Маморитаи - Posok Pok

— К сожалению, я вынужден отказать в твоей настойчивой просьбе, несмотря на все…предупреждения, — Хирузен покачал головой — Не знаю чем ты руководствовалась, когда надеялась обнажить правду падения своего клана. Откуда узнала об этом…Однако миссия Итачи стоит сохранения анонимности до истечения срока годности. Никакие угрозы не помогут этого изменить.

— Даже риск жизни Конохамару-куна?

— …Иди, Изуна-чан. Завтра распределение по командам, лучше выспаться как следует, — непреклонно отрезал Хирузен и встал, обозначив окончание разговора.

Секундная заминка — Итачи с Сорой оказались в скрытом закутке башни Хокаге рядом с прижавшейся к углу Изуной. Кругом царила ночь. Редкие лунные лучи практически не освещали безлюдные коридоры, бросали узкие, пепельные кляксы из-за блестящих окон.

Его дёрнули за руку. Предупреждали стоять, соблюдать правило.

Итачи останавливала не слабая, ничтожная, ни на что не способная проекция. Он понимал: это воспоминания. Всего лишь. Воспоминания.

Изуна вытерла красную струйку. В глазнице погас Мангеко так же быстро, как и появился, а на губах возникла натянутая усмешка.

«Верно, — мимолётно подумал Итачи, — если заглянуть за завесу будущего ненамного, то и немедленной слепоты ожидать не стоит.»

Изуна знала куда идти, кого и где избегать, чтобы достигнуть кабинета Хокаге. Стрёкот молнии. Их пространство вновь меняется — Изуна падает на колени у дивана, отчаянно зажимая ладонью рот. Даже ночная мгла не скрыла нездоровой бледности, ни дрожи тела.

— Слишком рано. Не готова, — с досадой шепчет она скрипящим голосом, выпрямляясь.

Изуна поспешила нажать на кнопку, надёжно спрятанную в щели между оконной рамой и стеной. Со скрипом петель тайная комната обнажила захламлённый вид перед незваным гостем, не обратившим внимания ни на один свиток, за исключением двух: миссия с жирной, кричащей печатью и обычной техникой S ранга, принадлежащей Второму Хокаге, а позднее Четвёртому.

Пока пространство не перенеслось на следующее воспоминание, Итачи случайно замечает брошенную небрежно записку с кривым почерком: Прости, Курои…

Следующие воспоминания мелькнули коротко, смазано, практически невнятно. Вспышкой пронеслись беспорядки на улицах Конохи, вызванные обнародованием миссии по уничтожению клана Учиха, спровоцировавшее более глубокое расследование в сторону Данзо и Корня в частности.

В преддверии экзамена на чунина Шимура испаряется из деревни — ни один патруль не находит его, будто сквозь землю провалился.

Изуна оборвала всё общение с Саске, мало контактировала с командой и занималась исключительно тренировками до третьего этапа. Случайное убийство сокомандника отозвалось гримасой ужаса на её лице — Итачи заметил это кристально ясно — однако вскоре какие-либо эмоции отключились по желанию хозяйки.

Нападение Орочимару. Побег Изуны из деревни, следовавшая за ней погоня, долгое путешествие через леса Страны Огня, степи, болота и луга Страны Рисовых Полей. Беспрерывный бег не заканчивается. Ей приходиться менять маршрут — Какаши с командой умело настигают беглянку, которой чудом удаётся временно оторваться, потеряться в заснеженных горах Страны Мороза. Она вдоль и поперек облазила всколотые не прекращающимися буранами хребты. Её лихорадит, температура то обжигает внутренние органы, то промораживает до костей, по началу желудок скручивает голодом, он болит и ноет, но и эти чувства деревенеют, стачивают волю Изуны.

Она не знает удалось ли окончательно сбить след. Не понимает гонится ли команда из Конохи или все усилия увенчались успехом, а она зря продолжает терзаться беспокойством.

Изуна теряет способность мыслить. Контроль над чакрой ослабевает и она проваливается под снег, тонет в нём, как в океане, без сил к сопротивлению. Вокруг стонет вьюга, над головой соревнуются в жестокости ледяные ветра и ни единой души на ближайшие сто километров. Изуна Учиха Одна перед ликом смерти.

Новая вспышка удержала Итачи надёжнее хватки Соры. Обманчивое облегчение сдавило сердце.

Изуна чудом жива, сидит у костра, не обращает внимание на периодический вой северных волков, словно навесная скала, сбрасывающая шматы снега, как линяющий змей, надёжнее любой ограды и створок тёплого дома.

Треск поленьев разбавляло неуютное безмолвие. Изуна хлопнула в ладоши и рядом сквозь белый дым проглядываются черты небольшого котелка, распечатывавшегося из печати на одежде.

— Что дальше? — ночные тени лоскутами сошли с внезапно появившегося мужчины, одетого в тёплый чёрный плащ. Его хриплый голос ничуть не поколебал набирающую в котелок снег Изуну.

Полупрозрачный пар вздохом вышел изо рта девушки. Для Итачи не укрылась истощенность сестры долгим бегом, как голод, отпечатавшийся на впавших скулах, и это приносило практически ни с чем не соизмеримую боль. Ведь он прекрасно понимает почему она обрекает себя на долгие годы скитаний и лишений.

Обито не садится рядом, не подходит ближе, будто горящий вопреки неумолимому ветру огонь костра способен стереть его малейшим всполохом жалящих искр. Словно он создан из тонкого льда, а не из плоти.

Изуна решилась ответить только когда смогла вдохнуть ароматный травяной запах из металлической кружки и отпить согревающий напиток. Итачи показалось, что обледеневшие губы сестры впервые за несколько просмотренных воспоминаний сложились в слабую, никому не адресованную улыбку.

— «Что дальше»…Для тебя ничего не поменяется, Обито, — шептала она настолько неслышно, что Обито пришлось склониться — А мне…мне нужен Данзо.

— Глупая девчонка, — он сложил руки на груди, выпрямился — Ты не выловишь его без моей помощи. Не победишь и не сможешь забрать глаза соклановцев. Ты слаба.

Изуна красноречиво промолчала, сделала маленький глоток чая и наконец, с прищуром посмотрела на собеседника, вскинув голову. Алые всполохи дерзко сияли в чёрной радужке девушки, точно танцующие в непроглядном мраке бабочки у единственного источника света.

В единственном отверстии для глаза мелькнул шаринган. Обито толкнул Изуну двумя пальцами в лоб, как неразумное дитя.

— Дура. Ты знаешь где меня искать.

…И скоропостижно исчез пока набирающая силу вьюга сметала малейшие следы его существования, а ночь заботливо стирала мелькающий силуэт.

* * *

— Как ты его поймала?

Итачи непроизвольно резко обернулся, неприятно дёрнув руку Соры. Шаринган позволил сквозь молочную плёнку воспоминаний чётче разглядеть знакомые виды глубин убежища, несмотря на едва разбавляемую факелами темноту.

Обработанный дотоном голый камень впитывал малейшее тепло окружающего пустынного пространства. По кругу возвышалось девять столбов в соответствии с количеством основных членов Акацуки, будто ожидая образования их проекций, а в центре нависал над всеми тревожный эшафот для пойманных джинчурики. В последний раз, когда Итачи находился здесь, его участь висела на волоске между смертью и жизнью. Ему казалось, что Пейн давно принял решение устранить шпиона, однако по какой-то причине в тот день он воздержался и приказал в одиночку устранить Изуну.

Тогда Итачи не мог знать что послужило причиной неестественного милосердия. Сейчас он догадывался.

В воспоминании