Евгений Иванович Якушкин (1826—1905) - Любовь Моисеевна Равич

из первых исследователей, откликнувшихся на эту насущную потребность русского общества. В конце 60-х гг. он приступает к созданию своего капитального труда «Обычное право», выполненного в форме библиографического указателя.[7] Почему Якушкин избрал именно эту форму для пропаганды своих идей? Тому, думается, были две причины: политическая и чисто научная. Первая основывалась на относительно благоприятном в цензурном отношении положении, в котором находились библиографические труды, в особенности научно-вспомогательные. К ним цензура не так придиралась, как к статьям и книгам, полагая, что они рассчитаны на узкий круг исследователей. Даже к библиографическим работам, предназначенным для самообразования, цензура была более пли менее снисходительна. Очень показательна в этом отношении судьба вышедшего несколькими десятилетиями позже известного труда Н. А. Рубакина «Среди книг», о котором сотрудник черносотенного «Нового времени» отзывался следующим образом: «Много забот правительству дают эти социал-библиографы… Все они хитры, как талейраны: пишут библиографию, не придерешься. Нельзя же запрещать библиографию: тогда Французская академия что скажет. Изумятся англичане, возмутится Берлин. Ни для Петропавловской, ни для Шлиссельбургской крепости библиография недосягаема».{206} То, что Якушкин сказал в своем «Обычном праве» в «невинной» форме библиографического справочника, ему никогда не удалось бы провести сквозь цензурные рогатки, будь это книга или статья. Но дело было не только в этом. Хорошо, со знанием дела составленная библиография является итогом достигнутого в данной области и руководством для дальнейших исследований, намечающим пути развития и указывающим на самые важные темы, нуждающиеся в разработке. Это возможно, разумеется, только в том идеальном случае, если автор библиографии является крупным специалистом в этой области. Якушкин был одним из виднейших знатоков обычного права, и его библиографический указатель сыграл решающую роль в дальнейшем развитии этой области знания. Об этом свидетельствуют многочисленные отклики в печати, которыми сопровождался выход в свет каждого из четырех выпусков «Обычного права».

Первый выпуск «Обычного права» был издан в Ярославле в 1875 г. Якушкин включил в него сведения о 1542 книгах и статьях из журналов и газет, т. е. практически всю литературу вопроса, изданную до 1875 г. Свой указатель Якушкин снабдил предисловием, имеющим самостоятельное научное значение. В нем он излагает основные положения обычного права, рассказывает о народных юридических и нравственных представлениях, выступая при этом с позиций убежденного атеиста и врага церковных установлений. В своем предисловии Якушкин настойчиво подчеркивает неизбежность и закономерность исторической борьбы между учением православной церкви и народными обычаями и представлениями о нравственности. Недаром именно предисловие к «Обычному нраву» заинтересовало не только исследователей, по и широкий круг прогрессивной общественности.

В январе 1876 г. Е. И. Якушкин получил письмо из Ниццы от М. Е. Салтыкова-Щедрина, который писал ему: «Вычитал я, что Вы книжку об обычном праве издали — вот бы обязали, ежели бы выслали; я бы Вам в мае все сочинения свои прислал за это, ибо я хоть умирать, но в мае в Россию приеду».{207}Якушкин посылает Салтыкову указатель, и в ответ приходит второе письмо: «Благодарю Вас, многоуважаемый Евгений Иванович, за письмо и за книгу. Но с книгой случилось происшествие. Я с величайшим интересом начал читать вашу статью и прочитал до XXXII стр., но тут случилось препятствие. Переплетчик повторил двукратно XXV–XXXII стр. в присланном экземпляре, а в другом каком-нибудь, вероятно, вшил два раза XXXIII — ХХХХ стр., которых у меня нет: так я и не мог ничего узнать о народных взглядах на преступление».{208}

А изложение этих взглядов Якушкиным действительно заслуживает внимания. «Совершенно другое отношение, — пишет он, — имеет народ к содержащимся в тюрьмах и осужденным в ссылку. Не чувство отвращения или презрения внушают они ему, но чувство глубокой жалости. Взгляд на преступника как на жертву обстоятельств распространен повсеместно в народе. Этот взгляд, исполненный глубокой справедливости, делает возможною жизнь тем преступникам, которые из острогов и арестантских рот возвращаются в свои общества. На образование его, вероятно, имели большое влияние недостатки суда и тягость крепостного права, в силу которого остроги наполнялись людьми, ссылаемыми в Сибирь по воле помещиков».

Достоевский, познакомившийся с Евгением Ивановичем в Сибири и, вероятно, следивший за его литературно-научной деятельностью, отметил в своей записной тетради сразу после выхода в свет труда Якушкина: «Не забыть нужные книги: «Обычное право», книга Якушкина». Можно себе представить, с каким чувством читал писатель предисловие к этой работе. Многие заветные его мысли, в частности изложенный им в «Записках из мертвого дома» взгляд простого народа на преступников, томящихся в острогах, Евгений Иванович не просто разделял, по на множестве примеров доказал как ученый. Эта книга значится в описании библиотеки Достоевского. Нет сомнения в том, что он ее внимательно читал.{209}

Русская научная общественность высоко оценила труд Якушкина. Известный ученый-историк, юрист и этнограф Н. В. Калачов посвятил «Обычному праву» специальное выступление на заседании Русского географического общества. Он назвал издание этого указателя «весьма важным и знаменательным событием».{210} Как раз в это время (начало 1876 г.) при отделении этнографии Русского географического общества начала действовать особая Комиссия о народных юридических обычаях, во главе которой стал тот же Калачов. Естественно, что работа Якушкина, подводившая итог всему сделанному и намечавшая пути и перспективы развития обычного права как науки, была для членов комиссии, так же как и для русских этнографов и юристов в целом, неоценимым пособием. Любопытно, что ни один из московских или петербургских исследователей, профессионально занимавшихся этим вопросом, не взялся за составление такого указателя, хотя в условиях столиц это было сделать несравненно легче. Нужны были энергия, трудолюбие, преданность делу, свойственные Якушкину, чтобы решиться на подобный подвиг. Ведь для того чтобы собрать всю эту литературу, надо было пересмотреть сотни комплектов (тысячи номеров) периодических изданий, в том числе и провинциальных, на страницах которых публиковались статьи и заметки, посвященные народному обычному праву, и не только просмотреть, но и прочитать, ибо в «Обычном праве» почти каждая библиографическая запись сопровождается аннотацией, раскрывающей содержание книг и статей, вплоть до самых мелких заметок. «Я был поражен обилием указаний на статьи, похороненные в самых малоизвестных изданиях», — писал Якушкину историк литературы и библиограф Л. Н. Майков.{211}

Везде, где только было возможно, Якушкин указывал и рецензии на включенные в указатель книги. Короче говоря, он должен был найти и систематизировать полторы тысячи книг и статей, рассказать о них, снабдить указатель целой серией «ключей», проанализировать в предисловии основные идеи, высказанные авторами и указать на те вопросы, которые нуждаются в исследовании.

В предисловии к первому выпуску «Обычного права» Якушкин пишет о тяжелых условиях, «в которые поставлена в провинциальном городе всякая