Герои Гражданской войны - Теодор Гладков

Одновременно с этим деникинцы и петлюровцы вплотную подошли к Киеву. Советские войска были вынуждены оставить столицу Украины. Южная группа оказалась в огненном кольце. 28 августа Якир получил новое указание — вести части на север, прорываться на соединение с основными силами Красной Армии.

В тот же день Иона Эммануилович отдал приказ по Южной группе: «Применяясь к создавшейся обстановке, и преследуя цели, поставленные последними директивами командарма-12, полученными по радио, задача Южной группы войск XII армии следующая: жертвуя подвижным ж.-д. составом, но сохраняя максимум живой силы и материальных средств, войскам группы выйти шоссейными и грунтовыми дорогами на соединение с советскими войсками, действующими севернее Киева, нанеся противнику решительный удар с тыла».

Огромная ответственность легла на Якира. От него — командующего — в первую очередь зависел успех сложнейшей операции. Прорыв из кольца имел не только военное значение — это был вопрос жизни или смерти для тысяч людей. Надо было найти единственно верный в тягчайшей обстановке путь к победе, вдохнуть в каждого бойца уверенность в успехе. А настроение масс, их дух, как никогда, зависели от действий командования. Малейшая ошибка внесла бы колебания, каждая удача удваивала силы.

Для принятия решения у Якира остались буквально считанные часы. Иона Эммануилович работал с небывалым даже для того времени напряжением.

…У Петлюры против Южной группы — не меньше 7 500 штыков, в деникинской дивизии генерала Слащева — около 2 тысяч солдат, на правом фланге, в районе Ново-Украинки, навис кулак тысяч в шестнадцать-семнадцать махновцев. Хитер Махно: вовсю ведет агитацию — дескать, красные уходят, бросают Украину, а я ее буду защищать от Деникина. На эту удочку поддались две бригады 58-й дивизии, ушли к Махно.

Но как бы ни было трудно, надо идти вперед!

Командующий Южной группой определил расстановку сил во время похода.

Все части группы будут двигаться на север тремя колоннами. Правую колонну составят полки 58-й дивизии и остатки 47-й, в левую войдут 1-я и 2-я бригады 45-й дивизии. Остальные части и подразделения 45-й, несколько сводных полков и отрядов образуют колонну центра. В ней будут находиться РВС Южной группы, штадив-45, основные обозы. Командование правой колонной поручается начдиву 58-й Федько, левой — комбригу-1 Грицеву, центр поведет Гарькавый. Он же будет командовать 45-й дивизией…

Приняв решение, Якир немедленно созвал в Бирзулу командно-политическое руководство группы. В зале железнодорожного училища перед большой картой во всю стену Иона Эммануилович подробно обрисовал обстановку и обстоятельно разъяснил задачи как Южной группы в целом, так и отдельных соединений и частей. Учитывая общую сложность положения, необходимость поворота фронта на 90, а то и все 180 градусов, всевозможные перегруппировки, Якир отдал приказания непосредственно полкам — где сосредоточиваться, в какое время выступать, по каким дорогам двигаться.

— Положение трудное, но не безнадежное, — закончил командующий. — Нам предстоят суровые испытания, и я верю — мы выйдем из них победителями!

Командиры и комиссары встали и, поправляя на ходу оружие, заторопились к выходу — скорее на позиции, в части. Якир подозвал комбрига-2 Котовского и комиссара 1-й бригады Левензона.

— Ну, хлопцы, — негромко сказал командующий, — помните: от вас зависит, уйти или не уйти Южной группе. Пока не собьется и не тронется средняя колонна, ваши бригады должны во что бы то ни стало сдержать натиск петлюровцев на левом: фланге. Мы крепко надеемся на вас…

Все трое вышли на перрон. Котовский и Левензон взобрались на паровоз. Раздался гудок, и в клубах пара растаяла громадная фигура Котовского, приветственно махавшего фуражкой.

Якир вернулся в здание училища. Командующего ждали члены Реввоенсовета.

— Товарищи, — обратился к ним Иона Эммануилович, — прежде всего решим вопрос о новых коммунистах. В наши ряды вливаются члены партийных организаций Одессы, Балты, Ананьева и других оставленных или оставляемых городов, многие советские работники, рабочие, крестьяне-бедняки. Я предлагаю из большинства этих товарищей сформировать Красный сводный полк. Эту часть, примерно в тысячу штыков, командование сможет использовать как надежный резерв и крепкую ударную силу в любой критической ситуации. Кому поручим полк?

— Думаю, товарищу Анулову, — отозвался Гамарник. — Я его знаю по Одессе, да и под Вознесенском, против махновцев, он себя хорошо проявил.

— Возражений нет? Решено. Теперь непосредственно о политической работе…

Немного было тогда среди бойцов членов партии, и потому на каждого коммуниста ложилась двойная, тройная ответственность. Ведь именно им предстояло убедить вчерашних партизан в необходимости покинуть родные места и с оружием в руках прорываться на север. Чтобы люди не механически, а всем сердцем, всей душой усвоили новые задачи, решили провести в частях сначала партийные собрания, а затем общеполковые красноармейские.

Якир предложил отпечатать для бойцов Южной группы специальную «Памятку» с ясным, доходчивым изложением обстановки и задач.

— Надо, чтобы каждый боец понимал, что несут народу деникинцы, петлюровцы, махновцы, что мы еще вернемся с главными силами Красной Армии и освободим юг. Кто же, товарищи, напишет «Памятку»? Ты, Ян?

Гамарник согласно кивнул.

Заседание Реввоенсовета закончилось глубокой ночью.

Только под самое утро вернулся Якир в свой вагон. Порывисто обнял не спавшую всю ночь жену, сказал шепотом:

— Саинька, дивизия окружена… Весь подвижной состав мы сожжем, а сами будем прорываться…

Помолчав немного, он испытующе посмотрел жене прямо в глаза и добавил:

— Я приказал всем женщинам покинуть дивизию. Тебе нужно показать пример и уехать первой. Захвати с собой еще несколько семей.

— Неужели ты заставишь меня уехать в такой момент?

— Иного выхода нет. Поход будет тяжелым, прольется много крови, я должен все время быть рядом с бойцами. Нет, нет, жены станут обузой, пойми это…

— А если что случится?..

Иона Эммануилович усмехнулся.

— Мы с тобой молодые, родная, будем надеяться на лучшее… Как только вырвемся, обязательно встретимся!..

…Тяжелый черный дым стлался над Бирзулой. Перед походом жгли документы. Политработники роздали населению тысячи листовок, плакатов, книг, для перевозки сохранили только один ящик самых необходимых бумаг. Сотрудники политотдела 45-й получили винтовки, перешли в строй.

Из вагонов перегружали на телеги боеприпасы — впереди не было железнодорожной колеи. Каждый красноармеец получал столько патронов, сколько мог унести. Несмотря на всю тревожность положения, бойцы не теряли бодрости духа, шутили.