозь тройные металлические двери, преодолел еще один лестничный пролет, свернул к застекленной террасе и оказался у лифта: наверх чудотворов поднимали магнитные камни. Гулко лязгнула тяжелая дверь с защелкой, за спиной качнулись деревянные створки кабины. А может, все это ему почудилось? Может, однажды допустив эту ничтожную вероятность, он теперь любой факт или домысел пытается вписать в свою догадку? Что, собственно, он будет сейчас говорить?

Апартаменты Приора находились двумя ярусами ниже верхней площадки башни и занимали весь уровень. Кивнув секретарю, Инда миновал просторную приемную, поднялся на три ступени вверх и открыл стеклянную дверь в зимний сад: Приор сидел на лавочке, окруженной тропическими цветами, и читал книгу.

Инда присел рядом, расстегивая куртку, и посмотрел вокруг: бегущая прозрачная вода, южные растения и мягкий свет, идущий от стен… Тем, кто живет на севере, богатства юга кажутся сказочными…

— Я взял посмотреть книги из библиотеки этого мрачуна… — не поднимая головы сказал Приор.

Вот так. Словно праздник призраков — и не событие в жизни Тайничной башни.

— Да, мне сегодня в голову тоже приходила такая мысль, — кивнул Инда. — Есть что-нибудь новое?

— Есть. Не очень новое и, может быть, не очень важное. Сравнение внутренних органов росомах и женщин. Развитие плода в чреве и тех, и других. Очень подробный цветной атлас, качество печати превосходное. Книга сделана в нескольких экземплярах.

— Ищешь типографию? — Инда снова посмотрел по сторонам и заметил большую пеструю птицу, сидевшую на широком листе пальмы.

— Конечно. Но, боюсь, не найду: книга сделана лет двадцать-двадцать пять назад. На ручном печатном станке. Ты зашел по делу или просто поговорить?

— Трудно сказать… Я только что упустил мрачуна. Он наблюдал за тем же местом, что и я, и меня это насторожило.

— И что же это было за место, за которым ты наблюдал среди ночи накануне праздника призраков? — Приор наконец оторвал взгляд от книги и посмотрел на журчащий ручей, что нес воду в прозрачный пруд.

— Спальня младшего Йелена.

— Ты каждую ночь смотришь на окна спальни младшего Йелена?

— Нет. Но мне доложили, что мальчик был в гостях у профессора Важана и взял у него книгу о призраках. Я всего лишь хотел проверить, захочет ли он встретиться с призраком.

— Проверил?

— Да. Он выключил ночник.

— Все мальчики делают это рано или поздно. И некоторые — по многу раз, — улыбнулся Приор.

— Но к Йелену пришел призрак. Пришел сразу, едва ли не через четверть часа после того, как в спальне погасли солнечные камни.

— Он мог быть поблизости, — Приор возражал не потому, что не доверял Инде, и Инда хорошо его понимал. Он и сам задавался этими вопросами.

— Мог. Странно только, что призрак не захотел подождать до завтра. Мне кажется, это как-то связано с завтрашним праздником. Слишком гладко все идет, слишком спокойно. В этом есть какой-то подвох.

— Да нет никакого подвоха, — улыбнулся Приор. — Мы давно готовы к появлению призраков, все знают свои обязанности, у нас есть опыт пятилетней давности. И если какой-то призрак за сутки до праздника явился к какому-то мальчишке, это ничего не значит.

Инда думал точно так же. Но чувствовал совсем другое.

— А если это не какой-то призрак и не какой-то мальчишка? — спросил он мрачно, и Приор понял его правильно.

— Даже так? Ты всерьез допускаешь… — он осекся и замолчал.

Что Инда мог ответить? Он допускал. А допускать нельзя не всерьез.

— Что-нибудь из Исподнего мира поступало со вчерашнего дня? — спросил он.

— Самые достоверные сведения сейчас поступают от Праты Сребряна, и он не сообщает ничего нового. Призраки собираются на Лысой горке, их будет около двух тысяч. Все идет так же, как в прошлый раз.

— С единственной разницей: прошло четырнадцать лет с четыреста тринадцатого года.

— Ну, у них есть и другие варианты. Четыреста четвертый год, четыреста двадцать второй, четвертое апреля, тринадцатое, двадцать второе… В четыре четверки складывается множество дат.

Инда хлопнул себя по коленке:

— А ведь я и забыл! Совершенно забыл! Это все меняет. Мрачун явился туда посмотреть за мальчишкой из-за даты его рождения!

— Если мрачуна послал Важан, что не исключено, то это ерунда. Важан — хитрая росомаха, он не клюнет на такую мелочь, как дата рождения в метрике. Его нужно ловить на живца, блесной его не обманешь.

— Я думаю забрать Йелена к нам: или в Брезенский лицей, если он мрачун, или в Ковчен, если нет.

Резкий стук в дверь оборвал их раздумья — секретарь распахнул дверь, не дожидаясь ответа.

— Срочно! Срочное сообщение от Праты Сребряна! — секретарь недоверчиво взглянул на Инду, но Приор кивнул, разрешая говорить. — Что-то произошло. Планы призраков меняются. Их верхушка уходит с Лысой горки!

Инда сузил глаза и еле заметно усмехнулся: не прошло и часа с той минуты, как Йока Йелен встретился с призраком. А Исподний мир тут же ответил. Что это? Совпадение? Совпадения случаются, но гораздо реже, чем хотелось бы.

— Йока, — отец тряс его за плечо, — Йока, что с тобой? Йока, ответь мне, ты слышишь меня?

Йока приподнял веки: невыносимо хотелось спать.

— Чего? — спросил он, зевая и протирая глаза. Но, увидев, что за окном темно, раздумал просыпаться. Ему казалось, он проспал несколько часов.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — проворчал Йока, стараясь повернуться на другой бок.

— Ты уверен? С тобой все хорошо?

— Я хочу спать, только и всего! Оставь меня в покое.

— Ты даже не разделся!

Йока зевнул снова и открыл глаза.

— Ну и что. Захотел и не разделся. Это что, тоже обязательно?

— У тебя не горел ночник.

— Я забыл его включить.

— Мы поговорим об этом утром, — хмуро сказал отец и тяжело вздохнул.

Цапа Дымлен протопал в спальню Важана не снимая сапог: Ничта, сидевший за письменным столом, услышал его шаги еще на лестнице.

— Не спишь? — Цапа сунул голову в дверь. Солнечный камень настольной лампы тускло и зловеще осветил его лицо. — Правильно не спишь.

— Войди и закрой дверь, — поморщился Важан, разворачивая тяжелый стул.

— Вечный Бродяга возвестил о своем приходе, — выдохнул Цапа и плюхнулся в кресло.

— Ты уверен, что не обманываешь сам себя?

— Все будет ясно со дня на день. Но, Ничта, только Вечный Бродяга способен сделать такое. Вот увидишь, Охранитель явится к нам не сегодня-завтра.

— Цапа… — Важан посмотрел на него сверху вниз, — ты как ребенок. Не надо верить в сказки.

— Откровение Танграуса — не сказка. Разве не ты писал, что верная трактовка Откровения даст нам в руки ключ? Разве не ты создал Вечного Бродягу?

— Вечный Бродяга умер не родившись. Я всего лишь экспериментировал, и мой эксперимент провалился. Он не мог родиться без родовспоможения. И даже если бы такое чудо произошло, ребенок умер бы через несколько часов без специальных условий содержания. От холода, от недостатка кислорода, от голода. Но — повторяю — скорей всего, он умер в чреве матери.

— А если ее нашли? Если кто-то помог ребенку появиться на свет?

— Ты с ума сошел? В Беспросветном лесу?

— Она могла выйти к людям.

— Ты представляешь себе, каким он должен был появиться на свет? Любой человек из Обитаемого мира принял бы ребенка за чудовище и убил на месте.