Играть, чтобы жить. Книги 1-7 - Дмитрий Рус

Две микровселенные спешно латали дыры и пустоты, наполняя их наименее противоречащими понятиями. На Земле рождались потенциальные маги и артефакторы, в Друмире – великие механики и будущие химики.

Два мира изменились и уже никогда не будут прежними…

Исчезали вокруг игроки, сминались невозможные для реального мира маго-физические конструкции, в боли и судорогах рождалось нечто новое.

Я мало что замечал вокруг, стоя на коленях над изломанным Пашкиным телом и вновь вопящим на весь белый свет младенцем.

Неназываемый отдал больше, чем мог, а затем еще получил нокаутирующую ответку, как виновник разрыва пуповины. Он хрипло и редко дышал, многочисленные раны и переломы сочились кровью и магией.

Нужно его в Склеп, к Ауле! Если сразу не убило – то отлежится, боги – они живучие, и Хронос тому пример.

А вот малыш…

Пашка почти вытащил его, не хватило, видать, сущей малости. Карапуз уже не выглядел бледной тенью. Пухлые ручки-ножки в перевязках складок, розовое личико…

Только вот губы наливаются синевой, и вновь затухает голодный плач… Что же делать?!

Беспомощно покосившись по сторонам, я разглядел, как с неба падает клубок черно-белых перьев – сцепившиеся в одно целое Асмодей и могучий Престол.

Асмодей! В своё время он отлечивал меня своей кровью!

Слепо шарю по скале, абсолютная память подсказывает – где-то тут я видел заколку Макарии.

Есть! Хватаю изъеденное кислотой адамантовое жало, вскрываю себе вену, а затем в ужасе замираю – смогу ли потом затворить рану, нанесённую божественным металлом, пусть и изувеченным в организме Павшего?!

Не важно!

Бережно приподнимаю детскую головку, подношу распоротое запястье к губам малыша.

– Пей, родной! Это полезно…

Пашкин сын брезгливым не был, растворённую в крови силу почувствовал моментально! Жадно присосался, да ещё и умудрился ухватить мою руку своими крохотными пальчиками, не отдавая спасительный источник жизни.

Малыш глотал, а меня словно насухо выжимало под прессом. Вместе с кровью уходила и сила. Кожа серела, сохли мышцы, седина окончательно закрашивала волосы.

Но вдруг на моё плечо легла чья-то рука, добавляя к моему опустевшему источнику свой крохотный ручеёк.

Я оглянулся. Эрик! Живой, братишка! Разыскал меня в круговерти вселенского бардака!

На плечо Эрика легла рука Оркуса. За особистом появился серьезный, как никогда, Кирилл. Мелькнули косички Ленки, зелёные уши Грыма.

Люди и неписи всё прибывали, выстраиваясь в длинную, тысячеголовую колонну и по каплям сливая в меня свои силы.

Теперь я уже не только отдавал, но и брал. Мышцы вновь наливались сталью, а Пашкин сын пил всё ленивей, насыщаясь скорее впрок, чем по нужде.

Наконец малыш оттолкнул мою руку, сыто икнул, счастливо улыбнулся и заснул, тихонько сопя крохотным носиком и сладко причмокивая.

Мир дрогнул!

– Внимание! В мир пришла новая сила! Неназванный сын Неназываемого присоединился к Тёмному Пантеону!

И тут же сообщение о новом достижении перекрыло мне часть обзора. Хорошо, что внутренние интерфейсы сохранились!

– Внимание! Обновление генеалогического древа! У вас появился Кровный Брат!

– Тандем из братьев по крови способен не складывать, а умножать свои силы! Храните и развивайте эту связь, берегите своего брата, ибо умрёте вы теперь в один день…

Глава 8

Подмосковье. Цех горячей обработки металла. Четыре часа после окончания рабочей смены.

Закусив от напряжения губу, Ярослав творил. Эхо ударов пневматического молота звенело по пустому цеху, парень вновь и вновь проковывал пакет из разноуглеродистой стали.

Секрет сварного дамаска уже давно раскрыт, и кузнец-самоучка экспериментировал лишь с составом сталей. Несмотря на чёткий заказ – охотничий клинок из узорчатого полотна в четыреста слоёв, – Ярослав не мог работать по шаблону. Душа мастера требовала свободы творчества.

Банг! Банг! Банг! Трудолюбиво стучал молот.

Шарк… Звяк… Хрусь… раздалась за спиной чья-то тяжёлая и уверенная поступь.

Парень раздражённо дёрнул щекой.

– Михалыч! Я же тысячу раз просил не соваться под руку! Пузырь «Столичной» тебе поставил, дави его у себя в сторожке и не лезь в цех!

В ответ лишь хмыкнули, затем басовитый и явно незнакомый голос уточнил:

– Хороший молотобой. Тролль за стеной ремень крутит али магия?

– Хуягия! – огрызнулся Ярослав, злясь на присутствие постороннего во время священнодействия и не имея возможности прервать процесс. Очень уж не хотелось запороть заготовку на финальной стадии.

– Хм… – вроде как даже не обиделся обладатель баса. – А что за горн такой ущербный, без собственной Саламандры?! Как металл-то пламенем ласкать?! А, сердешный? Куда Духа Огня дел?

– За пивом послал… – прорычал кузнец.

Резкий ответ вогнал любопытного гостя в ступор. Завистливо посопев, он вновь захрустел окалиной по полу, приближаясь и по-хамски заглядывая через плечо.

– Кто ж так куёт?! – корабельной сиреной взревел низенький гость. – Ты куда лупишь по точкам пересечения сил, совсем ослеп? Гоблин криворукий, тебе кто молот доверил?! А сталь-то, сталь! Обряд Очищения почему не провёл? Металл вон стонет от памяти прошлых форм!

Гость возмущённо топал ногами, не замечая, что его рыжая борода дымится от шальной искры.

Ярослав с трудом сдерживал желание отмахнуться раскалённой заготовкой и до икоты пугануть непрошеного советчика.

– Убогое дитя Слепого Слизня, покажи мне могилу своего Учителя, дабы я знал, куда плевать в День Поминовения! Ибо не может он находиться в мире живых и не умереть от стыда, воспитав такого краба, как ты!

Вот теперь Ярослав не выдержал! Отпустив педаль молота и бросив горячие ручки клещей, он резко повернулся к незнакомцу, на ходу замахиваясь со всей широтой рабочей души.

Повернулся и замер, напоровшись на брезгливо-ироничный взгляд самого настоящего гнома. То, что это не низкорослый толстяк или злоупотребляющий пивом карлик, было ясно с первого взгляда.

Полная гармония образа: чуть ниже полутора метров, примерно столько же в плечах. Лопатообразные мозолистые ладони и могучие предплечья мультяшного молотобойца толщиной с бедро взрослого мужчины.

Аккуратная и продуманная одежда, с сотней мелких деталей, совершенно не нужных для смазанного киношного мелькания. Кармашки для трубки и кресала, петли для пристежного капюшона, кропотливая вышивка с мельчайшими деталями, наверняка способная многое рассказать о статусе своего владельца.

– Отойди, о горькая слеза своих родителей и учителей! – Гном грубо бортанул Ярослава, оттирая его от станка. – Куда ты там давил, криворукое порождение Хаоса? Ага, занятно… Смотри и мотай на отсутствующую бороду, лысоликая пародия на кузнеца!

В себя парень пришёл лишь через час, принимая из рук гнома тускло сверкающее полотно клинка.

Карлик был доволен.

– Хороша сталь, чудо как хороша! Да и машинерия эта молотобойная – ничего, лупит знатно и ровно… Что у нас тут вышло? Плюс пятнадцать к силе, шансы на парирование, да ещё и «Рассечение» подвесилось с кровотечением на триста хитов. Хм, а ведь неплохо! Закалить в драконьей крови, заточить, как положено, и энчантнуть магией от души. Вполне себе рарная вещица выйдет!

Гном продолжал вещать, а Ярослав глупо хлопал глазами, пытаясь сморгнуть застилавшую обзор полупрозрачную надпись:

– Внимание! Ваше мастерство возросло. Кузнечное дело: +1. Текущий ранг: Ученик.

Я стоял на нервно вздрагивающей и истерзанной скале, навеки ставшей памятником эпической битве.

Наиболее сообразительные бойцы уже делали исторические скриншоты на фоне серой громадины, закопчённого Первожреца и лежащего в бессознанке бога.

Покосился на истощённую Пашкину фигуру – похоже, что спит.

Неназываемый сохранил-таки остатки разума и не стал тупо сжигать себя в ноль, а сознательно провернул тот же фокус, что и с Ауле, – после шокового истощения погрузился в целительный сон.

Невесть откуда взявшаяся девчушка из яслей неслышно хлюпала носом, уткнувшись в подобранное на земле грязно-плюшевое ухо.

Кто-то из парней приволок «вечную» эмаль и торопливо, пока не отогнали, расписывался на кряже, выражая свое одобрение и оставляя след в веках.

Каменная верхушка поплыла под воздействием высокотемпературной плазмы, и не нужно было быть следопытом, чтобы прочитать узор божественного противостояния.