Подлежит Удалению - Евгений Леган

Найти хоть что-то стоящее оказалось под вопросом. В основном несколько красивых колбочек с духами и всякая прочая дрянь. Именно эти флакончики меня и натолкнули. Взяла первый попавшийся у зеркальца со стола. Там же на спинке стула подхватила утреннее полотенце. Уж лучше так, чем совсем ничего. Белёсое, безусловно, жалко, но не в этом случае. Сцапала нужный инвентарь и бездумно шлёпнулась на кровать. Хорошо, что пронесло. Не хватало ещё и угробить себя.

К этому времени излишки раны плотно просочились в рубашку. Остаточная кровь на лице смешалась со слюной и начала постепенно высыхать. Некоторые сгустки тем не менее пропитывали верх покрывала. С него, как… с ручейка текло, если эта аналогия уместна. Отлучилась, кажется, на чуть-чуть, но по ощущениям прошла вечность. Визуально стало только хуже, особенно когда человек застыл. Его стеклянный взгляд много чего нехорошего сулил.

– (Испуганно) Что же я наделала, божечки ты мой, – развернула полотенце. – Божечки… Потерпи ещё маленечко. Потерпи… – приложила осторожно к лицу. – Сейчас я всё сделаю… Только потерпи…

Глаза с периодичностью то открывались, то закрывались. Я… максимально аккуратно впитывала кровь, стараясь как можно меньше касаться кожи. Точечные движения. Никакого давления. Особенно в отношении носа.

Полотенце испачкалось крайне быстро, благо обильный поток перестал уже течь. Иногда из ноздри всё же срывалась крохотная кровинка. Сущая капелька по сравнению с тем, как изначально хлынуло. Острые боли ушли. Короткие судороги остались. Лишь изредка молча спадала слеза. Кай перестал практически стонать. Честно, не знаю, чтобы было со мной на его месте. Наверное, без конца кричала, брыкалась и ревела навзрыд. Боль наверняка была… ну просто невыносимая. Не потеря конечности, но всё же. От одного взгляда становится неловко и стыдно. Стыд в первую очередь указкой бил по башке.

– (Жалостливо) Боже-е-е, что я наделала, – покачала головой. – Потерпи ещё маленечко… Ну, потерпи…

Мне самой до срыва оставалось тютельку. Там, где можно было протереть –вычистила всё. Запачканными только ноздри остались. Именно заложенность не давала нормально дышать. Банально… нечем подобраться. Не пальцем же внутрь лезть. Взяла духи и приготовилась вспрыснуть.

– (Встревожено) Кай, только не волнуйся. Сейчас будет… немного щипать, – сбрызнула капельку духов.

– У-у-у-у-у-у… – болезненно скорчился. – Как жеж… жжётся… – ударил кулаком по кровати. – Бля-я-я-я… – выронил слезу. – У-у-у-у-у-у… – застонал.

– (Тихо) Потерпи ещё чуточку. Ну, потерпи… Сейчас всё пройдёт… Ты-ы-ы… полежи пока… Я буквально сейчас… Мигом.

Я вновь ринулась искать по новому кругу, не зная, что. Всё, что могло быть, находилось в тумбочке. В крайнем случае – у мамы в комнате и то, скорее всего, давно растащила. Я, правда, хотела ошибаться, но всё же стоило перепроверить лишний раз. Обратно вскрыла отсек и вижу – хлам. В нижнем ничего. Тряпочки какие-то валяются. Бинтики. Ручки без стержней. Порванные листы. В верхнем – знакомые пачки лекарств. Стала рыться. Ничего нового не нашла. Рекомендации. Рецепты. Стопка просроченных направлений и амбулаторная карта больного. Её.

Дело это было давно. Года как… 3, наверное, прошло. Как узнала результат – половину госпиталя на уши поставила. Чуть в дурку не упекли. Сколько было истерики… А сколько срача… Сколько было других клиник и больниц… Первым серьёзным диагнозом стал – иммунодефицит…

Дешёвый картон. Рваные переплёты. Мятая бумага. Подняла весь мусор со дна наверх и о чудо, на дне коробки промелькнуло пару ватных палочек. То, что и следовало найти. Старый хлам быстро превратился в знакомый ком. Будь у меня ещё, хотя бы маленький кусочек ваты… Лучше уж так, чем совсем ничего.

– Я нашла! – с ходу уселась рядом. – Ты главное – не шевелись, а то будет больно. (Встревоженно) Ка-а-ай? – осторожно коснулась руки. – Ты жив? Жив?!

– (Устало) …Да-а-а-а…

– Фух, – облегчённо вздохнула, – напугал. – Не делай так больше… Я сама готова кончится на пару с тобой… Ты это, – смахнула пот со лба, – ровно лежи. Не шевелись. Я сейчас прочищу ноздри, и ты снова сможешь нормально дышать, если я, конечно, – присмотрелась, – ничего лишнего не повредила… Нос вроде бы и цел, хотя кончик немного красный и малость припухший… Не шевелись сейчас, хорошо? Я всё исправлю… (Шёпотом) Боже-е-е… Дай мне сил…

Мой самый неудачный расчёт. Едва палочка коснулась ноздри, как он тут же болезненно чихнул. То, что Кай запачкал платье, шею и руки – совершенно не волновало. Рана, что хорошо не открылась. Слава богу, всё обошлось.

Последние сгустки вышли наружу. Мигом впитала их полотенцем.

– Извини меня. Извини. Клянусь, я не хотела… Только не говори, что стало хуже… (Слезливо) Я сейчас прямо… разорвусь…

– …Больно, ­– набок свесил голову. – Подушку бы…

– (Хныча) Хорошо… – живо подтащила подушку. – Ложись… Держи, – бегло взбила вторую, – ещё одну.

– (Устало) Не плачь…

– (Слезливо) Стараюсь, я… стараюсь, но не могу… Не могу…

Я не могу на него смотреть без слёз. Вот… не могу. Настолько мучительно приходится дышать через рот. Похрипывает и задыхается. Кай отчасти напоминал мою кошку Мусю. Она регулярно гуляла на улице, но всегда возвращалась домой. И вот однажды, в самый обычный день не вернулась. Я нашла её на заднем дворе в кустах… В метрах 50-ти… Нет ничего мучительнее, чем наблюдать за смертью любимых и родных. Сердце сжимается, а слёзы льют ручьём. Мучительный писк. Она больше не видит меня, хотя узнаёт мою речь… Я столько в этот день пролила слёз… Хотелось умереть. Со мной периодически происходит что-то подобное…